— Вот, — в итоге сказал Евдокии, указывая пальцем на смутное пятно на дороге, в котором угадывались контуры мотоциклиста. — Показался только один раз, все остальное время ехал за грузовиком.
Дуся присмотрелась… Верно. На стоп-кадре несомненно угадывался силуэт человека на основательном, не спортивном мотоцикле.
Шаповалов покривился, бросил на напарницу угрюмый взгляд и начал каяться:
— А вот этого я, Дуська, не предусмотрел. Не верил, понимаешь ли, что он одиночка, которому в городе проще воспользоваться мотоциклом. Дурак старый… — Вздохнул всей грудью. Прищурился на экран ноута и буркнул: — Но вот куда он потом делся?..
Николай Васильевич возобновил показ, долго-долго изучал съемку и, наконец, нашел нужный момент:
— Вот, Дуся! Вот! Видишь, из-за угла дома половина колеса торчит? Из-за грузовика он увидел, что такси останавливается, и свернул во двор. Люсе здесь просто некуда было деваться — если она идет к какому-то подъезду, то он успевал вывернуть во двор и встретить ее уже там. И потому он свернул с дороги и через двор засек ее проход в ворота.
Слегка воодушевившись, Николай Васильевич просмотрел за тем, как мотоциклетное колесо пятится и исчезает за углом пятиэтажки. Внес ремарку:
— Ну надо же, какой черт осторожный. На пустую автотрассу не сунулся, зафиксировал, в какую машину Люся села, и поехал за ней опять-таки дворами. Появился, думаю, уже на перекрестке у светофора и упал на хвост. — Васильевич захлопнул ноутбук, поглядел на приунывшую напарницу и постарался ее приободрить: — Все норм, как говорят внуки моей Инессы. У нас есть результат, Дусенция! Немаловажный и не единичный: мы установили одного из оппонентов и определили его транспорт. Позже переправлю запись Максиму, и пусть его спецы колдуют, авось удастся что-то еще выцепить. Главное, Дуська, теперь мы точно знаем, что твоя Людмила — ниточка. Ниточка, понимаешь! Потянем за нее и вытащим всю группу. Или одиночку.
Евдокия пристально посмотрела на друга и постаралась разобраться, так ли уж он убежден в том, что говорит. Совсем недавно она ощутила неуверенность Васильевича, впервые показалось, что тот не просто озадачен, а дико поражен: в заштатном Н-ске он — матерый диверсант! — столкнулся с, не исключено, превосходящим противником. Мотоциклист не обнаружил себя в момент слежки, потом, словно такой же мягколапый тигр, перемахнул высоченный забор и взобрался на второй этаж… Физическое состояние и предусмотрительность, вероятно, более молодого противника заставили его спросить: «Старею, что ли?»
Дуся потянулась за ноутбуком:
— Давайте я отправлю запись с регистратора Максиму Ильичу.
— Не торопись.
— Почему? У Муромцева техника и специалисты…
— Нет, подожди, — перебил Васильевич. — Номер мотоцикла все равно ничего не даст, а в остальном мы и сами пока справляемся.
— Но ведь путь мотоциклиста можно отследить по камерам ГИБДД! — разгорячилась Дуся.
— И что? Кто будет его брать, а? Гайцы? Мальчишки из ППС? Он их перестреляет, как утят, положит — глазом не моргнет! Мы только зря засветимся.
Евдокия слабо фыркнула:
— Думаете, у мотоциклиста есть информатор в полиции или ГИБДД?
— Не в этом дело. Я больше переживаю, что какой-то идиот захочет выслужиться перед начальником ГУВД, от которого пришел приказ. В полевых мероприятиях, Дуся, наиболее трудно предусмотреть «фактор дурака». Тут лучше перебдеть, чем поторопиться. А у нас пока не шибко припекает.
— Уверены?
Сарказма в тоне Евдокии не прозвучало вовсе, но ветеран поморщился:
— Не задавай пустых вопросов.
— Тогда спрошу по существу: что будем делать дальше?
— Хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах, — проворчал Васильевич и завел двигатель. — Поехали обедать, Дуся. Времени у нас немного, темнеет нынче рано…
По переулку, куда выходила калитка Люси, бродил потерянный, казалось бы, столетний дед. Шаркал растоптанными ботинками по условно асфальтированной дороге и зычно звал кота: «Вася, Вася, кис-кис-кис…»
Иногда он останавливался и принимался освещать фонариком кусты и палисадники: «Негодник, подь сюды, кис-кис…»
Поговорил с тетушкой, вышедшей из ворот. Показал ей фото котика на копеечном телефоне.
Тетушка, не опознав пропажу, отрицательно помотала головой; огорченный дед поправил выбившийся из-под куртки клетчатый шарф со свалявшимся начесом и поковылял дальше: «Вася, Вася, кис-кис-кис…»
Признаться честно, если б Евдокия самолично не наблюдала, как Николай Васильевич крепит на лицо конструкцию из клокастой бороды и пегих усов, то ни за что не опознала бы в «столетнем деде» своего бравого напарника. Когда Шаповалов, словно фокусник, достал из сумки потрескавшийся кожаный треух и видавшую виды куртку-аляску, догадалась: к представлению он начал готовиться еще в доме Савелия — синяя аляска висела на крючке в сенях запасливого охотника. Непромокаемая затертая ушанка, видимо, из тех же арсеналов. Правда, тяжелые на вид ботинки наверняка куплены в отличном магазине. Но грязью так измазаны, что кажутся дожившим до нового тысячелетия реликтом производства фабрики «Пролетарская победа».
…Неузнаваемый Васильевич добрел до Люсиной калитки.
Евдокия, нервничая, прижалась грудью к рулю «рено», поставленного в начале переулка, вгляделась!
Но «разыскивавший кота» Шаповалов затормозил перед калиткой только на мгновение, никакого условного сигнала не подал; двинулся дальше, светя фонариком под ноги.
Через пару минут исчез за поворотом, оставив напарницу в исключительном недоумении: и что ей теперь делать? Двигаться вслед за ним или пятиться, разворачиваться и ехать навстречу уже параллельной улицей?!
Ведь, кажется, они все обговорили, разработали сигналы на каждый случай! Но Васильевич не подал ни одного из них, и Евдокия не понимала: есть опасность, навестил мотоциклист этот переулок и оставил фосфоресцирующие следы на дороге или тут все тихо-смирно?!
Негодовала про себя: ну хоть какой-то из сигналов дядя Коля мог подать! Почему он этого не сделал?! Не успокоил, но и не напугал…
Но впрочем, долго Евдокия не терзалась, от напарника пришло лаконичное СМС-сообщение: «Стой на месте, жди».
Ага. Ничего нового. В режиме ожидания она провела уже так много времени, что сбилась с понимания, какой, собственно, сейчас день недели?!
Отлепив грудь от руля, Евдокия нервно высосала из литровой бутылки немногим меньше половины. Покрутила головой по сторонам и увидела вывернувшего из-за поворота за ее спиной Васильевича.
Тот, перестав притворяться дряхлым дедом, молодцевато дошагал до машины, запрыгнул на переднее пассажирское сиденье и, сняв с головы треух, довольно произнес:
— Он здесь, Дусенция. В доме, к которому Нифася твою перчатку зашвырнул. Не знаешь, когда те соседи собирались возвращаться?
