– Как «так»?
– Плакать все время. Я всегда пыталась быть с тобой сильной. Никому не нужна рыдающая, беспомощная женщина, которую приходится успокаивать.
– Нет ничего плохого в слезах, – заверил он, поглаживая ее волосы, и поцеловал в щеку. – Это значит, ты что-то чувствуешь. Тебе не все равно. Слезы – это честность. Тебе никогда не надо ничего от меня скрывать.
– Будь осторожен со своими просьбами, – пробормотала она ему в шею.
– Я не боюсь, – ответил он. – Но давай-ка вернемся к той библиотекарше. Она все-таки богатая или нет?
Джейми ударила его кулаком в живот.
– Ай! – выдохнул он и приготовился ко второму удару.
Она же вместо этого повернула его спиной к спальне и позволила одеялу до конца соскользнуть с плеч. Потом улыбнулась, подождала пару секунд, когда он снова двинется к ней, развернулась и, шагнув в ванную, заперла за собой дверь.
Глава тридцать четвертая
Подсказки Джейми и GPS-приложение в его телефоне привели его в «Тратторию Зиа» к 13:26. На парковке были еще шесть машин. Он для себя решил, что серебристый «ПТ Крузер» – машина библиотекарши, а «Хаммер 3» или винтажный «Кадиллак Эльдорадо» – машина Хойла. Демарко припарковался на ближайшем к въезду с шоссе месте – старая привычка быстро выезжать и преследовать. Просто потому, что без него он чувствовал себя не в своей тарелке, и потому, что научился всегда ожидать неожиданностей, он надел кобуру с «Глоком» под светло-синюю рубашку с закатанными до локтей рукавами.
Город остался в десяти милях позади, а водохранилище и общественная зона отдыха на Фрэнсис-Лэйк – в трех милях впереди. Движения на шоссе почти не было. Он стоял перед кремовым «Миланом» матери Джейми, одолженным на день, и чувствовал запах зелени и соуса маринара. Сквозь тонированные окна маленького кирпичного здания не доносилось ни звука музыки, и он был благодарен этой тишине.
Дверь вела в крошечный вестибюль и к стойке администратора, освещенной единственной настольной лампой с красным абажуром. Прохладный воздух вызвал у Демарко вздох благодарности. Стоявшая за столом миниатюрная женщина слегка за шестьдесят подняла голову.
– Добро пожаловать в «Зиа», – поприветствовала она.
Он оглядел небольшую комнату позади нее – все столики были пусты. В дальнем конце зала размещался бар, где один из посетителей наблюдал за бейсбольным матчем на маленьком плоском экране, установленном над полками с алкоголем, звуки игры казались не более чем шепотом. Барменша, молодая девушка чуть старше двадцати, прислонилась к стойке слева от пивных кранов, переписывалась с кем-то и улыбалась сама себе.
– Похоже, я рано, – сказал Демарко. – Я должен здесь встретиться с Розмари Туми в 13:30.
– А, точно, – сказала женщина. – Пожалуйста, идите за мной.
В полумраке занавешенный дверной проем слева от бара можно было заметить лишь с нескольких футов. Он вел в помещение гораздо большего размера с длинными столами и множеством столиков вдоль стен. Лишь один огонек, копия настольной лампы на стойке регистрации, указывал им путь к большому полукруглому столу, где сидели Туми, Хойл и еще один человек.
Только незнакомец встал поприветствовать Демарко. Это был высокий афроамериканец в кремовом костюме и бледно-зеленой рубашке с открытым воротом. Если бы не морщины вокруг глаз и коротко подстриженные седые волосы, Демарко решил бы, что ему меньше пятидесяти. Стройное подтянутое тело и безупречная осанка выдавали в нем человека гораздо моложе его семидесяти с лишним лет. Его сшитый на заказ костюм и легкая улыбка наводили на мысль, что он чувствует себя комфортно на публике.
– Сержант Демарко, – обратился мужчина и протянул руку. – Большое спасибо, что присоединились к нам. Я – Дэвид Висенте. Полагаю, вы уже познакомились с миссис Туми и доктором Хойлом?
Демарко пожал руку Висенте, улыбнулся библиотекарше, чья теплая улыбка показалась Райану неодобрительной, а затем посмотрел на Хойла, который сонно кивнул. На взгляд Демарко, поношенный черный костюм Хойла был идентичен тому, что он носил два дня назад.
– Приятно снова вас видеть, – сказал он.
– Прошу, – Висенте указал на пустое сиденье, а пожилая женщина-администратор, которая молча простояла на протяжении всего приветствия, спросила Демарко: – Вам принести что-нибудь из бара, сэр?
Он взглянул на напитки за столом: у Хойла кофе, у Туми вода с лимоном, а у Висенте холодный чай без лимона, бурбона и воды. Демарко сначала подумал, что ледяное пиво было бы сейчас раем. Но он держал свои обещания.
– Да, холодный чай, пожалуйста, – сказал он.
Женщина кивнула, повернулась и исчезла в полумраке.
– Джейми приедет отдельно? – спросила библиотекарша.
– Ну, – замялся Демарко, – мы были не совсем уверены, была ли она приглашена. Она не хотела вмешиваться.
– Конечно же была, – сказала Туми.
– Может, вы ей позвоните? – спросил Висенте.
– Да, могу, – ответил Демарко, – но я знаю, что она планировала провести этот день с матерью. Им нужно убраться в доме и все приготовить.
– Понимаю, – сказал Висенте. – Но только на часок, думаю, мама ее отпустит.
– Наверное, я могу попытаться, – сказал Демарко. – Я на секундочку.
Он встал и отошел к другому краю комнаты. Когда Джейми ответила, он передал ей их просьбу.
– Мы только начали убирать в подвале, – сказала она. – Я вся в паутине.
– У меня такое чувство, что твое присутствие важнее моего.
– Так к чему вся эта встреча?
– Мы это еще не обсудили.
– Тут остался только Каллен. Им нужно быть в аэропорту к трем.
– Сюда ехать минут пятнадцать, – сказал он ей. – Он же не будет против тебя подвести?
– Ты правда думаешь, что это так важно?
– Меня неслабо пугает то, что сделает со мной библиотекарша, если ты не придешь.
– Что, романтика умерла? – засмеялась она.
– Только если ты не возродишь ее, – ответил он.
Когда Демарко вернулся к своему месту, улыбался только Висенте.
– Она приедет, как только сможет, – сказал он им.
– Я очень жду встречи с ней, – ответил Висенте.
Демарко обрадовался, увидев на белой бумажной салфетке высокий стакан чая со льдом. Он поднес его к губам и отхлебнул, но при первом же глотке широко раскрыл глаза от удивления. От этого Хойл улыбнулся.
– Стандартная реакция северян, – сказал он. – Наш чай назвали «сладким» очень точно. Эта жидкость в вашем стакане по меньшей мере на 22 % состоит из сахара.
– Двадцать два процента? – опять удивился Демарко. – У меня зубы болят только от одной мысли.
– Чуть-чуть бурбона из Кентукки и щепотка мяты превратят это в джулеп, – сообщил ему Висенте.
