— Из Казани? — зачем-то уточнила Дуся. — Нет. Нифася сказал, что вот-вот.
Она едва смогла шевелить языком! Известие «он здесь» существенно смешало мысли и парализовало речь.
— Надеюсь, они не вернулись, для их же блага, — задумчиво пробормотал Васильевич. — Иначе им придется туго, если вообще чего-нибудь при… — не договорил, осекся и поглядел на Дусю. — Я не стал тебе семафорить, детка, сигнал «он засел в соседнем доме» мы не обговаривали.
— А это точно? — прошептала сыщица. — Он у Алмакаевых?
— Почти наверняка. Фосфоресцирующие следы ведут к их калитке, обратных — нет. Он там, Дусенция. С чердака алмакаевского дома можно взять под наблюдение ворота Людмилы и часть ее окон для дистанционной прослушки. Нифасина половина, правда, не попадает под обзор, но нам на это наплевать. Так?
Дуся поежилась.
— Что будем делать? — прошептала.
— Мы — ничего. Я, пока сюда шел, позвонил Максиму и назвал адрес. Пусть связывается с ФСБ, обычный полицейский спецназ, боюсь, здесь не поможет. — Николай Васильевич вынул из подстаканника бутылку, напился воды и, утирая губы, покачал головой: — Нам достался профи, Дуся. Следы, как понимаешь, оставил один человек. Одиночка.
Евдокия еле-еле продышалась: намек на появление Зураба вызвал у нее привычный спазм гортани.
— А если его выманить? — спросила хрипло. — Я позвоню Людмиле, назначу встречу…
— Как раз это мы с Максимом и обсуждали, — не дал договорить Васильевич. — Проще выбрать место и подготовить встречу, чем оцеплять квартал. Ведь этот гад засел на верхотуре, наверняка установил какие-то сигналки-пукалки.
— Но можно мне все-таки позвонить Людмиле?! — взмолилась Дуся. — Можно мне ее успокоить, сказать, что жива-здорова!
— Ты обязательно ей позвонишь, но чуть попозже. Максим просил ничего не предпринимать, дадим ему немного времени.
— Ох… лишь бы не затягивал.
Диверсант поерзал по сиденью и прищурился, оглядывая хлипко освещенный переулок.
— Не переживай, душа моя. Надеюсь, пока Люся дома, наш мотоциклист отсюда не сорвется. Так что сидим мы, Дуся, ровно и ждем звонка Максима. Поверь, сейчас он очень занят, выбирает место предстоящей встречи и готовит силы.
— Господи, неужели завтра все закончится?! — простонала Евдокия.
— Сплюнь! И сиди спокойно. Я вообще не понимаю, чего он так уперся? Убить тебя, прости, он мог давно. Напакостил уже — сверх меры. Чего он ждет?!
Внезапно разгорячившийся Шаповалов принялся стягивать с себя теплую куртку.
Разоблачившись, взялся отлеплять ненужный уже камуфляж — усы и бороду.
Дуся любезно откинула автомобильный козырек с зеркалом на обратной стороне, но Николай Васильевич в него не глянул даже мельком. Освещение включать нельзя, проще отлеплять на ощупь.
— Мы, Дуська, молодцы… — вытягивая подбородок, нахваливал себя и сыщицу. — Максим признался, что не верил в нас. Мол, дурака валяем мы, мудрим чего-то… Черт!!!
Николай Васильевич внезапно вытянулся вперед. Дуся, увлекшаяся его демаскировкой, перевела взгляд на переулок и тоже тихо чертыхнулась: из калитки Алмакаевых выходил мужчина в темной одежде, бейсболке, с небольшой наплечной сумкой.
Остановившись за порогом, он огляделся, придерживая дверь полуоткрытой…
— Не двигайся! — прикрикнул Дусе Шаповалов.
Переулок, конечно, темный, заднее стекло «рено» — тонированное, но если неприятель обладает ястребиным взглядом, то шевеление в «пустой» машине может и засечь.
Евдокия превратилась в монумент. На секунду ей показалось, что мотоциклист смотрит прямо на нее. Медлит, думает, вернуться ли назад…
Но показалось. Мужчина поправил ремешок сумки, закрыл калитку и быстро пошагал к противоположному выходу из переулка.
Дуся тихонько выпустила воздух из легких: слава богу, мотоциклист не пошел в их сторону! Не двигаясь, смотрела на шагавшего.
— Напоминает? — прошептал такой же замерший Васильевич.
Евдокия поняла, о чем он спрашивает.
— Нет. Но мне тяжело судить, Зураб тогда не мог ходить нормально — пах был разбит, походка сильно изменилась. И рост верно не определить, он корчился от боли, передвигался еле-еле, на обезболивающих.
— Умница.
И Дуся снова поняла, чем заслужила короткий комплимент. Вероятно, сейчас она прошла своеобразную проверку: Николай Васильевич знал все нюансы того дела, и если б Евдокия не проявила трезвость, ответив «нет», то опытный напарник начал бы просеивать все ее замечания.
…Мотоциклист подходил к противоположному выходу из переулка, Евдокия испуганно просипела:
— Мы его упустим!
— Найдем. У нас фонарики.
— А если он ботинки поменял?!
Шаповалов не ответил. Сказал: «Прыгай на мое место!» — и, едва мотоциклист скрылся за поворотом, выскочил из машины, а Дуся, наловчившаяся за эти дни перемахивать через рычаг переключения скоростей, лихо освободила ему место за рулем.
В том, что шпион, изучивший план окрестностей, не ошибется, не запутается в поворотах городской деревни, можно ничуть не сомневаться.
Едва оказавшись на водительском месте, ветеран завел двигатель и совершил такой разворот, что Дуся только пискнула — почудилось, «рено» воткнется бампером в забор и разнесет в щепки скамейку у ворот! Или, что еще хуже, рычание мотора засечет их неприятель. Но, впрочем, далеко. Скорее нужно переживать о том, что мотоциклист скроется, если решит пройти дворами, перемахивая через заборы, которые для профи не препятствия. Хотя надо помнить, что в начале этой улицы стоят богатые дома с камерами наблюдения и собаками…
Васильевич, как оказалось, думал примерно в том же русле.
— Если он пойдет по улице, то мы его увидим, когда вывернем на улицу Нифаси. Если нет, то нужно думать, где он оставил мотоцикл.
— Недалеко гаражный кооператив.
— Помню. Набери-ка на моем телефоне последний вызов и дай трубку мне. Телефон в кармане.
Шаповалов приподнял правый локоть, Евдокия достала сотовый и шустро нажала нужные кнопки. Вложила активированный телефон в протянутую руку.
— Максим, отбой, — заговорил Васильевич, — группу к нам не отправляй. Он — уходит, мы на хвосте….
Евдокия пыталась расслышать ответ Ильича, но получалось плохо, приходилось ориентироваться по командам Шаповалова:
— Держи всех на низком старте. Как только поймем, куда он выдвинулся, сообщим. Отбой. — Потом сказал уже для Дуси: — Я его вижу.
Евдокия, привставая с сиденья и только что не упираясь лбом в ветровое стекло, уже всматривалась в далекую мужскую фигуру. Заставляла себя вспомнить все приметы наемника Зураба, какие-то его особенности…
