Леня достал из сумки блокнот и ручку.
— Подойдет?
— У вас такие карандаши? Да мне все равно, лишь бы писало.
— Там внутри чернила, Яра. Что ты хочешь написать?
— Да что угодно. Скажи любую фразу.
Яра положила блокнот на колени, приготовившись писать. Может быть, это как раз убедит Леню в том, что она не врет?
— Хм… «Сегодня солнечный и теплый день».
Она быстро написала фразу и показала Лене.
— Это что? — изумился он. — На каком языке?
— На моем. Понимаешь? Напиши то же самое на своем, пожалуйста.
— Не понимаю, — буркнул Леня, но черкнул в блокноте несколько слов.
— Лень, я прекрасно понимаю, что ты говоришь, и могу ответить. Но я не могу ничего прочитать на вашем языке. И написать тоже. Думаю, в портале есть настройки на язык, но только устный. Так что и те, кто придет за мной, не смогут ничего прочесть.
— Как не можешь прочесть? И когда ты это обнаружила?
— Да еще в лесу. Там в избушке газета лежала.
— Потрясающе… Погоди-ка.
Леня снова черкнул что-то в блокноте и передал его Яре:
— Что я написал?
Она честно посмотрела на текст. Кажется, Леня использовал какой-то другой язык, буквы отличались от тех, которые он использовал в первой записи. Но она все равно не могла прочесть.
— Нет… Я не знаю.
— Интересный поворот. — Он откинулся на спинку скамьи и уставился на уток. — Записку тебе придется самой писать. Съездим туда в выходные. Но это что получается… Мне тебя еще грамоте учить?
— Было бы неплохо, — согласилась Яра.
— Тогда я знаю, с какого магазина мы начнем. Пойдем покупать тебе азбуку, Буратино ты моя!
— А кто такая Буратино? — поинтересовалась она.
Он так и не сказал, что верит ее словам. Просто помогал, выполняя обещание. Однако Яра и так поняла, что сейчас требовать от него большего не стоит. Он не бросил ее, не предал — и это главное.
= 20 =
Глава 4
«Дача»
Поверить в историю о параллельных мирах или, как говорила Яра, других измерениях, было тяжело. Убеждать себя в том, что не укладывается в голове — гиблое дело. Но при этом Леня не считал Яру лгуньей и помогал ей от чистого сердца. Что бы не творилось с ее памятью, фальши и лукавства он не чувствовал.
Забавно рассказывать ей о том, как работают машины, о телевидении и радио, о телефонах и компьютерах. Он удивлялся, как быстро она адаптируется к незнакомому миру. Спустившись в метро первый раз, Яра дрожала и жалась к Лене, как маленький ребенок, но уже к концу поездки освоилась и с любопытством глазела по сторонам. Она ловко управлялась со смартфоном — рассматривала фотографии, играла в маджонг и тетрис, слушала музыку. А от «зомби-ящика» ее пришлось отрывать чуть ли ни со слезами! Компромисс был найден, только когда она стала смотреть канал «Дискавери» вместо сериалов.
Яра с удовольствием носила местную одежду. По рассказам выходило, что она из мира, чем-то похожего на Россию девятнадцатого века, уж по моде точно. Поэтому неудивительно, что Яра с легкостью отказалась от корсетов, чулок и длинных чопорных платьев. Правда, шортики и короткие юбочки не жаловала, предпочитала сарафаны и платья-распашонки. Зря он считал ее жадной — когда они ходили по магазинам, она обошлась минимумом вещей.
Яра ничего не умела делать — и старательно помогала матушке с домашними делами. Даже пыталась готовить. Матушка ругалась, потому что не терпела посторонних на кухне, однако терпеливо объясняла Яре, как правильно варить борщ и жарить любимые «Ленечкины» котлеты.
Потихоньку Леня учил Яру грамоте. Она схватывала все на лету, но им приходилось прятаться от матушки. Она заприметила азбуку и прописи еще в день покупки, и чуть не устроила истерику, решив, что Яра уже беременна. Леня, с трудом сдерживая смех, еле-еле объяснил матушке, что если бы они ждали ребенка, то покупали бы подгузники и погремушки. Удалось выкрутиться, соврав, что это — подарок для коллеги, чей ребенок идет в первый класс.
В выходные Леня обещал Яре поездку в лес. Можно было б и среди недели, но у Потапыча работа, а без него Леня не нашел бы ту самую поляну. Ехать придется на электричке и на автобусе, вести машину с гипсом на руке он не мог. Перехитрил сам себя, как говорится. Однако в пятницу все планы поломала матушка.
— Сонечка попросила съездить вместо нее на дачу, — заявила она за ужином. — Она уехала с Асей на море.
И многозначительно замолчала, поджав губы.
Леня сразу догадался, чего она хочет. Соня — одна из ее немногочисленных подруг. И в любое другое время он и сам был бы не прочь провести выходные на даче под Бронницами. Собственно, матушка на это и намекала. Прямо приказывать она не любила, но ждала, что Леня предложит свою помощь. Ведь на даче надо поливать сад-огород, для того Соня и просила туда съездить. Вот только про гипс матушка забыла.
— Отлично, мама, поезжай, — ответил он спокойно. — Подышишь свежим воздухом.
— То есть… Я одна поеду? — возмутилась матушка. — Совсем одна?
— А у меня вот… — он приподнял руку. — Извини, но мне и в ванной тяжело с рукой, а уж на даче у тети Сони… Да и вообще, какой из меня сейчас помощник?
— Но как же…
Матушка растерялась — возразить нечего, но перспектива самой пахать на огороде ее явно не прельщала.
— Эмма Петровна, может, я с вами поеду? — предложила Яра.
— Мы вообще-то собирались…
— Лень, давай отложим? Или, может, ты один?
— Могу и один, — немного обиженно буркнул Леня. — Помоги маме.
Он ждал чего-то особенного от поездки к Потапычу. Дома они все время под присмотром матушки, на прогулках не уединишься, а прилюдных проявлений чувств он не любил. И вот такая возможность остаться наедине друг с другом… И матушка опять все испортила! А Яра ей еще и помогла.
— Отлично, выезжаем завтра в шесть утра, — сообщила матушка. — Ленечка, может, ты все же с нами?
— Нет, — отказался он. — Я лучше дома отдохну.
— Лень, ты обиделся? — спросила Яра, когда матушка ушла смотреть сериал. — Извини, я не посоветовалась с тобой…
Она мыла посуду в матушкином переднике с клубничками, надетом поверх легкого домашнего платьица. Длинная коса струилась между лопаток.
— Нет, не обиделся. Ты правильно поступила, спасибо. Матушка все равно настояла бы на сопровождении. А я все же съезжу, как мы и договаривались. Записку напиши обязательно.
— Значит, расстроился? — не унималась Яра.
Она посмотрела на него из-за плеча и улыбнулась. Леня поставил в мойку еще одну грязную тарелку и, повинуясь порыву, обнял Яру сзади, перехватив левой рукой поперек живота и прижимая к себе.
