– Что ты имеешь в виду, говоря, что их магия эффективна? – проигнорировав Надю, поинтересовался он.
– Им еще не удалось убить хоть одного Стервятника, но они уже знатно потрепали их, – ответила Живия и покосилась на Надю. – Нам обязательно обсуждать это в ее присутствии?
– А что, по-твоему, я могу предпринять? – огрызнулась Надя.
Выпрямившись в кресле, она напоказ опустила подбородок на ладонь, словно собралась внимательно слушать дальше.
– Ты наш враг.
– Как же я устала от этого.
Живия вновь посмотрела на Надю, а потом наклонилась вперед и бросила на стол горсть костей. Из горла калязинки тут же вырвался низкий рык. Прищурившись, Серефин пытался понять, что же перед ним лежало.
– Это мощи святых, – прошептала Надя.
Руки потянулись к столу, а глаза остекленели, но Стервятница прижала ее ладонь, заключив в клетку из железных когтей.
«Ох. Человек, значит».
Живия не отрывала взгляда от Серефина, но на ее лице застыло нечитаемое выражение.
– Продолжай, – попросил он.
– Voldah Gorovni вернулись, – сказала она, не выпуская руки Нади. – То ли из-за новой магии калязинцев, то ли из-за того, что Стервятники стали более активно использовать силу.
– Стали более активно использовать силу, потому что ваш король полностью слетел с катушек, – заметил Серефин.
Живия явно хотела ему возразить, но через мгновение только кивнула.
– Как хорошо он контролирует ситуацию? – тихо поинтересовалась Надя.
– Не очень хорошо. Перелом в сознании фактически расколол орден, и то, в каком состоянии он находится сейчас…
На лице калязинки мелькнуло отвращение.
– … этого мало, чтобы восстановить разорванные узы.
– Я знаю, что славки уговаривали Стервятников выйти на поле боя, – сказал Серефин.
Это немного не укладывалось в голове. Не просто так Стервятников не пускали на фронт. Они вели себя непредсказуемо, и тогда под удар попадали не только враги, но и сами транавийцы. А этих потерь хотелось избежать.
– Да, но калязинцы, как ни странно, не особо опасаются их. Мы едва не потеряли несколько Стервятников-охотников.
– Ты пришла, только чтобы рассказать нам это? – спросил Серефин. – Информация очень важная, и я благодарен, что ты поделилась ей, но удивлен, что это произошло.
Живия помедлила с мгновение, но затем наконец отпустила Надю и откинулась на спинку. Надя невольно вновь потянулась к мощам, но затем пришла в себя и сжала руки в кулаки. Наблюдая за ней, Стервятница провела большим пальцем по татуировкам на подбородке.
– Почему мы не видели их раньше? – спросил Серефин у калязинки.
– Они не сработали, – ответила за нее Живия. – Не так, как должны были.
– Магия меняется, – пробормотала Надя, а Серефин нахмурился.
– Транавия не выстоит, если в ордене произойдет раскол, – с опаской призналась Стервятница.
Транавийцы во всем полагались на магию крови, а Стервятники считались высшим органом власти в ней. Серефин старался не думать о том, что произойдет, если они отойдут от дел.
– И что ты хочешь от меня? Заступничества? Что-то подсказывает мне, что Малахия считает себя намного выше меня.
– С этим не поспоришь, – ответила Живия.
– Тогда чего ты хочешь?
Она указала на Надю.
На мгновение в комнате воцарилась тишина.
– Ни за что, – сказала Надя, все еще не отрывая взгляда от мощей.
– Он очень хорошо отзывался о тебе, – сказала Живия, но в ее голосе слышалось нечто еще. Нотки отчаяния.
Надя подалась вперед.
– Мне плевать, – выдавила она сквозь стиснутые зубы. – Он сам обрек себя на это пекло, так пусть горит в нем.
– Тогда почему ты до сих пор здесь? Зачем околачиваешься в столице своего врага?
– Я гнию, как и он, – решительно сказал Надя.
Стервятница помолчала несколько секунд, а затем на ее лице появилась небольшая улыбка.
– Да, именно это и происходит. Что ж, я хотя бы попыталась. Но должна предупредить вас.
– О чем?
– Он скоро объявится.
Надя напряглась, а ее рука взметнулась к деревянным бусам.
– Не могу сказать, что именно он задумал…
– Это очень помогло, – иронично отметил Кацпер.
Живия улыбнулась, обнажая свои острые зубы.
– Я действительно не могу вам ничего сказать, потому что я не только предана ему, но и во всем слушаю его.
– Так к чему тогда это предупреждение? – спросил Серефин. – Вас обычно не заботит благополучие Транавии.
– Ты ошибаешься, – ответила Стервятница. – И где-то в глубине души он еще заботится о стране. Я не заботилась… не забочусь… но ты достоин шанса, прежде чем он нанесет удар.
Надя побледнела, а Серефин лишь кивнул.
– Может, ты еще скажешь, к кому он придет первым?
Живия открыла рот, но тут же закрыла его и покачала головой.
– Жаль. – Серефину предстояло сделать свой выбор, и времени на него почти не осталось.
– Разве, придя сюда, ты не поставила под сомнение свою верность? – спросила Надя. – К тому же в последние четыре месяца Малахия, кажется, позабыл о нас. Чего он выжидал?
Живия выразительно посмотрела на Серефина, ожидая, что он ответит. При виде их нерешительности на лице Нади отразилась мука.
– Не рассказывай мне, что он натворил. Я не хочу этого знать.
– Нет. Конечно, не хочешь, – заявила Живия.
– Не думаю, что есть вероятность, что он нападет на тебя, Серефин, – спокойно сказала Надя.
Вот только он не мог рисковать благополучием своего королевства, уверовав, что Малахия выступит против ее народа – против ее богов, – прежде чем вновь попытается занять трон Транавии. Да и если Черный Стервятник направит все свои силы против Калязина, это не положит конец войне, а только усугубит ее.
Внезапно Кацпер дернулся, словно что-то почувствовал, а затем склонился к уху Серефина.
– Кто-то воспользовался заклинаниями у дверей в твои покои.
Кровь и кости.
– Как быстро ты сможешь собрать свои вещи? – спросил Серефин у Нади.
– Что случилось? – побледнев, отозвалась она.
– Кажется, у нас в запасе есть максимум пара минут, прежде чем гвардейцы, которые, кстати, не должны подчиняться Руминскому, ворвутся сюда, чтобы арестовать нас. И не жди суда, тебя повесят сразу, а затем, скорее всего, меня обвинят в укрывательстве вражеской шпионки… Ты ведь не шпионка?
