Наконец Райли кивнул – и, к изумлению Киры, достал из кармана мантии несколько шоколадных конфет и раздал их всем адептам.
Кира заморгала. Неужели от проклятий помогал самый обычный шоколад?
– Я решил не рисковать экзотикой вроде трюфелей с марципанами, так что внутри самая обычная шоколадная начинка, – сообщил Райли. – Если повезёт, в следующий раз принесу карамель. Впрочем, я принимаю заявки.
– Карамель была бы идеальна, – с набитым ртом отозвалась Кира.
И, глубоко вздохнув, уставилась на него отчаянными глазами.
– Райли… а можно, в первый раз в круг встанет кто-то другой? Не я?
Под его внимательным взглядом она с трудом проглотила остаток конфеты. Он её друг, он целовал её на балу, лихорадочно проносилось у неё в голове, так неужели он откажется?
Но Райли покачал головой.
– Правда в том, что ты самый сильный донор из собравшихся здесь, а искусство донорства и снимания проклятий связаны. Никто не знает, почему это так, но я могу предположить: и там, и там требуется желание отдать, спасти, пожертвовать и рискнуть собой; обе ветви мастерства требуют и дисциплины, и душевного благородства. И я надеюсь, – он тонко улыбнулся, – что твоего душевного благородства хватит на то, чтобы пожалеть товарищей.
Тут он её подловил. Как она теперь могла отказаться?
Кира молча наклонила голову.
– Отлично, – негромко произнёс Райли. – Всё, больше никаких мыслей. Только концентрация.
Его сила ударила в неё без предупреждения. Это было похоже на ритуал, это было точь-в-точь ритуальной магией…
… Но в отличие от видений из прошлого, тут она не теряла связи с реальностью. Она всё ещё видела и нахмурившееся лицо Мадлен, и лунный свет на лице Райли, и линии магического круга, которые, сверкая, несли энергию к её ногам.
… Но сама она была не здесь.
Кира сидела в тёмной каморке, кое-как подтянув к груди связанные ноги, и больше всего желала, чтобы её никогда отсюда не вытаскивали. Она пряталась здесь от наказаний мадам Мариз и от сумасшедшего ора мадам Виктории, которая пару раз отвесила ей здоровенных затрещин, когда Кира вздумала громко рыдать в туалете, выходящем в общий холл во время визита важных гостей из Министерства. Она спряталась и в этот раз, каким-то сверхъестественным чувством уловив, что полуночные гости явились в Серый Дом по её душу.
Но от них она спрятаться не смогла. Аннет привела незваных визитёров прямо к каморке – и толстячок, окутанный маскирующей магией, даже не стал её никуда тащить. Просто небрежно связал руки, чтобы не могла творить магию, и ноги, дабы не убежала. Верёвка нашлась тут же, и принесла её одна из воспитательниц. Кира очень хотела бы узнать, кто, но она лежала лицом вниз, полуослепшая от слёз.
А теперь она скорчилась на боку в ожидании своей участи, смотрела на полоску света из-за двери и с безнадёжным отчаянием слышала приближающиеся шаги.
Тёмный Лорд был в Сером Доме. И из-за какой-то прихоти или каприза он потребовал именно её. Сейчас её принесут в жертву – или ещё что-нибудь похуже. Девчонки шептались, что он делал с девушками, которых приковывал на магическом круге для своих тёмных ритуалов, изобретая для них всё новые и новые ужасные участи, которые в эту минуту казались Кире вполне реалистичными. И предчувствия у неё рождались самые неприятные.
– Милорд…
– Что ещё? – раздался властный и холодный голос. Резкий, бьющий по нервам, как скрип стали о сталь, несмотря на маскировочную магию.
– Ритуал займёт не менее получаса. Мы не можем задерживаться так долго. Маги Протектората…
– Найдут меня в любом случае. Я чувствую на себе их поисковые чары: мне уже не скрыться и среди людей. Поражение неизбежно: я же лягу спать, в конце концов.
– Мы можем защитить вас, милорд!
– Вы вообще больше ничего не можете, – раздражённо бросил невидимый Кире Тёмный Лорд. – Я дарую вам жизнь, и вы должны превозносить мою щедрость до конца дней своих. Наденьте ей мешок на голову, принесите ко мне в ритуальный круг – и убирайтесь, пока не прокляли и вас.
Тёмный Лорд был проклят, подумала взрослая Кира, чувствуя, как всё сильнее тускнеет перед ней реальный мир, пока она всё глубже погружается в собственное воспоминание. Райли и Кэтрин не просто создали поисковые чары – они прокляли его так, что каждое перемещение Тёмного Лорда становилось известно магам Протектората. Возможно, с задержкой. Но даже её не хватило бы, чтобы скрываться долго.
Конечно, поисковые проклятия рассеивались – через недели или месяцы. Но у Тёмного Лорда не было этого времени. Как и возможности снять чары: ведь чтобы наложить их, Кэтрин отдала всю магию и саму жизнь.
Что Райли только что сделал с ней самой? Как он проклял её, Киру Риаз?
Он спросил, чего она боялась больше всего. А сильнее всего…
… Самый сильный в своей жизни страх она испытывала в эти самые минуты, перед первым в своей жизни ритуалом. Кира не знала, что потом, на допросах в Протекторате, ей будет куда более тошно и отвратительно. Не могла представить себе долгие пять лет в приюте в роли изгоя. Тринадцатилетняя Кира просто лежала связанной в кладовке, дрожала, слыша за дверью голос самого Тёмного Лорда, и ждала самой страшной участи, которую только могла себе вообразить.
Думать взрослой Кире с каждой секундой становилось всё тяжелее: она растворялась в прошлом, и магический круг в часовой башне делался всё призрачнее, всё слабее. Ещё немного – и она утонет. Вытащит ли её Райли? Или она так и застрянет в самом худшем своём воспоминании на всю жизнь?
Кира напряглась, одновременно ощущая свои связанные запястья в воспоминании и совершенно свободные руки в настоящем – и начала произносить формулу, которой только что учил их Райли.
Шаги, которые могли принадлежать только Тёмному Лорду, начали удаляться, и сердце Киры замерло.
– Сейчас я пойду и проверю вашу работу, – раздался тихий зловещий голос, – и надеюсь найти её безупречной. Если хотя бы одна линия будет смазана…
– Круг… круг начерчен… идеально, милорд. Не сомневайтесь.
– Надеюсь. Иначе сомневаться придётся вам. В моём милосердии. – Короткий щелчок пальцами. – И ещё одно. Эта девочка драгоценна, и её дар – редчайший в этом клоповнике. Не вздумайте.
– Что… что не вздумать, милорд?
– Просто – не вздумайте.
Драгоценна…
Кира уцепилась за это слово. Она не должна была бояться. Она была драгоценна, и с нею ничего бы не случилось.
Почему она не помнила этой фразы? Маги Протектората слишком долго, больно и жёстко вскрывали её в ритуалах, пока все минуты той страшной ночи не слились в одну?
Кира не знала. Но пора было выкарабкиваться.
Она лежала в темноте в кладовке со связанными руками и ногами, и ей больше не было страшно. Потому что в башне Академии стояла другая Кира, взрослая и свободная и по-прежнему драгоценная, и она готова была драться и побеждать.
