Вытаращив глаза, Надя покачала головой.
– Что ж, хоть это радует. Но они все равно воспользуются этим предлогом, чтобы лишить меня сил. – Он отмахнулся от мотылька. – Он хочет вернуть свою дочь и не заинтересован в окончании войны. А Жанета… – он перевел взгляд на Живию, – …по твоей части.
– Мы не отпускаем своих без веской причины, – сказала Стервятница.
– Как любезно.
Серефин поднялся на ноги и махнул рукой Наде, чтобы она следовала за ним.
– Еще раз спасибо за информацию и предупреждение. Но если ты не можешь отдать то единственное, что действительно нам поможет, то, полагаю, нам больше не о чем говорить.
Он рывком распахнул дверь.
– Я не обладаю такой властью, – выпалила Живия. – Тебе следует обратиться к Мала… Черному Стервятнику.
Серефин замер на мгновение.
– Он в Гражике?
– Нет. Он не покидает пещер.
Серефин закрыл глаза.
– И он нанесет свой удар именно по пещерам?
Живия кивнула.
Она явно умолчала о чем-то, и от этой мысли Серефина охватил озноб.
С чем еще ему предстоит столкнуться кроме собственного брата?
Правда, и выбора у него не оставалось. Вернее, его просто не оставили.
– Ну конечно. Что ж, пожалуй, я сам нанесу ему визит.
От этого зависели благополучие королевства и возможность сохранить трон.
6
Надежда
Лаптева
«Что же случилось с Миленой Шишовой? Девушкой, одаренной благословением богини и неукоснительно следовавшей ее воле? Одним прекрасным утром она проснулась и поняла, что богиня покинула ее. А единственное, что боги оставляют после себя, – разбитое сердце».
Книги Иннокентия
Наде пришлось перейти на бег, чтобы догнать Серефина.
– Ты серьезно? – закричала она.
– Говори потише, – прошипел он, но слегка замедлил шаг, чтобы Надя могла его догнать. – Вот что мы сделаем, – все так же тихо продолжил он. – Мне необходимо поговорить с матерью. А ты пока вернешься в свои покои и приготовишься к отъезду. Как только освобожусь, то пришлю за тобой Остию, чтобы она вывела тебя из дворца.
– Почему ты мне помогаешь?
– Не знаю, – признался Серефин. – Но ты отправишься со мной в Соляные пещеры.
– Серефин…
– У нас нет времени, – перебил он. – Поспеши.
Ей хотелось знать, что случится, если этот дворянин доберется до нее. Быть калязинкой – это одно, но если обнаружили, что она клирик… Надю радовала возможность покинуть это место, где она позволила запереть себя и где тонула в чувстве вины, но она не собиралась отправляться в пещеры.
Шрам на ее ладони зудел с того времени, как состоялся тот разговор в заброшенной часовне. А еще почему-то почернел, словно вокруг него на ладони скапливалась кровь. Но Надя не собиралась сейчас рассматривать его.
– Мы уезжаем, – объявила она, переступив порог своих покоев.
Париджахан сидела на козетке и медленно перебирала волосы Рашида, голова которого лежала на ее коленях.
– Что? – уставившись на Надю, спросила она.
– Славки выяснили, что мои документы поддельные.
Услышав это, Рашид сел и громко выругался.
Им не потребовалось много времени, чтобы собрать свои немногие пожитки. Но их прервал громкий стук в дверь. Вряд ли бы так громко стучала Остия. Надя замерла и испуганно посмотрела на Париджахан.
Аколийка тут же выпрямилась.
– У меня есть идея, – сказала она. – Это даст нам немного времени.
Она быстро расплела косу, чтобы ее локоны свободно падали на плечи, а затем сбросила туфли.
– Спрячься за козеткой, – прошептала она. – Сиди тихо и не высовывайся.
Париджахан провела рукой по волосам и, что-то громко сказав на аколийском, распахнула дверь.
– Надеюсь, у вас есть достаточно веская причина, чтобы беспокоить меня посреди ночи. Нет, нет, не вздумайте даже переступать этот порог, пока не представитесь и не озвучите цель своего визита.
– Это покои Надежды Лещинской? – спросил гвардеец.
– Разве похоже, что я ношу фамилию Лещинская? – выпалила Париджахан. – И не смейте заходить в мои покои, я не разрешала вам переступать порог. Если вы сделаете еще хоть шаг, я разожгу международный конфликт.
Надя на корточках подползла к углу козетки, чтобы посмотреть, что происходит. В этот момент гвардейца оттеснила в сторону хорошо одетая незнакомая славка. Она развернула листок бумаги и показала его Париджахан.
– Вы уверены, что Транавия переживет войну с Аколой? – спокойно спросила Париджахан.
Славка опустила листок.
– У меня есть ордер на арест Надежды Лещинской. Она должна немедленно пройти с нами.
– Я рада за нее. Но вы пришли не в те покои.
На лице гвардейца появилось озадаченное выражение.
– Меня зовут Париджахан Сирооси. Я прасит дома Сирооси, Пятая из Солнц Аколы, и если вы не отойдете от моей двери в течение десяти секунд, то отношения, построенные на благодушии, которые процветали между нашими странами, закончатся этой ночью.
Надя зажала рот рукой. Рашид с беспристрастным лицом небрежно опустился на подлокотник козетки, но она знала, насколько опасным он может быть в случае необходимости. Славка, заикаясь от волнения, начал бормотать какие-то извинения, но Париджахан просто захлопнула дверь перед ее носом. Подождав немного, аколийка повернулась к двери спиной, но что-то в ее позе изменилось.
– Пора уходить, – еле слышно проговорила она.
Надя перелезла через спину козетки и посмотрела на подругу.
– Пардж, что…
Но та отмахнулась от нее. Она вновь надела туфли и взяла рюкзак, который положила на одну из полок книжного шкафа. Надя знала, что Париджахан родилась в одном из знатных домов Аколы, но и понятия не имела, насколько высокое место девушка занимала в обществе.
Рашид почесал подбородок.
– Уже через три дня твоей семье доложат, что ты побывала здесь.
– Я знаю, – коротко ответила аколийка.
В дверь снова постучали, но в этот раз гораздо тише. Через мгновение в покои вошла Остия.
– Принцесса, да? – сказала она.
Париджахан закрыла глаза.
– Мы уже можем уйти отсюда?
– Конечно, Ваше Высочество.
В мгновение ока Париджахан прижала транавийку к стене и приставила кинжал к ее горлу.
– Не называй меня так, – процедила она сквозь зубы. – Ни-ког-да.
