– Это свидание? – спросила она, и ее сердце глупо перекувыркнулось. – То есть свидание-свидание?
– Я был уверен, что есть только один вид свиданий.
– Нет. Неправда. Есть куча разных свиданий. Дружеские свидания. Свидания, чтобы лучше узнать друг друга. Свидания, на которые ты приглашаешь кого-то только потому, что хочешь с ним переспать. Есть свидания…
– Это свидание, Рози. Между двумя людьми, которые безусловно заинтересованы в том, чтобы быть больше, чем просто друзьями, – оборвал он ее. – Я говорю о таком свидании.
Она открыла рот, закрыла его, а потом безуспешно попыталась снова. У нее не было слов. У нее совершенно не было слов. Она была бы поражена меньше, если бы прямо перед ней появился полноразмерный призрак.
– Я знаю, я был… непростым…
Рози рассмеялась. Она не смогла сдержаться.
– Прошу прощения? Ты был непростым? Это не то слово, которое я бы использовала.
– У тебя, вероятно, есть множество слов, которые ты бы использовала, и я заслуживаю каждое из них, но… – Он глубоко вздохнул. – Но я не должен даже думать о нас. Если бы ты имела хоть малейшее представление о том, что происходит в моей жизни, ты бы поняла, почему я не решаюсь начинать что бы то ни было.
– Думаю, мне кое-что известно, но ты ничего не рассказал мне о своей жизни, Девлин. Ничего.
– Это не совсем так. Я рассказывал тебе то, чем не делился ни с кем другим.
– Ты дал мне краткий пересказ, Девлин. Сказать, что ты веришь, будто в твоем доме водятся призраки, еще не значит поделиться своей жизнью. Ты рассказал мне о своем опыте клинической смерти, но ты ничего не рассказал о том, как это случилось. Ты сказал, что твой отец был ужасным человеком, но, очевидно, это нечто, о чем никто больше не знает. Ты делился со мной, но скрывал все, чем делился.
– И я хочу изменить это. Первый раз в жизни я хочу это изменить, потому что я… я не могу перестать думать о тебе. – Его скулы вспыхнули, но он не отвел взгляд. – Я пытался. Боже, я пытался, но не могу, и я никогда не испытывал такого. Ничего подобного.
Рози резко вздохнула. Он говорил правду? Все в нем кричало, что это правда, но Девлин… Он был великолепен, и он был сложен, и он был… немного сломан. Она уже поняла это все о нем, и это было много. Он был многим.
Буря эмоций прокатилась сквозь нее. Там было сладкое предчувствие, смешанное с неуверенностью. Гнев завивался вокруг замешательства. Надежда граничила с сомнением. Рози хотела Девлина. Очевидно. И это выходило за рамки желания физической близости. Очевидно. Она хотела, чтобы он нравился ей, и огромной ее части он действительно нравился, и Рози не могла сдерживать эту часть.
– Девлин, я хочу сказать «да», но…
– Но это не «да».
– Да, – прошептала она, чувствуя, как стискивает горло. – Ты мне не доверяешь.
– Я был неправ. Я должен был доверять тебе с самого начала. Теперь я знаю это.
Грустная улыбка коснулась ее губ, когда она покачала головой, отводя взгляд в сторону.
– Но я не доверяю тебе, Девлин.
– Ты принесла мне вчера все эти вещи. Ты наверняка доверяешь мне.
– Эти вещи? Да. Но не те вещи, которые важны, – признала она. Вновь убрав с лица опять выбившийся локон, она вздохнула и оглядела двор. – Ты спросил меня в ночь Маскарада, как умер мой муж, и я не ответила. Я даже не знаю, почему. Я полагаю, что просто не хотела говорить тогда с тобой об этом.
Он снова склонился к ней.
– И ты хочешь поговорить об этом сейчас?
Рози глубоко вздохнула, потянулась к ожерелью и вынула его из-под рубашки. Ее пальцы сомкнулись вокруг кольца.
– Мы с Йеном были парой со старших классов школы. Поженились сразу после выпуска. Банально, правда? Но это было по-настоящему. Мы любили друг друга. Он усердно работал сверхурочно, пока я ходила в колледж. Он поддерживал меня, и я хотела лишь быть лучшей, мать его, женой в мире. Ему нравились мои странности, а мне – его… спокойствие. Не все было идеально. Мы спорили и ругались по пустякам, но мы никогда не ложились спать, злясь друг на друга. Я думала, мы всегда будем вместе. – Она тихо рассмеялась над этим, проводя пальцем по кольцу. – И я думала, что знаю о нем все. Я ошибалась.
– Как ты ошибалась?
Ее палец замер, но она не отняла руки от кольца.
– Мой муж, который был мне лучшим другом, взял пистолет, о существовании которого я ничего не знала, и застрелился в ванной.
Девлин тихо выругался под нос, и, когда он заговорил, голос его был тих:
– Рози…
Она не смотрела на него. Не могла.
– Он вызвал полицию перед тем, как сделал это, чтобы я не пришла домой после занятий и не нашла его там. Он также сделал это в ванной, чтобы это… Было проще убирать. Знаешь, мы как раз начали искать первый свой дом, и я понятия не имела, что он так страдал. Оглядываясь назад, были ли тревожные сигналы? Да. Но он хорошо их прятал. И, я думаю, он прятал их потому, что не хотел расстраивать меня. – Она вздернула плечи, закусив губу. – Это случилось десять лет назад, и, пока я жива, я никогда не пойму, что привело его к этому, так что я никогда не перестану чувствовать некоторой вины, как будто я могла увидеть или сделать что-то. Даже зная то, что его поступок не был моей ошибкой, я не могу ничего изменить. Так что я знаю, каково это, жить с кем-то, кого, как тебе кажется, ты знаешь. Я знаю, каково это, терять кого-то, кто был для тебя целым миром. И я знаю, каково это, быть чертовски злой на кого-то, скучая о нем и любя его. Я даже не могу сказать, сколько раз я хотела, чтобы он поделился бы со мной тем, через что проходит, но ничто из этого не изменит прошлого.
Отпустив кольцо, она снова глубоко вздохнула.
– Я рассказываю тебе это потому, что ты не знаешь меня, Девлин. Ты не знаешь, как я жила. Точно так же, как я не знаю, как жил ты и как живешь сейчас. Ты опираешься на свое прошлое, чтобы судить обо всех, с кем сталкиваешься. Если бы я поступала так, то никогда больше никому не открылась. Я даже не хотела бы, чтобы у меня были друзья. Но я не такая. Это не мой выбор. Это твой выбор. И, полагаю, я говорю тебе это, потому что я… я хочу, чтобы ты мне нравился. – Рози взглянула на него и увидела, что он смотрит на нее в ответ. – Я думаю, что под этим всем есть нечто действительно хорошее, но я думала, будто знаю мужа, а на самом деле – не знала. И я даже не знаю, что чувствую, когда думаю о тебе. То ты заставляешь меня смеяться, даже если не пытаешься сделать это, то вдруг вызываешь желание ударить тебя в лицо словно ниндзя. Если бы кто-нибудь сказал, что ты захочешь прийти сюда сегодня, чтобы пригласить меня на свидание и доказать этим, что есть некое «мы», я рассмеялась бы ему в лицо. Черт, я действительно рассмеялась тебе в лицо. Никогда в жизни я не встречала никого, кто бы так бесил меня и так обескураживал, и я… я просто не знаю, Девлин. Ты хочешь верить кому-то, и ты говоришь, что хочешь попробовать это со мной, но действительно ли ты хочешь этого? По-настоящему?
