– Вы трое хотели меня избить, – напомнила ему Кира. – Ты не хотел, но ты за меня и не вступился. И теперь ты хочешь, чтобы я пошла с тобой танцевать?
Алан опустил руку.
– Зря ты так, – спокойно сказал он. – Дружба со мной была бы тебе полезна.
Кира покачала головой.
– Нет.
– Хорохоришься, потому что расплавила камни своей магией? Я читал об этом, Риаз. – На его лице появилась презрительная гримаса. – Воспользовалась магией своего дружка?
Кира побледнела. Он знал о профессоре?
– С Лорейн ты не был так невежлив, – выдавила она.
И тут же поняла, почему. Он же спал с ней, он сам сказал об этом Вику. Конечно же, её соседка оказывалась в его постели не однажды и не дважды.
А с Кирой, как она только что дала понять, этот номер не прошёл бы ни за что.
– Ну конечно, ты же у нас подружка самого Рааайли Хиииили, – передразнил он. – Разве он не подпитает своего донора магией? Но на каждый семинар тебе его сил не хватит, Риаз. И все увидят, какая ты бездарность и пустышка, которая зарабатывает внимание своими широко раздвинутыми ногами!
– По-моему, – раздался очень холодный голос за спиной Алана, – девушка поступила совершенно правильно, что не отправилась с вами танцевать. И я очень советую вам не вести себя так на моих занятиях, дабы я не выгнал вас вон превентивно. Право, меня подмывает это сделать прямо сейчас.
Профессор Деннет стоял за Аланом, скрестив руки на груди.
Алан обернулся и открыл было рот, но поймал ледяной взгляд – и пару косых взглядов от других гостей. Он развёл руками и исчез в толпе.
– Профессор Деннет? – раздался робкий голос, и пухленькая блондинка похлопала профессора по плечу. Кира на миг в ужасе зажмурилась. – Можно с вами потанцевать?
На выражение лица профессора в этот миг очень даже стоило посмотреть, подумала Кира, начиная трястись от беззвучного хохота. Но он мгновенно овладел собой, и на его лице появилась любезная улыбка.
– Разумеется, мадемуазель.
Он обернулся, предложил девушке руку, и секунду спустя они присоединились к танцующим. Кира тяжело вздохнула. А чего она ждала? Что он пригласит на вальс её?
Танцевать ей больше не хотелось, но уходить из бального зала, не дождавшись Райли, было бы невежливо. Она подошла к ближайшему столику и села на краешек стула.
Она просидела едва ли десять минут, как возле неё остановился её запыхавшийся кавалер.
– Прости, что бросил тебя одну, – выпалил он. – Обыскал в поисках тебя весь зал и уже начал паниковать. Что мне сделать, чтобы вымолить прощение?
Кира подняла на него умоляющий взгляд.
– Честно? Сбежать отсюда.
На лице Райли появилась заговорщицкая усмешка.
– Это можно устроить. К моему отцу сейчас всё равно лучше не подходить.
Он помог ей встать, в очередной раз бросил на неё восхищённый взгляд – и распахнул перед ней створку двери.
Они не стали выходить в парк: было бы слишком холодно. Вместо этого Райли, когда-то закончивший Академию и прекрасно знающий расположение залов, привёл её в маленькую полутёмную аудиторию. Очень уютную: когда Райли зажёг лампу с оранжевым абажуром, осветившую самый простой ритуальный круг и диаграммы с защитными рунами на стенах, Кире самой захотелось посидеть тут с книгой.
– Здесь, – негромко сказал он, – я впервые встретил Кэтрин.
Он сам затронул ту самую тему. Значило ли это, что он дал ей разрешение спрашивать?
Кира больше не могла ждать.
– Как она умерла? – очень тихо спросила она. – Ей было очень больно?
Райли покачал головой.
– Мгновенно. И она уже была без сознания. Хочешь узнать больше?
– Хочу, – поколебавшись, сказала Кира. – Если ты захочешь рассказать.
Он вздохнул.
– Кто-то ведь рассказал тебе что-то неприятное обо мне и Кэтрин, верно? Нет других вещей, которые могли бы так же сильно тебя задеть. За мной всё-таки не водилось особенных подлостей – ну, кроме победы над бедным и несчастным Тёмным Лордом, разумеется.
Кира невесело усмехнулась.
– Разумеется.
– Кто это был? – негромко сказал Райли. – Я хотел бы с ним поговорить. Или с ней. Я не люблю, когда распускают слухи о моей умершей невесте, и тем более – когда это говорят моему близкому другу за моей спиной.
Кира молча помотала головой. Профессора она не выдаст.
Райли пододвинул ей стул. Помог сесть и уселся перед ней на колени, совершенно не обращая внимания на измятые брюки.
– Я хотел бы рассказать тебе, как погибла Кэтрин, – тихо сказал он. – Я боролся за неё. Я никогда не отдал бы её тьме, и чуть не погиб, пытаясь вызвать её дух обратно. Но она ушла за грань сама.
– Как? – вырвалось у Киры. – Это возможно?
– Она хотела, чтобы я забрал её магию. – У Райли вырвался короткий горький смешок. – Кэтрин выхаживала меня после моего первого поединка с Тёмным Лордом, а если уж начистоту, то откачивала. Он был в своём плаще из чёрного дыма, но это был он, я знал.
Кира молчала и слушала. Этого, она знала, Райли не говорил никому.
– Он пощадил меня, – просто сказал Райли. – Кажется, он хотел переманить меня на свою сторону: разумеется, я отказался. Он назвал меня глупым мальчишкой, и был прав: силы были явно неравны. Кэтрин это знала, и я это знал. В обычном поединке у нас не было бы шансов. Поэтому во время ритуала…
Он резко вздохнул, и Кира увидела, что он плачет.
Она порывисто соскользнула со стула и обняла его за плечи.
– Райли… Райли…
Он покачал головой.
– Всё хорошо. Всё уже кончилось… давным-давно. Она ушла во время ритуала, и кинжал… я вогнал его, когда она перестала дышать. Её сердце билось последние секунды, и пока ее разум был жив, пока ее магия была жива, я должен был её забрать, иначе она ушла бы в никуда. Я это чувствовал. Ведь Кэтрин была моим донором, и я знал её, как никого другого.
Вот как он смог победить Тёмного Лорда, поняла Кира. Силой страшной жертвы, любви и скорби – и ясного сознания, что жертва Кэтрин спасла тысячи магов, которые иначе попали бы под иго Тёмного Лорда вне всяких сомнений.
– Чего он хотел? – вдруг спросила она. – Тёмный Лорд. Убить своих соперников и владеть нашим миром, это я знаю. Но ведь под его властью всё могло обернуться не так уж и плохо. Почему же его так боялись?
– Потому что любая женщина могла прийти домой и увидеть на месте своего мужа труп, – устало произнёс Райли. – И мужей женщин-боевых магов ждала та же судьба. Никто не смел предпринимать против него никаких шагов, иначе он уничтожал их без жалости. Все слова его приспешников и сторонников о меритократии и об отмене родственных традиций были пустым дымом: ему нужна была диктатура, и только диктатура. Любой защитник существующего порядка приравнивался к преступнику. Я знаю, что в Сером Доме до вас редко долетали новости, но ты должна помнить, что он убил вашу директрису только за то, что она сказала, что воспитанники вашего дома счастливы.
