Словно… словно, если он и впрямь лишился памяти из-за заклинания, оно было крайне избирательным. Стёршим всю его прошлую жизнь, но не тронувшим ни его способностей, ни талантов.
Кому могло это понадобиться?
Кира тряхнула головой. Нет. Скорее всего, это было несчастным случаем. Возможно, он и впрямь случайно оказался на пути закрытой операции Протектората и попал под заклятье. Хотя как можно случайно попасть под заклятье или проклятие настолько мощное, что его нельзя снять даже сильнейшими ритуалами с лучшим донором вроде неё? Тогда уж получается, что его должны были лишать памяти не просто специально, а с участием лучших магов Протектората, причём не менее полудюжины. И поставить дополнительные заклятья на запрет любых попыток обращения этого ритуала вспять.
Кира потёрла лоб. Что за чушь? Она, должно быть, бредит.
Она выбросила из головы эти мысли и просто любовалась движениями его тела. Грациозными, хищными… привлекательными. Мысль о том, что этот мужчина дрался за неё, защищал её и защитил, наполняла её признательностью. И эта тёплая благодарность мало-помалу перекрывала ужас и беспомощность, которые наполняли её прошлой ночью.
Всё это было позади.
Она поймала взгляд профессора, и тот изящно изменил траекторию своего движения, совершив перекат прямо к ней и приземлившись в двух шагах от неё.
– Вижу, вы выспались, – негромко сказал он, поднимаясь на ноги. – Завтрак?
Кира кивнула, вдруг поняв, что жутко голодна.
– Пожалуйста.
Он обнял её за плечи, провожая внутрь. На столе, стоявшем у окна, уже была расстелена простая белая скатерть, и от накрытого крышкой огромного блюда поднимался пар, не давая еде остынуть.
Профессор пододвинул Кире стул, и она не сдержала радостного вздоха, увидев на своей стороне блюда четыре яйца в подставках.
– В мешочек, как вы любите, – с усмешкой подтвердил профессор. – Уж ваше меню в столовой Академии я выучил отлично. И то, как вы съедаете один лишь желток – тоже.
– Вот такая я, – с набитым ртом проговорила Кира.
– Манеры, мисс Риаз. Я ведь могу заняться вашим воспитанием уже сейчас.
Кира сомневалась, что профессор выполнит свою угрозу до окончания завтрака. Поэтому она промолчала, задумчиво глядя, как он запивает апельсиновым соком ржаные тосты.
Ей нравилось, как он ел. Ей хотелось смотреть на него спящего, хотя ей это и не было дано. Засыпать у него на плече, ходить с ним за руку по осеннему лесу, ужинать при свечах в вечернем платье в тихом ресторанчике у воды.
В эту минуту ей не нужен был Райли. Ей не нужен был никто.
Вот только профессору она тоже не была нужна.
– Сложите свою посуду на поднос, его заберут, – сухо посоветовал профессор. – И учтите, если вы захотите тут остаться до обеда, вам придётся делать домашнюю работу под моим присмотром. Вряд ли вам это понравится.
Кира хмыкнула.
– Да ну? Делать домашнюю работу на раздевание я ещё не пробовала.
– Когда я буду вашим преподавателем в следующем семестре, мисс Риаз, вы запоёте совершенно по-другому.
В следующем семестре? Когда он уже давным-давно вернёт себе память, и она уже не будет ему нужна? Кира пожала плечами.
– Конечно. Как хотите.
Он бросил на неё быстрый взгляд через стол.
– Никаких ритуалов, – добавил он тише. – Ничего, пока вы не восстановитесь и не отдохнёте.
– Но я…
– И не вздумайте спорить. – Он встал. – Ложитесь на кровать, мисс Риаз.
Кира моргнула.
– Но ведь вы только что…
– Я знаю, что я «только что». И я знаю, что делаю. Если не успокоить ваше тело сейчас, вы будете дёргаться от моих прикосновений неделями. Я прав?
Кира зябко обхватила себя руками. Он был прав, и он это знал.
Профессор наблюдал за ней со спокойной улыбкой.
– Вас отнести?
– Нет. – Кира, поколебавшись, встала. – Я сама. Мне раздеться?
– Не нужно.
Это, подумала Кира, ложась на кровать на живот и раскидывая руки, было что-то новенькое. Скрипнула кровать под его весом. Что он сейчас с ней сделает?
Тонкие пальцы бережно коснулись её волос. А затем просто погладили по голове самым обычным движением. И ещё раз. Кира закрыла глаза. В приюте её никогда так не гладили, и она не представляла, что это может быть так приятно. А когда сильная ладонь накрывает волосы снова и снова, проходя от макушки к затылку, перебирая пряди… Кира сонно и радостно вздохнула – и ткнулась лицом во вторую ладонь, ложась на неё щекой.
Он не просто гладил её волосы. Он массировал кожу её головы, и мягкие, уверенные прикосновения заставляли её расслабиться, погружая в счастливую сонную дрёму. Вторая рука выскользнула из-под её щеки, теперь её нежную кожу за ушами массировали обе кисти, и она готова была замурлыкать, как кошка, так приятен ей был этот невероятный согревающий массаж. Его руки вытворяли среди её локонов что-то немыслимое, и в чём-то это было так же чувственно, как если бы она лежала перед ним обнажённой, а его язык путешествовал бы по внутренней стороне её бедра.
Его руки переместились ей на шею, и Кира почувствовала, как расслабляются мышцы, которые были зажаты, казалось, всю её жизнь. Мужские пальцы погладили плечи поверх пижамной рубашки, а потом заставили застонать от слишком жёстко и резко массирующих кожу прикосновений: профессор не знал жалости, как и по-настоящему профессиональные массажисты. Но ей было безумно приятно всё равно.
– Я всё-таки разденусь, – пробормотала она.
Тихий смех.
– Я сам вас раздену. Не шевелитесь.
Его рука скользнула под её живот, и под его пальцами пуговицы, казалось, расстегнулись сами. Он поднял её расслабленные руки, и пижамная рубашка соскользнула сама.
Сильные руки разминали ей позвоночник, шею, ключицы, массировали спину и поясницу, легко пробегались по спине и бокам снова и снова, и она закрыла глаза, упиваясь размеренными движениями, отдаваясь знакомому запаху, умелым рукам, доверяя ему всю себя целиком. Сначала ей ещё было больно, но зажимы медленно спадали, и теперь Кира могла только наслаждаться.
Она забыла, что к ней мог прикасаться кто-то ещё. Что прикосновения могли вести за собой что-то ещё, кроме наслаждения. Острого, запретного – или мягкого, обволакивающего, как теперь. Она больше не боялась.
– Спасибо, – прошептала она.
Его рука провела по её волосам.
– Хватит с вас на сегодня. Но, пожалуй, ещё на одну ночь я вас здесь запру. В конце концов, в этой чёртовой дыре больше некому за вами приглядеть.
– Я вполне могу справиться и сама, – пробормотала Кира.
Профессор хмыкнул.
