— Помалкивайте.
После чего, не попрощавшись, удалился.
А Евдокия и Нифася, проследив торжественный отъезд его кортежа из двух черных автомобилей — седана «Ровера» и внедорожника ничуть не проще, — не сговариваясь, потопали к серванту, где держали фешенебельный коньяк для дорогих клиентов. Понятливая Люся метнулась за закуской.
К вечеру всем дружным коллективом сфинксы накидались в хлам.
Немного отпустило. Вроде бы.
А позже Дуся очень удивилась, узнав, что Коваль и Игнатов продолжают работать вместе. Но вот их конкурент Абрамян планомерно и неуклонно разоряется, финансовые проблемы, по слухам, появились.
Ума большого не потребовалось, чтобы понять весь подковерный замысел клиента: Коваль использовал информацию от «Сфинкса», убедился в нечистоплотности партнера и прогнал через него дезу. Чуть позже, с удовольствием и чувством справедливого возмездия, он, судя по всему, финансово обескровил Абрамяна и разваливает конкурирующее предприятие.
Вероятно, скоро купит его с потрохами. Дешево и сердито.
А двурушника Игнатова — пинком под зад. Наверное, для этого уже готовы все документы, и фотографии от сфинксов придутся очень кстати.
Припомнив подоплеку этого заказа, сыщица отправила внутрь себя саркастический вопрос: «И чего ж тебе, такой умной, в бухгалтерии-то не сиделось, а? Как мама и советовала». Сводила бы сейчас дебет с кредитом, а не тряслась за друга и не вытаскивала его из СИЗО. Спала б спокойно, без глицериновых кошмаров…
Из спальни, где остался на зарядке телефон, раздался перезвон бубенчиков, и Евдокия вздрогнула: кто?! Кто ждет ее ответа?! Если миролюбивая Синицына едва не задушила шарфом, то…
На экране звенящего мобильника стояло имя «Митрохин». Увидев его, Евдокия захотела потихонечку скончаться. Самостоятельно и безболезненно. Костя Семинарист держит в руках весь (криминальный) бизнес речного порта, вхож во все круги и сферы Н-ска. С врагами долго не миндальничает и с конкурентами не церемонится.
«Господи, Семинаристу-то кто уже позвонил и предъявил претензии?! — перепугалась сыщица. — Зимин или, не дай бог, Коваль?!»
Но поскольку избежать разговора все равно не получится, лучше ответить сразу. Дуся взяла телефон трясущимися пальцами, прокашлялась и деловито прочирикала:
— Да, Костя, здравствуй, слушаю.
— Нам надо встретиться.
Митрохин, как и Ангелина, поздороваться забыл.
Паршивый признак.
— Я понимаю, — вяло согласилась Евдокия.
Она, признаться, ожидала, что портовый воротила будет вести себя, как впавшая в неадекватность Линка. Начнет орать и жаждать ее крови, но Константин сказал вполне миролюбиво:
— Вместе нам лучше не светиться, понимаешь?
— Да.
— Из дома сможешь незаметно выехать? Говорят, у тебя там столпотворение, «Сплетник» скоро онлайн-трансляцию от твоего дома запустит.
— Все очень-очень плохо?
Митрохин не ответил.
— Машину за тобой прислать? — спросил.
— Да. С номерами, которые к тебе привязать не получится. — В таком состоянии она доедет до первого столба или журналиста, который бросится фотографировать ее машину.
Семинарист хмыкнул, мол, кого ты, детка, учишь. Обговорив нюансы, отключился.
А помертвевшая Евдокия отправилась наводить марафет. С недавних пор у нее образовалась привычка-примета: отправляясь на опасные мероприятия приводить себя в порядок и надевать лучшее нижнее белье. Чтобы сотрудникам морга было приятно с ней работать.
Митрохину Дуся, конечно, верила: они уже выпутывались сообща из глубочайшего дерьма. Но все же, все же… своя шкура завсегда дороже, Семинарист товарищ сложный, многоуровневый.
Затошнило Евдокию еще дома. Когда водитель присланной Митрохиным невзрачной, но шустрой машинки запетлял по переулкам, отрываясь от пары неплохих «акульих» автомобилей, едва не вырвало.
Немного отдышалась сыщица уже в промзоне, где шофер проверился, поплутав возле пустых ангаров.
Лишь убедившись, что все чисто, он повез пассажирку к солидному особняку на окраине города.
По гудку клаксона перед машиной разъехались ворота. Чувствуя себя изломанной марионеткой в шикарных шмотках, принаряженная для морга, Землероева выкарабкалась из салона. Кивнула вышедшему на крыльцо Семинаристу.
Костя, надо отметить, выступал в унисон с расфуфыренной гостьей, но превосходный костюм, белая рубашка и начищенные ботинки — его обычная униформа. Следуя правилам гостеприимства, красивое породистое лицо Семинариста (племянника всамделишного попа, кстати) выражало дружелюбие и незлобивость.
Но, впрочем, все это способно сбить с толку только восьмиклассницу. Или готовую обманываться заневестившуюся девку. (Евдокию крайне удивляло, что осанистый, но возрастной Семинарист остается беспросветно холост. Хотя недавно появилось подозрение: не холост, а умен. Совсем не исключено, что где-то Костя прячет пятерых детей и прелестную жену-домохозяйку.)
Сыщица поднялась по невысокому крыльцу. Галантерейный портовик пожал ее протянутые ледяные пальцы и пригласил в дом. Где Евдокия, оглядевшись, поняла: Семинарист здесь вовсе не хозяин. В нехило упакованной гостиной не нашлось ни единой фотографии или какой-то личной вещи. Огромное помещение с камином и прочими ценными прибамбасами напоминало холл пятизвездочного отеля. С парой пышных пальм по кадкам и барным уголком, производящим впечатление ресепшен.
Евдокия скинула пальто и умостилась в предложенное Семинаристом кожаное кресло. Тянуть кота за хвост не стала, спросила прямо в аккуратный лоб портовика:
— Все очень-очень плохо, Костя?
Повторный вопрос выжал из Митрохина унылое признание:
— Лучше бы ты заложила бомбу под Законодательное собрание.
Стоит признаться, что если бы Семинарист ответил так сразу, еще когда Евдокия была дома, то, не исключено, она предложила бы беседовать по телефону. Смотреть на хмурого Митрохина оказалось невозможно тяжело и стыдно.
— Прости, Костя. Я тебя сильно подставила. На тебя уже пошли наезды?
— Ты знаешь… — Митрохин откинулся на спинку кресла-двойника, сцепил в замок длинные изящные пальцы и покачал головой: — Удивительно, но нет. Весь город, говорят, постепенно встает на уши, все ждут обещанного продолжения… Ты, кстати, кого еще собираешься сливать? К тебе такие люди шли, а ты почему-то начала с этих четверых.
— С ума сошел?! Издеваешься, да?! — перенервничавшая Евдокия взвилась из кресла. — Да как только я начала разбираться, кто это залез в мой огород, у меня сотрудника «закрыли»! Жену его убили!
— Слышал. — Семинарист кивнул, и его длинная коричневая челка закрыла один глаз. — Угомонись. Я ж на тебя не наезжаю.
