– Ну-ну.
– Я… благодарен тебе. За…
– Замолчи. Лучше замолчи, Малахия. Если ты опять начал свою игру, то я не хочу в ней участвовать.
– Конечно, – огрызнулся он. – Ведь я настоящее чудовище. И всегда им буду. Не важно, как сильно ты станешь молиться или сколько раз попытаешься удержать меня в рамках, превращая в некое подобие человека. Я никогда им не стану. Мне едва давалось держать себя в руках раньше, и сейчас все только усугубилось.
Надя стиснула зубы.
– Но по-видимому, я тебе нужен, – продолжал он.
С этим она не могла поспорить.
– Мне никогда не хотелось причинять тебе боль, – вздохнув, сказал Малахия.
– Это не важно. Не важно, хотел ты этого или нет. Ты восседал на своем троне и спокойно смотрел, как король едва не убил не только меня, но и Серефина. Ты воплотил в жизнь свои планы по уничтожению моих богов. Именно ты ответственен за это. За все, что произошло. – Надя замолчала и постучала пальцем по переносице. – Я отправилась в пещеры ради тебя. И не только из-за того, что ты мне нужен, но и потому, что я не могу… Не могу сделать это. Уже не могу.
Малахия выразительно поднял бровь.
– Так что ты прав. Ты нужен мне, но лишь из-за того, во что ты превратил себя.
Он поморщился.
– Неужели ты ожидал иного?
– Нет.
– Ты действительно думал, что всему виной какие-то чувства к тебе?
Он посмотрел на нее с мрачным блеском в глазах, и те на мгновение залились тьмой, а затем вновь стали бледно-голубыми. Озноб холодными мурашками расползся по Надиной спине. Как быстро он превратился из дрожащего от холода парня в злобное чудовище.
– Неужели ни один из твоих богов не может тебе помочь?
Надя отвела взгляд. Вдали от его бледно-голубых глаз, которые, казалось, проникали ей в душу, она и не задумывалась, что кто-то еще может разглядеть это в ней. Девушку, которая просто не знала, что ей делать. Возможно, он стал причиной того, что эта девушка вообще появилась, ведь именно его слова порождали океан сомнений внутри. Но поскольку сейчас перед ней сидел Малахия Чехович, то ей не пришлось ничего объяснять. Его глаза расширились, а на лице отразилась печаль.
– Ох, – тихо вздохнул он.
Но Наде не хотелось его жалости, не хотелось ничего, что повлияло бы на нее, вынуждая простить его.
– Не смей, – сказала она.
Ее все так же, безо всяких причин, тянуло к этому неуклюжему ужасному парню. Но Надя собиралась бороться с этим. Она не позволит Малахии обманывать ее снова.
На его лице появилась небольшая улыбка. После чего он сложил руки, покрытые татуировками, на стол и наклонился вперед, чтобы рассмотреть карту.
– Так куда мы отправимся?
– Я не говорила, что мой план заключается в этом.
– Но это и так понятно. Как и то, что это окажется что-то не особенно благоразумное и что заденет мои нежные чувства…
– А они у тебя есть?
Малахия задумался на мгновение, а затем тоскливо покачал головой.
С губ Нади сорвался смешок. Ее сердце дрогнуло, когда его улыбка превратилась в искреннюю усмешку, более спокойную, чем прежде, словно он растерял свой внутренний блеск. Его зубы стали немного острее, а его самого окутывала аура тьмы. И теперь все малейшие черты, которые и раньше выделяли его среди других, стали по-настоящему чудовищными.
Надя тяжело вздохнула и показала точку на карте. Несколько секунд он внимательно рассматривал эту область, а затем встал, обошел стол и склонился над ее стулом. Когда Малахия оказался так близко, Надя задумалась, побледнело ли его лицо от того, что он видел, или казалось таким из-за тусклого освещения крестьянского дома.
– Это на другом конце Калязина, – сказал Малахия.
Хриплые нотки в его голосе подтвердили, что он действительно побледнел.
– Да.
– Что это за парень? – рассеянно потерев подбородок, смущенно спросил он.
Надя с пару мгновений просто смотрела на него, чтобы убедиться, что его действительно интересовал ответ.
Малахия выразительно поднял брови.
– Его зовут Константин. Мы выросли вместе в монастыре.
– А-а-а, – протянул он.
– И я нашла его в Соляных пещерах.
– А-а-а.
Малахия немного нервно дернул за кусочек кости, вплетенный в волосы, явно не зная, чем занять руки.
Надя внимательно посмотрела на этот кусочек кости и вдруг задалась вопросом: «Этот позвонок раньше принадлежал животному или… кому-то побольше?» Но тут же отбросила мысль в сторону и отодвинулась от Малахии подальше. Он обошел стол и вновь занял место напротив нее. Напряжение снова наполнило комнату, а легкость, возникшая между ними, испарилась.
– А ты хоть задумывалась о том, что я могу не согласиться пересечь твою холодную страну лишь потому, что ты об этом попросила?
– Конечно, задумывалась, – ответила Надя. – Но тогда на этом все и закончится.
«И нас тоже больше ничего не будет связывать». Хотя, может, это и к лучшему. Они расстанутся здесь и сейчас, и ей не придется вести его на верную гибель. Малахия проживет еще немного. Она тоже. И не придется обманывать его.
Он нахмурился.
– Неужели ты думаешь, что я пытаюсь заманить тебя в ловушку, Малахия?
Каждый раз, когда Надя произносила его имя, он на секунду закрывал глаза, а его тело вздрагивало, словно в этот момент он на шаг приближался к подобию чего-то человеческого. И ей хотелось хоть немного задержать его там, прежде чем он вновь вернется к чудовищу.
Малахия закашлялся, как будто не мог вздохнуть, а на губах выступила кровь, которую он тут же вытер.
– Может, тебе покажется подозрительной моя искренность, – осторожно произнес он хриплым голосом, – но я хочу тебе помочь.
– Ты можешь передумать, когда я расскажу, какая именно помощь мне нужна, – глядя на карту, пробормотала Надя. – И ты прав, это подозрительно.
Когда она подняла глаза, то поняла, что Малахия смотрел на нее. Нет, не просто смотрел, а изучал, словно пытался наверстать те потерянные месяцы, которые они провели порознь. Только это не имело смысла. Они едва знали друг друга, хоть и познакомились год назад – даже меньше года. И за это время он не сказал и слова правды. Так что все, что он говорил сейчас, Надя воспринимала как очередную уловку, чтобы вернуть ее расположение.
Но… только какой в этом смысл? Она уже и так сделала все, что он от нее хотел.
А что, если он сейчас говорил искренне?
Надя смело посмотрела в его бледно-голубые глаза. Это окажется труднее, чем она предполагала.
17
Серефин
Мелески
Своятов Аркадий Карандашев: «Как царевич Калязина он объединил запад и восток. А у его могилы произошло множество чудес».
