- А, так мои сыновья все же виноваты в том, что ты плачешь, - усмехнулся он. - Мне позвать их? Пусть сами расскажут?
- Не надо, прошу вас! Пожалуйста...
- Хорошо. Если ты сейчас же объяснишь, в чем дело. Милли, я же могу и приказать.
Он не повышал на меня голос, но и не шутил. Если я не подчинюсь - прикажет.
- Вот... - я протянула ему подвеску, которую до сих пор сжимала в кулаке. - Все из-за нее. Мои украшения у Криса... у Кристиана, моего старшего брата и опекуна. А он не пришел... И кто-то передал мне это. Не совсем это... Вместо бабочки был цветок. А потом, на балу, он превратился в бабочку...
- Ах, вот в чем дело... - Терриан взял подвеску. - Ее передал тебе кто-то из близнецов?
- Не знаю. Правда, не знаю.
Так оно и есть, Ларс ушел от ответа, а Дэна я и не спрашивала.
Терриан повертел подвеску в руках.
- Эта вещица побывала в руках Ларса, - сказал он. - Однако зачаровал ее не он, и активировал тоже не он.
- Активировал? - переспросила я. - А кто? Вы можете сказать?
- Могу... - Терриан усмехнулся и зажал подвеску в кулаке. - Я оставлю ее у себя. Милли, у тебя есть секреты? Я не интересуюсь, какие. Да или нет?
- Да, - призналась я. - Есть.
- Пусть имя этого человека будет моим секретом, хорошо? - предложил он. - Я даю тебе слово, что вины Ларса и Дэна в этом происшествии нет. Этого достаточно?
- Да, конечно... ваше величество, - разочарованно пробормотала я.
- Ты мне не веришь?
- Верю, ваше величество. - Ох, видимо, не все вино выветрилось из моей дурной головы. - Но мой секрет никому не может навредить. А ваш - может. Кто-то во дворце желает мне зла. Как я смогу уберечься, если даже представить не могу, кому успела перейти дорогу?
- Хм...
Терриан встал и отошел к столу. Отодвинул один из ящиков и кинул туда подвеску. Потом отвернулся к окну и какое-то время стоял, опершись руками о подоконник, размышлял о чем-то. Я жалела, что стала ему возражать. Кто я, и кто он? Императору достаточно пошевелить пальцем, и я вообще исчезну. Если он скрывает имя, этот человек ему дорог. Он не хочет, чтобы я проболталась. Так не проще ли избавиться от меня раз и навсегда?
Я поднялась, подошла к Терриану и присела в глубоком поклоне.
- Ваше величество, прошу прощения. Я никому не скажу... о секрете. Разрешите мне покинуть вас?
- Нет. - Он резко повернулся и чуть не налетел на меня. - Нет, Милли. Ты права, лучше разобраться с этим сейчас и в твоем присутствии. Сядь, будь добра. Хочешь чего-нибудь? Может, чаю?
- Нет, благодарю.
Императору делать нечего, как со мной чай распивать. Если я чего и хотела, так это умыться. А еще больше - убраться к себе и забыть обо всем. Нет, пусть лучше все окажется дурным сном!
Не успела я присесть, как в дверь постучали, и в кабинет ввалился взъерошенный Ларс.
- Папа, нам надо поговорить! Ты занят?
- Занят, - ответил ему Терриан. - Как раз тем, о чем ты хочешь поговорить. Надеюсь. Когда ты успел познакомиться с Милли?
Я сидела сбоку, поэтому видела, как побледнел Ларс. Да и мне самой поплохело. А еще Ларс, наконец-то, заметил меня и сдержано поклонился.
- Я зайду к тебе позже, - сказал он, обращаясь к отцу.
- Стоять, - тихо велел Терриан. - А лучше присядь. Итак, я слушаю, где и когда.
Ларс послушно опустился на стул и одарил меня сердитым взглядом. Я вжалась в кресло и мечтала исчезнуть. Терриан навис над нами, как грозовая туча. Неужели Ларс думает, что я прибежала сюда жаловаться? Что нарушила наш договор?
- Ваше величество, это я виновата... - пролепетала я, так как Ларс упорно молчал. - Это я покинула покои прошлой ночью, чтобы найти... топор.
- Что? - переспросил Терриан? - Топор?!
- Д-да...
Ларс прожигал во мне дырку взглядом, негодуя. Решил, что я ябедничаю его отцу. И вовсе нет!
- Понимаете, ваше величество... Я... Мы нашли яйцо дракона-тэй на тракте, когда ехали в столицу. Яйцо с умирающим драконом-тэй, - затараторила я. - Я поступила нехорошо, но я взяла его себе и хотела спасти дракона. Но не знала, как правильно убрать защитный кокон. И пошла за топором ночью. И случайно встретила его высочество. А он помог мне с яйцом. Вот и все...
Кажется, Ларс сменил гнев на милость. И почему меня волнует его настроение? Лучше не сердить императора, а то он уже ноздри раздувает.
- И все?! - уточнил он. - Ты уверена?
- Д-да... ваше величество.
Между прочим, я рассказала правду. Опустила часть истории - только и всего. Кроме тракта, само собой.
- Ларс? - Император обратился к сыну. - Это все?
- Нет, отец. Мы с Милли обручены.
- Наконец-то! Я уж решил, что ты меня за идиота держишь! - рыкнул Терриан.
И почему я до сих пор не провалилась сквозь землю от стыда? Ларс только что выставил меня лгуньей перед императором!
- Отец, не сердись на Милли, пожалуйста. Я просил ее сохранить все в тайне.
- Да уж понял, не дурак. Ладно, об этом мы с тобой позже поговорим, наедине. Милли здесь из-за подвески. Это же ты передал ей украшение?
- Да, я. Она не могла пойти на бал без... Но я не знал, что это метаморф.
Ларс встал и пафосно опустился передо мной на одно колено.
- Милли, прости. Я хотел помочь, но не оскорбить.
Я с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза. Раскаяние? Как бы ни так. Да, Ларс говорил правду. И его отец сказал то же самое, его вины нет. Однако принц смотрел на меня так, что я едва удержалась от слез. Ни капли сочувствия! Холодный гнев и даже угроза. Как же тяжело без поддержки родных!
- Не стоит, ваше высочество, - выдавила я. - Я вас не виню.
- У кого ты попросил украшение, сынок? - спросил Терриан.
Ларс резко встал и развернулся к отцу.
- Не хочешь говорить? - приподнял бровь Терриан.
- У Оляны, - произнес Ларс. - Ты думаешь, это она? А смысл?!
- Сходи за ней, будь добр, - попросил Терриан. - Лучше спросим у нее.
Больше никогда не буду пить ничего крепче чая! Никогда! Если бы не вино, я не попала бы в императорские покои. И никогда не стала бы свидетельницей - нет, хуже! причиной - семейного скандала. Мало того, что император теперь в курсе нашей с Ларсом помолвки, так еще и Оляна - это его дочь, младшая сестра Ларса и Дэна.
Глава 11
.
Ларс ушел, и я ждала, что император станет расспрашивать о том, как мы умудрились обручиться. Однако он то ли посчитал это нетактичным, то ли собирался узнать подробности у сына, и начал разговор о другом.
