– Как скажешь, – с нахальной улыбкой ответила Остия.
Вздохнув, Париджахан отступила назад. Через мгновение, поманив их за собой, Остия выскользнула за дверь, и Надя подхватила свой рюкзак.
Транавийка повела их теми же закоулками, по которым бродила Надя во время своих полуночных скитаний. Она уже давно могла бы сбежать, но все чего-то ждала, как идиотка.
Серефин с Кацпером встретили их у конюшен в северной части дворца.
– Что ты сделаешь с Руминским? – спросила Надя.
– Моя мать займет трон в мое отсутствие, – ответил Серефин. – Руминский не посмеет устроить заговор еще и против нее.
Но Кацпер не выглядел столь же уверенным в этом.
– При условии, что ты быстро вернешься, – пробормотал он.
Серефин открыл рот, явно собираясь огрызнуться в ответ, но, вздохнув, повторил:
– При условии, что я быстро вернусь.
Им понадобилось всего несколько минут, чтобы оседлать лошадей, после чего они направились на юг. Вскоре они покинули Гражик, а расположенные рядом деревни сменились бесконечной дорогой, по обеим сторонам которой возвышался темный густой лес. Все это время Остия причитала, что выбраться из города оказалось слишком легко. Серефин с каждой минутой мрачнел все сильнее. А Надя боялась заснуть и свалиться с лошади. Она не особо владела верховой ездой.
Ее рука продолжала ныть, и она с трудом сдерживалась, чтобы не стянуть перчатку и посмотреть на шрам. Но прохладная, скорее даже холодная не по сезону погода мешала этому. Казалось, словно на землю вернулась зима, отгоняя весну и лето.
Когда Серефин наконец съехал с дороги, чтобы устроить привал на несколько часов, Надя вздохнула с облегчением. У нее то и дело возникала мысль, что такая бешеная скачка ни к чему, пока Рашид не упомянул, что транавийский король понятия не имеет, станет ли Руминский чтить регентство его матери.
– Фактически ты оставил трон на растерзание стервятникам, – сказал Рашид.
– А лучше бы было отдать его самим Стервятникам? – поинтересовался Серефин. – Мне вот любопытно, а получился бы из Малахии достойный король? – добавил он и выразительно посмотрел на Надю.
Она проигнорировала его, а вместо этого наконец стянула перчатку и потерла ладонь. Неужели на шрам повлияла сила Малахии? Неужели это она гноилась под кожей?
Надя совершила ужасную ошибку, оставив его в живых.
Серефин вытащил из кармана кителя серебряную фляжку и сделал большой глоток.
– Если мне удастся разобраться с этим достаточно быстро, то поводов для беспокойства не останется, – чересчур высокомерно заявил он.
Может, Наде не стоило оставлять в живых и Серефина?
Рашид медленно кивнул, явно задаваясь вопросом об умственных способностях короля.
– Что ж, тогда нам следует поскорее закончить с этим делом.
– Отличный план.
– Как думаешь, они и дальше станут преследовать нас? – спросила Надя.
– Тебя? Возможно. Меня? Вряд ли.
– Вместо этого они наймут убийц, чтобы устранить тебя, – пробормотал Кацпер, выглядя при этом встревоженно.
Серефин свирепо уставился на Кацпера и, выдернув палатку из рук помощника, зашагал на другую сторону поляны.
Надя подошла к Серефину, пока остальные разбивали лагерь. К ее удивлению, его движения показались настолько четкими, словно он делал это уже тысячи раз. Она знала, что он воевал на фронте – видела это собственными глазами, – но ей казалось, что даже в армии ему во всем прислуживали.
– Я не могу отпустить тебя, – после долгого молчания заговорил он.
– Но сможешь ли ты остановить меня? – спросила она, присаживаясь рядом с колышками, которые Серефин сложил перед тем, как начать собирать палатку. – Почему ты не отдал меня этому славке?
Он пожал плечами.
– Я не мог позволить повесить тебя за то, в чем, по сути, нет твоей вины.
– Я проникла во дворец с единственной целью – убить короля, – напомнила она. – И мне это удалось.
Серефин откинулся на пятки.
– Да. Удалось.
– А затем я собиралась убить и тебя.
Он тихо рассмеялся и закатал рукава. Его предплечья покрывали шрамы от случайных порезов, сделанных во время сражений, чтобы воспользоваться магией. Вряд ли в те моменты он задумывался об отметинах, которые останутся на коже. Они разительно отличались от порезов, которые она видела на бледных предплечьях Малахии, сделанных лишь ради того, чтобы причинить больше боли самому себе.
– Я рад, что ты этого не сделала. Хотя это порадовало бы весь королевский двор. – Серефин закончил устанавливать палатку и сел рядом с ней. – Они поняли, что я не собираюсь плясать под их дудку, – продолжил он и провел рукой по волосам, зацепившись пальцами за кованую железную корону, которая все еще покоилась на его голове. Вздохнув, он стянул ее. – Я надеялся, что славки – по крайней мере, большинство из них – хотят, чтобы война закончилась. И мне стало стыдно, когда я понял, что это не так. – Он потер подбородок, явно испытывая неловкость. – Да и от бродящих по дворцу слухов оказалось не так-то легко отмахнуться.
– И ты считаешь, что, как только приведешь Жанету к ее отцу, он успокоится?
– У меня нет других вариантов.
– Почему мне кажется, будто ты убегаешь от проблем?
На его лице появилась небольшая ухмылка.
– Потому что так и есть. – Он посмотрел на Надю совершенно ясными глазами. – У меня появились и другие причины покинуть Гражик. Магический осадок в воздухе негативно сказался на мне. У меня начались… – он пренебрежительно махнул рукой, – …галлюцинации.
Надя замерла.
– Что?
Но он не обратил внимания на ее беспокойство.
– Всего лишь старая магия. Я давно не проводил столько времени в Гражике, так что оказался восприимчив к воздуху. Но теперь, когда мы покинули город, мне станет лучше. Я понимаю, что ты не хочешь идти в пещеры, но мне нужна твоя помощь.
– Ты не понимаешь о чем просишь, – тихо произнесла Надя.
Ее рот наполнила слюна, как бывает перед рвотой. Что Серефин подразумевал под галлюцинациями? Она тоже почувствовала себя странно, когда впервые попала в Гражик, но через какое-то время смог в воздухе перестал ее беспокоить.
– Расскажи мне, – тихо попросил он.
Но она лишь покачала головой.
– Надя… – нахмурившись, начал он.
– Пошли со мной, – перебила его Париджахан, подойдя к ним, – я расскажу все, что тебе нужно знать.
Надя молча проводила взглядом Париджахан и Серефина. Ему не обязательно знать всю глубину предательства Малахии. Только не от нее.
Когда по поляне разнеслись тихий голос Париджахан, объясняющей, что произошло, и громкий спор Остии с Кацпером из-за того, стоило ли разводить костер, рядом с Надей опустился Рашид.
