Впрочем, мерещился ей и Тарлайн, схваченный за преступления, которые он не совершал, и вымершая академия, искусанная, израненная зубами таинственного чудовища. И каждое видение заставляло Бриану с новой уверенностью шагать следом за своим проводником, хоть она и знала, что тот тоже слушал приказы, звучавшие в шелесте листвы.
Наконец-то дорога подошла к концу. Свет, окружавший их всё это время, в один миг угас, оставив только лёгкий флёр загадочности, и они замерли в полумраке. Бри сделала последний шаг, ступила навстречу Тарлайну и с облегчением ощутила теплоту его объятий. Даже неведомо где, зная, что опасность может ждать за каждом углу, она находила покой рядом с ним.
Может быть, это и было признаком любви? Не дикая страсть, о которой наверняка рассказала бы Элья, не пошлые мысли о деньгах, над которыми смеялась Нерисса, никогда не знавшая нужды? Возможно, каждая женщина просто искала защиту, чужое надёжное плечо и одновременно уважение, чтобы плата за покой не была слишком высокой…
Только сейчас Бри подумала, что её мать, наверное, не такая и странная. Ведь она тоже сорвалась за Таром, хотя едва-едва его знала, два месяца — не такой уж большой срок. Тоже рискнула ради него своим положением в обществе и карьерой, хотя отец давно заготовил для неё всё, о чём мечтает большинство девушек. И теперь Бриана была твёрдо уверена, что пошла за Тарлайном не только потому, что хотела избежать худшей судьбы. В первую очередь она стремилась помочь ему, даже если для этого придётся чем-то жертвовать. Карьерой, свободой… Да что там. Она бы даже замуж за него вышла, или, может, плюнула на все понятия о девичьей чести, только б Тар не страдал от своего проклятия.
Потому и мама, наверное, сорвалась за Вареллом. Да, Лукиан Кордис был надёжен, богат, обладал множеством связей, и общество его состояло из лучших представителей дворянства. Но орк в глазах Леоны был готов подарить ей куда большее: взаимные чувства, чистое небо над головой, простое деревенское окружение, наполненное счастьем. Никто не давил на неё, не устанавливал непонятные правила, вызывавшие отвращение и раздражение. Разве не об этом всю свою жизнь она мечтала? Не о том, чтобы избавиться от установленных Лукианом рамок?
— Тар, — тихо позвала Бри. — Давай снимем твоё проклятие?
— Я не наблюдаю тут человека, имеющего возможность провести брачный обряд, — усмехнулся в темноте Тарлайн. — Потому пока что не время и не место говорить об этом.
— Я прекрасно понимаю, что свадьба — это не условие проклятия, а твои ограничения, — Бри хлопнула ладонью мужчину по лбу.
Он перехватил её руку за запястье, тихо рассмеялся и — Бри это ни капельки не удивило, — отрицательно покачал головой.
— Не вздумай, — с тихой угрозой произнёс Тарлайн. — Ты даже не представляешь себе, что именно мне предлагаешь. И не провоцируй.
— Ты ж мучаешься, — вздохнула Бриана. — Зачем страдать, если можно всё прекратить?
Вероятно, у него сейчас был очень укоризненный взгляд, но рассмотреть это в темноте было невозможно.
— Когда всё это закончится, — пообещал Тарлайн, словно это Бри была проклята. — Всё успокоится, и мы с тобой… Как-нибудь решим эту проблему.
Что ж, Бриана подозревала, что Тар рассматривал только один вариант решения, но спорить не собиралась. Она пообещала себе, что никуда сбегать не будет. Признаться в чувствах к кому-либо было очень трудно, особенно впервые.
— Мы так и будем стоять в темноте? — спросила она, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. — Что это за место? Ты знаешь, ты здесь бывал?
Тар не успел ответить. Темнота сначала стала ещё гуще, потом начала рассеиваться и превратилась в лёгкий полумрак, а потом и просто исчезла, вытесненная светом.
— Здравствуйте, дорогие гости, — произнёс мягкий, вкрадчивый голос. Он чем-то напоминал шелест листвы. — Тарлайн… Давно мы с тобой не виделись.
— Я часто приходил, — возразил Тар. — Ты не был готов разговаривать со мной.
— О, — незнакомец подошёл ещё ближе. — Не был. Но я очень рад, что мы снова встретились, мой мальчик… Познакомишь со своей избранницей?
Бри невольно вскинула голову и посмотрела в удивительные глаза, ярко-зелёные, с россыпью белых крапинок вокруг вертикального зрачка…
Глава тридцать первая
Хотя Тарлайн и не представил своего знакомого, Бри и без его слов поняла: перед ними стоял один из тех древних духов леса, которых уничтожили тысячи лет назад. Она слышала о таких только в легендах и понимала, что в этом существе, раса которого потерялась в таинственных изгибах времени, силы было хоть и меньше, чем в его сородичах прошлого, но хватило бы на то, чтобы сравнять Академию с землей. Но он выбрал статичную форму и рос громадным дубом в саду, возле которого бегали адепты и проходили мимо степенные преподаватели. Пленник таинственного упадка, случившегося за незапамятных времён, живой отпечаток истории, лет не только давно минувших, а и выгоревших из чужих воспоминаний…
Он казался старым. Внешне — не старше лет пятидесяти, если судить по человеческим меркам, высокий мужчина с уставшим, но таким красивым взглядом, широкоплечий, хотя и не такой могучий, как дуб, которым он был — или в котором жил?
Но голос оставался бодрым, и в словах властителя дуба чувствовалось куда больше веселья, чем грусти.
— Не надо скорбеть о моих сородичах, деточка, — с усмешкой произнёс он. — Это было очень-очень давно, но не отменяет того факта, что погубила их собственная глупость. Когда-нибудь эта участь настигнет и эльфов, вампиров, оборотней, людей… И только орки, эти дети природы с незамутнёнными сознаниями, не обладающими ни одной из разумных мыслей, жили, живут и будут жить.
— Познакомься, Бри, — скривившись, промолвил Тарлайн. — Это Цендрес.
— Ясень, если по-человечески, — пояснил тот. — Мой друг, Чене, — он похлопал по стене, возле которой стоял, деревянной, но словно дышавшей изнутри, — захотел избавиться от своих мыслей и превратиться в немое растение. Как и большинство из нашего рода. Слишком много всего роилось в их головах. Меньше надо было плести интриги! — окрик, кажется, предназначался удивительной обители, прежде бывшей живым существом. — А я выбрал двуногую ипостась. Тогда мы с Баули были молоды, глупы и не знали, к чему это приведёт. Впрочем, я не жалею, здесь забавно. Только ко мне очень редко приходят гости.
Казавшийся мгновение назад величественным Цендрес махнул рукой — из неоткуда появилось кресло, — и плюхнулся на мягкое сидение. Второй жест явил из небытия широкий диван, но восторг Бри, никогда не видевшей таких чар, разбился о постное и равнодушное выражение лица Тара.
— Спасибо, конечно, что так гостеприимен сегодня, но не скажешь ли, какова причина? — поинтересовался он. — Ты никогда ничего не делаешь просто так.
— Но ты ж ко мне пришёл.
— И спрашиваю о том, сколько заплачу прежде, чем уйду.
Цендрес выразительно покосился на Бриану, явно на что-то намекая. Тар, очевидно, верно истолковав его взгляд, отрицательно покачал головой. В ответ Ясень ухмыльнулся, произнёс несколько слов на неизвестном языке, всё так же сильно напоминающем листву, нашептывающую летом свои тайны, но Дэррэйн оставался неумолимым, а выражение его лица напоминало каменную маску.
