Она попыталась повернуться к нему, но властная рука вернула её затылок обратно.
– Лежите, мисс Риаз. В полной амнезии нет ничего интересного, уверяю вас.
– У вас амнезия? – тихо переспросила Кира. – Настоящая? Как вы её получили?
– Четыре с лишним года назад. Автокатастрофа. По крайней мере, так мне сказали, когда я пришёл в себя. – Короткий смешок. – Совершенно удивительный случай, не так ли? И целители заодно с психологами, увы, оказались бессильны. Так что я решил прибегнуть к магии.
– Для этого я вам и нужна? – прошептала Кира. – Вы хотите вернуть себе память?
– И вы будете молчать об этом. Мисс Ши не знала о назначении ритуала вообще.
Он даже не рассказал Лорейн, подумала она. Хотя использовал её полностью и целиком. Он не доверял ей? Но доверяет ей, Кире?
А что касалось Лорейн…
– Вы говорите, что не засыпали с женщиной, – с оттенком горечи сказала она. – Но вы спали с Лорейн! А даже если не спали, вы касались её… пальцами, языком, брали её, как хотели, вы…
Её ожгла острая вспышка ревности.
– Да вы ревнуете, мисс Риаз, – констатировал очевидное профессор прежним спокойным тоном. – Уверяю вас, с вами я могу проделать то же самое. Правда, с несколько меньшим удовольствием: всё-таки покойная мисс Ши куда лучше знала, что делала.
Кира чуть не зашипела, но упоминание о смерти Лорейн мгновенно охладило её.
– Лорейн ведь убили из-за вас, – прошептала Кира, лёжа спиной к нему в одном ошейнике. – И меня тоже могут убить – из-за вас.
– О, я найду убийцу, – спокойно сообщил из-за её спины профессор. – Не сомневайтесь. Что до вас, мисс Риаз, думаю, вы сами догадываетесь, что опасность связана со мной, иначе в груди Лорейн Ши не торчал бы мой кинжал. Но с мисс Ши у нас был подписан официальный контракт, а наши с вами отношения трудноопределимы. Так что вы в относительной безопасности – пока о нас двоих не знают.
– А если кто-то узнает?
– Я заставлю его замолчать, – тут же ответил из-за её спины профессор.
– Будете угрожать ему? Только из-за того, что он увидит нас вместе?
– Разумеется. Потому что вы того стоите. А теперь молчите и спите, мисс Риаз, иначе ошейник останется с вами навечно.
Она была в безопасности, сонно подумала Кира. Если подумать, то она вполне могла лечь спать и в своей комнате, раз ей ничто не грозило. В том, чтобы остаться у профессора, напротив, был лишь риск.
Но он сознательно пошёл на этот риск. Только потому, что хотел её увидеть обнажённой в своей постели, недоступной, но принадлежащей ему полностью, в ошейнике, застёгнутом его рукой.
И от одной этой мысли между ног Киры скользнула вспышка такого возбуждения, что она поняла, что заснёт очень нескоро.
Её ладонь беззвучно скользнула между собственных напряжённых ног. Она совсем не умела ласкать себя, ей было далеко до его сладких и безжалостных рук, но попросить мужчину, лежащего рядом с ней, она не могла.
В следующий миг она охнула от настоящей боли, когда её рука оказалась выдернутой из уютного местечка между её бёдер и припечатанной к подушке.
– Спите. Я не буду повторять трижды.
Уже засыпая, она почувствовала, как с неё слетает одеяло. Как сильные руки поворачивают её на спину, разводят ей ноги в стороны, и…
… И ничего.
Он смотрел на неё, поняла она, окончательно проваливаясь в сон. Смотрел на неё, нагую и бессильную перед ним, в его полной власти – и любовался ею в лунном свете.
И в этом, пришло к ней уже во сне осознание, тоже была магия донорства. В желании взять её, ворваться в неё, вонзить себя, напряжённого и твёрдого, в её тело, присвоить себе целиком – и в том, чтобы удержаться. Хотеть – и оставаться на грани, чтобы не выпить донора целиком, оставляя душу, которая тебе открылась, на той стороне.
И, кажется, профессор Деннет это умел безупречно.
Так он не спал с Лорейн, пронеслось в её сонных мыслях. Он не спал с Лорейн…
А с ней?
Позволит ли она?
Она проснулась от того, что горячий рот накрыл её сосок. Следом она почувствовала прикосновение языка, остро и умело ласкающего её кругами, и невольно застонала, открыв глаза.
– Этого мы с вами ещё не делали, – сонно прошептала она. – И я не помню, чтобы я это вам разрешала.
– Всё, что не запрещено, разрешено, – невозмутимо ответил её полуобнажённый собеседник. – И поверьте, мисс Риаз, с запретами я тоже разберусь. Со временем.
Кира резко села.
– А я вам не позволю.
Он мягко нажал на её плечи, и она повалилась обратно.
– Лежите. Сегодня утром у вас нет лекций, и я намерен этим воспользоваться.
Его пальцы скользнули по второму соску, и в следующий момент его рот накрыл вторую грудь. Кира тихо ахнула, подавив стон. Её соски вмиг стали твёрдыми и острыми, и она почувствовала, как между ног становится горячо и влажно.
Почему, в который раз безнадёжно спросила себя Кира, почему она не может ему противостоять?
В следующий момент она почувствовала, как её, расслабленную, тяжело дышащую и возбуждённую, снимают с кровати и укладывают на пол.
В самый центр ритуального круга, искусно начерченного мелом и простой закрепляющей магией, чтобы не смазать линии.
– Что мы будем… – шёпотом начала Кира.
Он закрыл её губы пальцем.
– Я буду. Вы будете лежать и наслаждаться.
Он взялся за её ошейник, чуть отведя его в сторону, и его губы скользнули по её беззащитной шее.
– Останется след, – заметил он. – Придётся носить высокие воротники. Может быть, забинтовать вам шею, чтобы вы не могли говорить? Бессловесная юная леди в роли донора – то, о чём я всегда мечтал.
– Вы… – Кира приподнялась.
– Тише, тише. Я сниму ваш ошейник и уберу все следы. – По лицу профессора скользнула знакомая улыбка. – Но не сейчас.
Он нажал на её лоб, снова заставляя откинуться на спину, и его рот нашёл её грудь. Всё было не так уж и плохо, подумала Кира. Всего лишь несколько нескромных поцелуев, готовящих её к ритуалу. Таких приятных, приятных поцелуев…
Прохладные пальцы сжали соски, и одновременно его язык прочертил влажную дорожку вниз. Снова и снова, чуть не доходя до пупка, но подходя всё ближе, и наконец она почувствовала дразнящий кончик языка в пупке, пока его руки не переставали ласкать её грудь, сдавливая и отпуская.
Ей хотелось почувствовать его язык на своей груди снова. Чтобы он снова взял в рот её сосок, заставляя стонать, приник ко второй груди и не отрывался, пока она не достигнет пика – только от этих прикосновений.
– Пожалуйста, – вырвалось у неё. – Моя грудь…
