– Жаль, что он в таком бессознательном состоянии, – пробормотал Черный Стервятник. – Но я не уверен, что он смог бы воспринять такое огромное количество магии, если бы мы впихнули ее как-то по-другому. Что думаешь, Живия?
– Согласна. К тому же, не сомневаюсь, что он начнет сопротивляться, когда ты приступишь к удалению.
– Ох, вот только сопротивление дарует лишь половину удовольствия, – рассеянно сказал он.
Надя прикрыла рот рукой, стараясь сдержать всхлип, когда Черный Стервятник воткнул когти в грудь мужчины и, раздвинув ребра, вырвал все еще бьющееся сердце.
Она уткнулась лицом в колени, чувствуя, как ее сковывает от ужаса, который вновь и вновь всплывал у нее перед глазами. А звуки, эти звуки… Ох, лучше бы мужчина кричал! Тогда бы она не слышала скрип и треск костей, а также звук капель падающей на холодный каменный пол крови, которая заливала все вокруг. А через мгновение по залу разлетелся глухой удар, когда тело человека упало на пол.
Собравшись с силами, Надя приподняла голову и увидела, как Черный Стервятник с полнейшим безразличием на лице взирает на сердце.
– Ах, вот и страх, – сказал он с жестокой усмешкой на лице.
Он бросил сердце Живии, поймавшей его на лету. Но Стервятница сидела к Наде так близко, что ее забрызгало кровью.
Все еще теплой кровью.
Черный Стервятник слизнул кровь со своих тонких пальцев.
– Конечно, не идеально. Но уже кое-что.
Живия с меньшим энтузиазмом, но с таким же по силе любопытством попробовала кровь, покрывающую ее руки. И тут же удовлетворенно хмыкнула.
– Полагаю, ты всегда можешь взять все.
– К сожалению, я только что пообедал, – сказал он с печалью в голосе.
И в этот момент он так походил на голос Малахии, что Надя вздрогнула.
Живия покосилась на нее, а затем вернула своему лидеру сердце, которое он тут же поднес ко рту и впился в него зубами.
Перед глазами Нади потемнело, и она провалилась в обморок.
Живия тащила Надю по коридорам, которые укутывала полная темнота, не оставляя надежд на побег. Надя пыталась не обращать внимания на крики, но они не прекращались.
– Как ты это выносишь? – спросила она.
– Меня успокаивает то, что в этот раз кричу не я, – мрачно ответила Стервятница.
Надя очнулась практически сразу, но Черный Стервятник уже исчез из зала, и рядом осталась только Живия. У Нади сильно разболелась голова, а в горле пересохло, но когда она попыталась сглотнуть, ее чуть не вырвало.
– Ты не можешь уйти, – огорошила ее Живия. – Он не позволит. Но можешь последовать за мной.
– И куда же?
– Туда, где мы размещаем наших гостей.
– Ты помогаешь мне или пытаешься помешать?
Живия рассмеялась.
– Думаю, и то и другое.
После этого Стервятница провела Надю в тускло освещенную комнату. Она оказалась не роскошной, а аскетичной, но Надя привыкла к такой жизни. Живия подожгла факел и поставила его в держатель на стене, а затем закрыла дверь.
– Я ожидала, что этим займется король, – сказала она. – Что Малахия получит по заслугам.
Вздохнув, Надя опустилась на кровать. Казалось, у нее совершенно не осталось сил.
Вот только спать здесь она не собиралась.
– Ситуация изменилась.
Скрестив руки на груди, Живия прислонилась к закрытой двери. Ее тело скрывала малиновая туника с длинными рваными рукавами, из-под которых выглядывали черные бриджи.
Надя невольно потянулась к рукояти костяного кинжала, висевшего у нее на поясе.
– Мне не верится, что ты вдруг передумала, – сказала Живия и закатила глаза.
В этом вопросе Надя руководствовалась не своими чувствами, а практичностью. Если она планировала узнать, что разъедает ее руку, и хоть как-то это исправить, ей не обойтись без Малахии.
– Но именно это и произошло.
Стервятница хмуро посмотрела на нее, поглаживая большим пальцем татуировки на подбородке.
– Все равно все ведет к одному исходу, – добавила Надя.
Во взгляде Живии появилась отстраненность.
– Сейчас он воплощает все, ради чего мы созданы. Но при этом так рассеян и в таком смятении, что его величие потускнело. А еще я безумно скучаю по своему другу.
– Чудовища способны дружить?
– Мы, чудовища, способны на многое.
– Но ты уже не веришь, что у меня что-то получится, – сказала Надя.
Честно говоря, ей и самой не верилось, но и сдаваться она не собиралась.
– Не знаю. Он понимает, что происходит. И я рада, что ты согласилась прийти сюда. Я посмотрю, смогу ли помочь Жанете. Но не стану давать каких-либо обещаний. Только ему решать, останется она или уйдет.
– Благодарю за эту неожиданную любезность.
– Это не любезность, – возразила Живия. – Ты калязинка, дорогая, и, уверена, пребывание здесь не принесет тебе ничего хорошего. Пойду принесу тебе поесть. Вот это будет любезностью.
– Что ж, спасибо и на этом.
На следующий день Надя отправилась блуждать по темным коридорам. Она понимала, что здесь она вполне может найти верную смерть, но оказалась не в силах дожидаться, пока Живия придет за ней в комнату.
– Скажи мне… – Он появился из темноты так неожиданно, что Надя тут же схватилась за свой ворьен.
Черный Стервятник бросил на него насмешливый, снисходительный взгляд, а на его лице на долю секунды проступили черты Малахии, прежде чем он с легкостью отвел клинок в сторону.
Она медленно спрятала кинжал в ножны и замерла в ожидании продолжения. Но вместо этого Черный Стервятник свернул в соседний коридор.
Надя устало вздохнула и устремилась за ним.
– Сказать тебе что? – спросила она.
– Почему клирик считает, что ей ничего не угрожает, пока она гуляет по этим коридорам?
Неожиданно ее отбросило к стене, и хотя Надя попыталась дотянуться до своего ворьена, понимала, что вряд ли сможет отразить его удар. Ее сердце бешено колотилось в груди, а дыхание с трудом вырывалось из легких.
Черный Стервятник уперся в стену рядом с ее головой, скрежеща железными когтями по камню, а другой рукой приподнял ее подбородок.
– Я так не считаю, – прошептала Надя. – И нет необходимости напоминать мне, насколько здесь опасно.
Она чувствовала тепло его тела и понимала, что если чуть подвинется, то их тела соприкоснутся. Она скользнула взглядом по его губам, по черным венам, наполненным ядом, которые расползались под кожей. Его настроение могло измениться за долю секунды, и не факт, что он не пронзит ее когтями. Но когда он сильнее прижал ее к стене, в его глазах появился странный блеск.
