Как только от нее не осталось и следа, древняя сила хлынула к ним таким потоком, что даже те, кто никогда не использовал магию, почувствовали ее на своей коже.
Малахия еле стоял на ногах, но его маска не вернулась вновь. Его голова дернулась, а пальцы с длинными когтями дрожали.
Ох. Лес уже пробрался в его разум. Вот, значит, как все закончится. Он умрет. Как же просто это оказалось. Гораздо проще, чем самой всадить в него кинжал.
«Но причиняет не меньшую боль», – подумала Надя, чувствуя, как все сжалось в груди.
Махнув рукой остальным, чтобы не приближались, она шагнула к Малахии и потянулась к собственной силе. Когда между ними осталось меньше метра, он вскинул голову и уставился на нее своими черными бездонными глазами.
– Dozleyena, sterevyani bolen, – протягивая руку, сказала она. – Ты ведь вернешься к нам, Малахия?
Его тело задрожало, как только имя слетело с ее губ, и он медленно втянул воздух сквозь железные зубы. Страх пробрался в самые глубины души Нади. Даже в Соляных пещерах он выглядел лучше. И она больше не чувствовала в нем остатки человечности.
А по той нити, что связывала их, отзывалось нечто животное и грубое. Нечто могущественное, бесчестное и жестокое.
Черный Стервятник переступил с ноги на ногу, и Надя вздрогнула, чуть не подпрыгнув от страха. Он сделал еще один шаг к ней, а затем моргнул глазами цвета оникса. Их оказалось так много на его лице, что у нее скрутило живот. Он превратился в кошмар Соляных пещер, но в худшем из обличий, потому что те отголоски Малахии, которые удерживали его человечность, сейчас оказались сметены прочь.
А затем он исчез в лесу.
– Боги, – пробормотала Надя, глядя на деревья, за которыми он скрылся.
Она своими руками толкнула его за край. К погибели.
Серефин
Мелески
Без повязки на глазах Серефин продержался всего несколько секунд. Левый давно ничего не видел, а перед правым все так сильно размывалось, что он смог сделать лишь несколько шагов до Нади, едва сопротивляясь желанию блевать от ужасных картин, терзающих его. Голова раскалывалась от ослепляющей боли, но он нашел в себе силы, чтобы медленно двинуться к границе, которую закрывала стена из магии.
– Как думаешь, нас ожидают за это какие-то последствия? – как можно более дружелюбно спросил Серефин, вглядываясь в то немногое, что мог разобрать сквозь пелену на глазу.
Надя с трудом сглотнула.
– Даже не задумывалась об этом, – прошептала она.
Малахия скрылся, что не слишком удивило Серефина. Но, судя по побледневшему лицу Нади, она предполагала другое. Неужели она и вправду считала, что он достаточно владеет собственным разумом, чтобы помочь им?
– Он… – начала Надя, но замолчала, а ее голос опасно задрожал. – Раньше он вел себя вполне нормально. Так что я не думала об этом…
Серефин очень осторожно – так как почти не видел, где он находится, – положил руку ей на плечо и слегка сжал. Она подняла ладонь и мягко сжала его пальцы в ответ.
– Ты тоже не в лучшей форме, – заметила она.
Он пожал плечами, стараясь за этим жестом скрыть свой ужас. Ему явно становилось все хуже, но разве он мог что-то с этим поделать?
«Ты должен освободить остальных, – прошипел Велес. – Об остальном я позабочусь сам. И эти двое разорвут друг друга на куски, так что за них можно не волноваться».
«Я собираюсь избавиться от тебя».
«Я с интересом понаблюдаю за тем, как ты будешь это делать. Помоги мне, и ты получишь шанс убить существо».
«А можно ли его убить?»
«Милый мой мальчик, убить можно кого угодно. Даже бога».
Он посмотрел на Катю, чье выражение лица оставалось спокойным и до странного невозмутимым.
Путь к монастырю у подножия горы не близок. Надя говорила, что дорога к нему займет около недели. Но кто знает, что с ним случится, когда он переступит границу леса? Сможет ли он и дальше сдерживать божественное безумие?
Кацпер придвинулся ближе к Серефину и осторожно обнял за талию.
– Тебе нужна помощь, – прошептал он Серефину на ухо, а затем провел носом по его щеке. – Позволь мне помочь.
Серефин прижался к Кацперу и устало кивнул.
– Они… Он почти завладел мной, – признался он и тут же почувствовал, как напряглась стоящая рядом Надя. – Если я начну говорить что-то странное или… если сделаю что-нибудь, и станет ясно, что… ну, это не я, то… вырубите меня. Это еще ужаснее воспринимается, когда я сплю, но, возможно, так со мной окажется легче справиться.
– Серефин… – пробормотала Надя.
– Ну, с этим ничего не поделать, верно? – с напускным весельем поинтересовался он. – Так что, в путь?
Надя заправила прядь волос за ухо. Она не стала заплетать их в косу, и они свободно спадали на ее плечи. Подняв книгу заклинаний Малахии с земли, она посмотрела на нее, а затем протянула Париджахан. И Рашид тут же сжал Надю в объятиях.
– Это сломило его, – донесся до Серефина ее тихий голос. – Я не спрашивала, но действительно думала…
Рашид поцеловал ее в макушку.
– Он уже был сломлен. И хотел помочь нам. Так что с радостью пошел на это.
Надя кивнула и, быстро проведя рукой по глазам, отступила на шаг. После чего повернулась к Серефину:
– Пора в путь.
Кацпер тут же обхватил его руку.
– Просто доверься мне, – прошептал он. – Мы справимся, и все вернется на круги своя.
Кацпер прижался лбом к виску Серефина, и на мгновение их губы слились в мимолетном поцелуе. Отстранившись, Серефин протянул руки назад и потуже затянул повязку, позволив Кацперу повести его вперед.
37
Надежда
Лаптева
«Нож проворачивается в нутре богов, пока он выжидает и наблюдает. Он знает, что они падут, это неизбежно, ничто не вечно, кроме тьмы».
Волхожникон
Еще секунду назад Надя вместе со всеми пробиралась через лес, в который не ступала нога человека уже сотни лет. А сейчас оказалась в полном одиночестве.
Паника охватила ее, а тишина показалась невыносимо громкой. Трудно не заметить, что стихли неуклюжие шаги Серефина, поддерживаемого Кацпером. Она медленно обернулась, опасаясь того, что может увидеть за спиной.
Но там ничего не оказалось.
Рука тут же взлетела к четкам. Следовало ли ей продолжить путь одной? Или стоит попытаться отыскать остальных? Никто не знал, как будет на них воздействовать лес, прежде чем они доберутся до места назначения… Если вообще туда доберутся.
Мог ли Малахия еще какое-то время спасать их от внимания леса, или происходящее неизбежно?
