— Ваш? — уточнила Майя.
— Да. Хотел сыграть вам, раз уж петь не могу.
— Буду признательна.
Она опустилась на диван, расплавив платье. Нил открыл футляр, прикрепил к альту мост, приложил инструмент к плечу и легко пробежал смычком по струнам, проверяя настройку. Потом прикрыл глаза и замер, словно прислушиваясь к чему-то. Майя сидела тихо, стараясь не дышать. Еще мгновение — и из-под смычка полились чарующие бархатные звуки.
Она любила альт больше скрипки — за глубину и насыщенность звука, за низкие тягучие ноты. Не зря она сравнивала голос Нила с этим инструментом — он владел им так же виртуозно, как и голосом.
Майя тоже прикрыла глаза, наслаждаясь звуком, но чуть не подпрыгнула, когда после сонаты услышала знакомую мелодию. Колыбельная! Та самая, из сна!
— Матвей? — выдохнула она изумленно и испугалась, потому что не собиралась произносить это имя вслух.
Нил продолжал играть, но совершенно неожиданно черты его лица словно «поплыли», изменяясь, и волосы потемнели и стали короткими. Когда прозвучала последняя нота, перед Майей стоял уже не Нил, а Матвей.
— Все же маска Альвего… — едва слышно прошептала она.
— Я дал себе слово, если сегодня ты меня узнаешь, я открою тебе свою тайну, — произнес Матвей своим обычным голосом и положил альт в футляр. — И почему-то не сомневался, что так оно и будет.
Глупое мальчишеское тщеславие — вот как это называется. Совершенно ни к чему было посвящать Майю в тайну, которую он так ревностно оберегал. Что и говорить, весь его план мог рухнуть от любого неверного слова. Впрочем, даже если Майя проговориться, она расскажет, мол, племянник князя Мельницкого и загадочный Нил — одно и то же лицо. И все. Она не знает ни его настоящего имени, ни внешности. Лишь бы князь ни о чем не проведал. Хотя, если дело дойдет до разоблачений, Мэт тоже молчать не будет.
Больше всего он боялся, что Майя обидится из-за обмана и начнет плакать. Однако она словно приросла к дивану — сидела, не шевелясь, а во взгляде застыло то ли презрение, то ли разочарование.
— Только команде потрясения ни к чему. Я побуду сегодня Нилом, хорошо? — сказал он, немного нервничая.
— Хорошо, — согласилась Майя. — Мэт, зачем ты это сделал?
Он снова активировал артефакт, превращаясь в блондина. Зачем он стал петь? Это волнует ее больше всего? Неужели он поспешил с признаниями? Как же, аристократ не может выступать в театре, это дурной тон!
— Из-за денег, — фыркнул Мэт. — Разве не очевидно? Я не князь, и состояния у меня нет.
— Я не о том… — Майя вздохнула. — Зачем ты мне открылся?
Он не сразу нашелся, что ответить. Безусловно, Майя тронула его своей чувственностью. Время от времени он выходил в свет под защитой маски и слушал, что говорят о Ниле аристократы. Да, они восхищались его голосом, но слушали пение ушами. Майя же слушала душой.
Спектакль с перевоплощениями затеян ради того, чтобы вернуть себе честное имя. Мэт рассчитывал на контракт с императорским театром, на новые выгодные знакомства в столице. Он собирался добиться справедливости. И теперь он хотел этого еще сильнее, потому что только тогда он сможет сделать Майе предложение. Иначе все выглядит так, как будто он ухаживает за богатой невестой ради денег.
— Доверие, Майя, — наконец произнес он. — Так правильно, даже если выглядит глупо.
Майя хотела что-то сказать, но в этот момент в салон заглянул один из матросов.
— Прибыли, — коротко сообщил он.
— Позвольте пригласить вас на пикник, княгиня, — вежливо склонил голову Нил.
Он ожидал чего угодно. Например, Майя могла отказаться и потребовать отвезти ее домой. Но она послушно встала и даже оперлась на его руку.
— Мы еще договорим, — пообещала она тихо.
До берега их доставили на шлюпке, здесь не было удобного причала. Чтобы Майя не замочила туфельки и платье, Мэт на руках донес ее до сухого места. Матрос помог перенести на берег корзины с пледами и едой, а потом отправился обратно на яхту.
— Они вернутся? — встревожено спросила Майя, когда увидела, что яхта снялась с якоря и удаляется от берега.
— Конечно. Вернутся к назначенному часу.
— Яхта не твоя?
— Не моя, — Мэт улыбнулся. — Яхта арендована на пару рейсов.
— Но ты вел себя там не как гость.
— Я много читал о парусниках. Капитан разрешил мне провести экскурсию для тебя.
Майя задавала правильные вопросы. Как бы она себя не вела, в уме ей не откажешь. И если уж он сам заговорил о доверии…
— Пойдем? — Мэт подхватил корзины. — Я покажу тебе место для пикника.
Тропинка вела на вершину холма, с которого открывался вид на озеро и окрестности. Тут было красиво и тихо. Внизу расстилались заливные луга. Местные уже скосили и высушили траву, собрали ее в огромные стога. На холме росли кусты и лежали валуны. Мэт расстелил на траве плед для Майи и скатерть. Она хотела помочь, но он не позволил.
— Отдыхай, я за тобой поухаживаю, — сказал он с улыбкой.
— Станешь снова Мэтом? — попросила Майя. — Ведь тут никого нет.
— И то верно.
— Можно посмотреть на маску?
— Нет.
Он ответил резче, чем собирался, и Майя, замолчав, отвернулась. Потом она прошлась по полянке, постояла, всматриваясь в озерную гладь, и легла на плед, на спину, раскинув в стороны руки.
— Тебе нехорошо?
— Люблю смотреть на небо… — она осеклась. — Любила когда-то.
— Майя, прости. Я покажу тебе маску, позже.
— Если нельзя, лучше не надо, — отозвалась она. — Я не настолько любопытна.
Все не так. Мэт чувствовал, что Майя отстранилась, стала какой-то чужой, холодной, безразличной. Он обидел ее, доверив тайну? Она разочарована тем, что связалась с певцом? Или, того хуже, уже решила, что он охотится за ее деньгами?
День был чудесным, солнечным, жарким. В кустах пела какая-то птица — переливисто, звонко. С озера тянуло прохладой. Пахло разнотравьем и, совсем немножко, водорослями. И еда вкусная — мясо в лепешках, ароматная зелень, сахарные томаты, пирог с сыром, крепкий чай в термобутылках, спелые абрикосы и персики, сладости.
Майя не дулась, от еды не отказывалась, вежливо отвечала, но задушевной беседы не получалось. Мэт надеялся, что они проведут этот день, наслаждаясь обществом друг друга, но, похоже, она лишь терпела, ожидая, когда все закончится. И винить можно только себя.
После завтрака Майя захотела собирать цветы.
— Давно этого не делала, — чуть виновато объяснила она. — Когда-то мы с сестрами плели венки из полевых цветов.
Они спустились на луг, где, взамен скошенных, росли новые травы. Вместе набрали огромный букет из васильков, купальниц, посконника, горца и… ромашек. Благо Майя уже не шарахалась от этих цветов. Наверх не вернулись, уселись в стоге сена. Мэт задумчиво жевал соломинку, Майя тут же принялась разбирать цветы и плести венок.
