Так и оказалось. Маленькая прихожая, узкий коридор. Леня повел Ярославу в комнату… и тут же про нее забыл. Потому что его мама «умирала» и требовала внимания. Отчего-то Яра не поверила в то, что ей плохо. Больных она не видела, что ли? Однако Леня, хоть и сжал губы, но подошел к матери и взял ее за руку. Щупать пульс, догадалась Яра. Потом он достал какую-то интересную штучку, прикрепил ее на руку Эмме Петровне… Та лежала, прикрыв глаза рукой и тихо, но настойчиво постанывала. Чапу Леня согнал на пол, и собачонка убежала, цокая коготками по паркету.
Яра потопталась в прихожей и пошла на кухню. Снова много непонятных вещей: металлических, стеклянных. Как будто это не кухня, а лаборатория мага. На полу — мисочка с водой и мисочка с едой, для собаки. Чапа как раз лакала воду, громко чавкая. Смешная собачонка, как будто малюсенький олененок на тонких ножках: черненькая, с короткой гладкой шерстью, с острыми ушками.
На кухне появился мрачный Леня. Достал из шкафа коробочку, запахло лекарственными травами.
— Как мама? — вежливо поинтересовалась Яра.
— Лучше всех, — процедил он сквозь зубы. — Но врача пришлось вызвать, иначе она себя до настоящего приступа доведет. Посиди пока тут, хорошо?
— Посижу, — покладисто согласилась Яра.
— Телевизор вон посмотри.
— Теле… что?
Леня нашел нужное лекарство, налил в стакан воды из кувшина и положил перед Ярой длинную коробочку с кнопочками.
— Помнишь, как пультом пользоваться?
— Нет.
— Горе ты мое, — вздохнул он. — Даже о телевизоре забыла. Смотри, вот эта кнопка — включить.
Он нажал на кнопку, направляя пульт наверх. Яра подняла взгляд и увидела большой черный прямоугольник. Он вспыхнул, посветлел, и на нем появились двигающиеся изображения. Люди?! Они еще и разговаривали!
— Это окно в другое измерение? — выдавила Яра.
— Это экран телевизора…
— Леонид! — закричала «умирающая» Эмма Петровна.
— Короче, вот эти кнопки с цифрами — переключать каналы. Разберешься, не маленькая.
И он ушел, оставив ее одну. Яра не успела спросить, видят ли ее люди на экране, но на всякий случай поправила волосы и одернула майку. У нее ужасный вид, на голове птичье гнездо, и давно пора бы принять ванну. Вроде бы никто не обращал на нее внимания, но на всякий случай она подошла поближе и помахала рукой перед экраном. Никакой реакции, значит, не видят.
Яра села на табурет и прислушалась к разговору в телевизоре. Несколько мужчин спорили между собой, размахивая руками и перебивая друг друга. Она поняла, что речь о политике и какой-то войне. Неинтересно. Яра покосилась на пульт. Переключить каналы? Надо посмотреть, о чем говорил Леня. Она взяла пульт, направила его на телевизор и нажала первую кнопку. Изображение мигнуло, но не изменилось. Вторую — и на экране появились новые люди, в белых халатах. Понаблюдав, Яра поняла, что показывают историю про больницу. Леня — врач, значит, на работе он тоже носит белый халат и лечит людей.
История ее захватила. Как будто подглядываешь за жизнью чужих людей, причем прямо из дома. Жалко, у них в мире нет такого телевизора. Может, маги когда-нибудь придумают… История вдруг оборвалась, звук стал громче, заиграла музыка. На экране быстро замелькали картинки, посыпались незнакомые слова. Какие-то товары, еда, лекарства, короткие песенки, одежда для малышей. Яра увлеклась — это же сколько интересного можно узнать о мире по телевизору! Потом снова все переключилось на больницу.
— Р-р-р…
По ноге проехало что-то холодное и мокрое. Чулки давно пришлось снять, а в квартире Леня попросил разуться, и Яра была босиком. Она посмотрела вниз. Чапа, пыхтя от натуги, тащила по полу рыбину. Видимо, из тех, что Леня привез с рыбалки. Устроившись у миски, Чапа с наслаждением вгрызлась в рыбий бок.
— Леня! — крикнула Яра. — Лень!
Навряд ли ему понравится, что собачка ест рыбу.
— Что случилось? — спросил он из комнаты.
— Тут Чапа…
Яра не успела договорить.
— Чапа?! — взвыла сиреной Эмма Петровна. — Что ты сделала с несчастным животным?
— Мама, ты куда? У тебя же сердце.
— Убери руки!
Яра вжалась в табурет, на котором сидела. На кухне появились оба: впереди мчалась Эмма Петровна, Леня тщетно пытался ее обогнать.
— Чапа! Деточка моя! Фу! Фу! Брось эту гадость!
Эмма Петровна подхватила Чапу и попыталась оторвать ее от рыбы.
— Это не гадость, это рыба! — возмутился Леня.
— Это она! Она! — вопила Эмма Петровна, тыча пальцем в Яру. — Она дала собаке рыбу! Она хочет ее убить!
— Да с чего бы ей умирать, рыба свежая, утром выловили, — буркнула Яра.
Лучше б молчала! Эмма Петровна обрушилась на нее, как ураган. Побледневшая Яра выслушала целую лекцию о том, что собака может подавиться мелкими костями, а еще заразиться глистами, и вообще теперь воняет рыбой. Леня честно пытался утихомирить матушку, оттеснить ее от Яры, но у него это плохо получалось. К счастью, раздался звонок в дверь.
— Мама, это скорая, — обрадовался Леня.
Эмма Петровна тут же схватилась за сердце и стала оседать на кухонный диванчик.
— Это ты… ты виновата… — прошептала она, закатывая глаза.
Яра, оглушенная криками и нелепыми несправедливыми обвинениями, плохо понимала, что происходит. Леня пошел открывать дверь. Вдруг раздался грохот и его крик. В дверь снова позвонили.
— Чего сидишь, посмотри, что там! — рыкнула на Яру Эмма Петровна.
Яра выскочила в коридор. Леня сидел на полу, прижав к груди правую руку.
— Что случилось? — бросилась к нему Яра. (21504)
— Осторожнее! А то тоже поскользнешься. Тут рыба. — Леня морщился от боли. — Кажется, я руку сломал… Открой дверь, пожалуйста.
Яра щелкнула замком и распахнула дверь. На пороге стояли люди в белых халатах, один из них держал чемоданчик.
— Леня, Склифосовский приехал! — радостно сообщила Яра.
= 18 =
Глава 2
«Гипс и рыба»
— Последний раз спрашиваю, точно решил? — прогудел басом Витька, размашистым почерком заполняя медицинскую карту.
— Точно, — огрызнулся Леня. — Моя матушка понимает только контраргументы.
— На должностное преступление толкаешь, — ехидно заметил друг, помахав в воздухе бланком больничного листа.
— А когда я твою Светулю без анализов в чистое отделение взял? — мрачно поинтересовался Леня. — Не гунди, Вить, подписывай. И накладывай.
— Да ладно, шучу я. Сейчас все будет.
Друг Витька, с которым Леня учился в мединституте, по счастливому стечению обстоятельств работал в местном травмпункте. Бригада скорой помощи, застав бардак и мигом сообразив, что вызов ложный, ругалась по-черному. Спасло только то, что Леня оказался их коллегой, да потихоньку поведал историю о матушкиных закидонах. Впрочем, из-за волнений давление у нее все же повысилось, и свой «спасительный» укол она получила. А бригада скорой согласилась подбросить Леню до травмпункта.
