– Это его оскорбит. Ты же это понимаешь?
– Слушай, – сказал Боуэн, – а что, лучше оставить его наедине с самим собой?
Она прикинула свои варианты.
– Может, я просто уйду в отпуск? Неоплачиваемый.
– На сколько?
– На столько, сколько понадобится.
– Ты сможешь прожить без зарплаты?
– Я живу одна, – напомнила она ему. – Я накопила денег.
– Он же не на другую планету уезжает. Даже если ты будешь работать, до него всего сколько, восемь миль? Будете вместе обедать. Проводить вместе выходные. Пару раз в день будешь ему звонить. Серьезно, ничего личного, но захочет ли такой, как он, иметь при себе постоянную няньку?
– Теперь ты оскорбляешь меня, – сказала она ему.
– Он не особо общительный человек, Джейми. Уверен, ты уже успела это понять.
Она сидела, опустив глаза и надув нижнюю губу, а затем парировала:
– А что, если он решит куда-то уехать?
– Ты его отговоришь.
– В этом все и дело. Я думаю, ему это пойдет на пользу. Выбраться из этой темной пещеры, полной плохих воспоминаний.
– Эта пещера в его голове, – сказал он ей.
Несколько мгновений она сидела неподвижно, потом положила руки на колени и встала.
– Этот разговор ни к чему нас не приведет.
– Дай знать, если придумаешь что-нибудь получше, – пожал он плечами.
Глава четырнадцатая
Джейми пришлось ждать до субботы, чтобы услышать о разговоре Демарко с Кайлом Боуэном в прошлый четверг. В субботу это произошло после ужина, после занятий любовью, где-то на середине «Трех могил» на «Синемаксе», когда они лежали, приятно прижавшись друг к другу, под одеялом из искусственного меха на мягком диванчике Демарко. Он в боксерах, футболке и чистых белых носках, а на Джейми лишь ее веснушки.
– Кайл считает, что мне надо использовать часть моих больничных дней до того, как официально уволиться.
– Правда? – сказала она. – А ты можешь так сделать?
– Судя по всему, я могу взять двести дней больничного. Всего у меня двести девяноста три.
– Ничего себе. Звучит как неплохой вариант, разве нет?
– Не знаю. Больничный отпуск. Это как будто жульничество.
На экране Томми Ли Джонс в роли Пита разговаривал со слепым стариком, который хотел, чтобы Пит застрелил его. Старик был в этой пустыне совсем один, никто о нем не заботился. Он хотел умереть, но не хотел святотатствовать, совершая самоубийство. Пит же не хотел святотатствовать, совершая убийство.
Только когда Пит и его пленник ускакали на лошадях с разлагающимся трупом Мелькиадеса Эстрады, Джейми и Демарко вернулись к своему разговору.
– Разве это жульничество? – спросила Джейми. – В смысле… я знаю, ты все еще пытаешься разобраться со своей жизнью. Хотя, я думаю, с психологом все прошло нормально.
– Ага, шикарно. Мы теперь закадычные друзья.
– Ой. Что произошло?
– Это в моем личном деле, если захочешь прочитать.
– Я бы никогда так не сделала.
Он чуть сжал свою руку, лежавшую под ее бедром.
– Он рекомендовал продолжать когнитивную поведенческую терапию и тренинги по снижению стресса. И то, и другое в форме секса. И как можно чаще.
– Ладно, – усмехнулась она. – У тебя с этим порядок?
– Пока да, – ответил он. – Но возможно, придется снова этим заняться после фильма.
Она повернула голову к его плечу и прижалась губами к футболке. Он чувствовал, как его окутывает тепло ее дыхания.
– И еще, – добавил он, – так у меня останется страховка.
– Это хорошо, – ответила она. – Так что, ты так и поступишь? Возьмешь больничный отпуск?
– Мне это тяжело, понимаешь?
– В каком смысле?
– Как будто я признаю, что я… ну не знаю… Не могу сам со всем справиться, что ли…
Она обрадовалась, что он сейчас не видит ее лица, и постаралась выровнять дыхание.
– Что ты, все совсем не так, – сказала она. – Больничный лишь даст тебе больше времени, чтобы со всем справиться. Ты справишься с чем угодно. Ты всегда мог.
Демарко следил за происходящем на экране.
– Вот Томми Ли Джонс точно может. Этот фильм вышел до или после «Старикам тут не место»?
– Не уверена. Здесь он выглядит моложе.
– Ты знаешь, что он учился в Гарварде? И был соседом Альберта Гора.
– Он там изучал английский. И еще играл за вратаря в футбольной команде всей Лиги Плюща.
– Ты все это на ходу сочиняешь, да?
– Его отец начинал техасским ковбоем, а закончил на нефтяных скважинах.
– Видимо, он твой кумир, раз ты так много о нем знаешь.
Демарко какое-то время смотрел на экран, а затем сказал:
– Мне было двадцать четыре, когда я увидел его в «Беглеце». Тогда я решил, что хочу работать в правоохранительных органах.
– Двадцать четыре, – повторила она. – А до этого?
– Ничего такого. Я из кожи вон лез, чтобы закончить школу. Потом полтора года пил, дрался и работал на сталелитейном заводе в Янгстауне. Потом я выбил все дерьмо из парня, который оскорбил мою девушку, и меня за это арестовали. Судья предложил мне год в тюрьме или пойти в армию.
– Где ты служил?
– Пять месяцев в Панаме и один в Ираке. Остальное в Штатах. Потом я вернулся домой, где у меня не было никого и ничего. Весь первый день я провел один в кинотеатре.
– «Беглец».
– В программу по защите свидетелей в США можно только с дипломом колледжа. Как и в ФБР. Оставалась только полиция штата. Я не хотел арестовывать своих старых знакомых, поэтому переехал за тридцать миль к западу.
– И вот ты здесь, – сказала она.
– В объятиях прекрасной женщины.
Они крепко обнялись и лежали в тишине. Разговор о своем прошлом, внезапный и без принуждения, – это совсем не то, что он планировал, но теперь, когда дело было сделано, он одновременно чувствовал и облегчение, и смущение.
Затем он спросил во время финальных титров:
– Хочешь, перемотаю назад последнюю часть? Прости, что так много болтал.
– Ты лучше любого фильма, – ответила она.
– Даже «Апокалипсис сегодня»? – улыбнулся он.
– Ну, за исключением сцены смерти Марлона Брандо, – сказала она. – Это довольно сложно побить.
Он придвинул ее к себе, прижал губы к ее уху и прошептал, как можно лучше подражая Марлону Брандо:
