Расписывая предстоящее свидание, Зураб попутно думал о том, удалось ли ему достаточно расслабить девочку? Поверила ли она в «сюрприз»? Ведь с любовником ищейка должна поговорить спокойно, без надрыва и паники, чтоб не насторожить.
А на встречу с Крученым она, разумеется, не отправится, его нужно завалить сразу, из автомобиля. Площадь замечательно освещается, подъехать к ней можно дворами, минуя камеры ГИБДД…
Жаль, конечно, что винтовки нет, но это не беда. Стрелять по неподвижной мишени можно даже из едущей машины. Тем более что Крученый ранен и не так мобилен, не успеет юркнуть за скамейку или памятник. Но если все-таки успеет среагировать на первый неудачный выстрел, то площадь там просторная, есть где развернуться и закончить начатое…
Да, все должно срастись. Паспорта, авиабилеты и содержимое воровской заначки в поясной сумке и карманах. Завалив Крученого и детку, получится уйти уже сегодня ночью.
И кстати, что смешно, за свою смерть Крученый должен поблагодарить убийцу. За спиной живого законника всю жизнь будут перешептываться, что он бабло увел и девочку свою прикрыл. А мертвым он становится одним из пострадавших баранов, что обвела вокруг пальца шустрая бабенка.
Урки просто озвереют, когда узнают: вызванного на встречу вора в законе грохнула любовница! В невиновности ищейки их будет уже не переубедить.
Может, ее все же присадить, а?
Какой план срывается! Конфетка! Бриллиант.
Но нет. Лучшее — враг хорошего. Нельзя всеми силами дорисовывать картину, если сюжет и смысл уже вываливаются за рамки.
Зубарев протянул Евдокии телефон:
— Звони. Одно лишнее слово или слеза, и я зарежу твою подругу Ангелину вместе с сыном. Обещаю.
Дуся судорожно сглотнула — последнее обещание убийцы заставило ее отбросить малейшую мысль подать сигнал Антону!
Взялась за телефон.
Набирая номер, чувствовала себя так паршиво, что показалось, язык уже чуть-чуть протух вместе с зубами от предстоящего вранья.
Предательница. Подлая и мерзкая обманщица! Несколько лет назад, спасая Линку и Антона, она ходила по Н-ску, обвязанная тротилом. Сейчас… жесть. Пропасть неоглядная.
Но, выбирая между мамой, папой и Синицыной со своим крестником, ей оставалось лишь надеяться, что недавно обстрелянный вор в законе догадается: сейчас рядом с его любимой женщиной опасно! Очень! И потому он догадается прийти на встречу не один, как она просит, и… бронежилет наденет, что ли!!
Но, едва услышав голос Евдокии, Антон так искренне обрадовался: «Дуся, боже мой… ну наконец-то!» — что никаких сомнений не осталось: приедет, куда б она его ни вызвала. О бронежилете и охране даже не задумается.
Евдокия не успела слова вымолвить, а Антон уже настаивал:
— Я сейчас к тебе приеду. Где ты?! Что-нибудь привезти, помощь нужна… Или, хочешь, тебя ко мне привезут?!
Предательнице даже врать не требовалось: приговоренный законник так уговаривал ее увидеться, что Зубареву пришлось сделать страшное лицо. И Дуся прошептала:
— Я не могу к тебе приехать. Я же в розыске, Антон… Но мне так хочется тебя увидеть… хотя б на несколько минут…
— Говори, куда подъехать. Шаповалов с тобой?
— Нет. Я буду ждать тебя одна.
Маленькое интонационное непопадание, и дуло пистолетного глушителя болезненно воткнулось под подбородок заложницы. А киллер медленно покачал головой, изображая: «Ай-яй-яй, еще одна промашка, и Крученый придет уже на твои похороны».
— Антон, ты тоже приходи один! — выпалила Дуся.
— Что-то случилось? — напрягся друг.
Евдокия прилично испугалась, когда Зураб ткнул ее пистолетом, и выпалила просьбу слишком резко.
Пришлось исправиться:
— Нет. Просто немного перенервничала.
— Тогда я приеду и заберу тебя с собой.
Твердый тон Крученого заставил глаза убийцы сузиться.
— Подумаю, — понятливо пролепетала сыщица. — Встретимся, тогда и решим.
— Куда мне ехать?
— На площадь Гагарина, минут через сорок… — Зубарев помотал головой и внес поправку артикуляцией. — Через полчаса. Я буду ждать тебя… — сыщица глянула на часы приборного щитка, — без пятнадцати одиннадцать.
— Договорились.
Евдокия не успела попрощаться, Зубарев забрал у нее телефон и приказал выходить из машины. Сам начал выбираться.
— Зачем?! — не удержавшись, испуганно пискнула Дуся и машинально вцепилась в подголовник автомобильного кресла! Мелькнула мысль: она выполнила все, что от нее требовалось, и больше не нужна убийце! Сейчас он точно сбросит ее в яму! Мертвой!
Но выбравшийся наружу киллер просунул голову в освещенный салон, спокойно глянул на позеленевшую заложницу и ухмыльнулся:
— Не переживай, убивать тебя не буду. Поедешь на встречу в багажнике, прыткая моя.
Окостеневшая от ужаса сыщица принялась неловко выкарабкиваться из автомобиля.
Зубарев подошел к багажнику, открыл его и, оглядев, выдернул наружу легкую сумку с вещами Шаповалова.
Бросил ее на землю. И на некоторое время застыл, разглядывая внутренность багажника, где оставалась еще канистра. Подумал о том, что бензин здесь очень кстати, не придется добывать. Поскольку «рено» с его биологическими следами необходимо сжечь дотла…
Поняв, что слишком долго рассматривает канистру — преждевременно пугать догадливую ищейку не следует, — Зубарев сделал вид, будто попросту прикидывает, поместится ли здесь заложница. Поправил сбившийся от тряски тканый коврик в оленях и якобы случайно ударил костяшками по емкости.
Звук получился гулким, канистра была полной.
У Евдокии в тот момент сердце скатилось в пятки!
Когда Зубарев, осмотрев багажник, выдернул из него только одну сумку Шаповалова, Дуся едва сумела перехватить плеснувшуюся на лицо эмоцию: есть шанс, еще не все потеряно!
Пряча глаза и боясь выдать себя малейшим проблеском надежды, она чуть-чуть переместилась, слегка загородила собой левый край багажника…
За канистрой, прикрытая ковриком, лежала еще одна сумка. Та самая, которую Васильевич прихватил из дома Савелия. Довольно-таки тощая, но тяжелая, с чем-то выпирающим, железным.
Поверить невозможно! Профи не обшарил вместительный багажник, не смог предположить, что его коллега Шаповалов возит здесь, можно сказать, целый арсенал!
Невероятный поворот, безумная удача. Перегруженный заботами Николай Васильевич, по всей видимости, забыл предупредить Савелия или Евдокию, что отправил оружие обратно до хозяина.
Киллер дал команду:
— Залезай, поместишься.
Евдокия загородила собой уже всю разверстую пасть багажника. И, лишнего не говоря, до ужаса боясь стронуть коврик с места, аккуратно полезла внутрь.
