Она понимала, что это перемирие не продлится долго и что атмосфера между ними не накалялась лишь потому, что они очень торопились и слишком устали, чтобы спорить.
Но стоило им пересечь границу Транавии, как Надя почувствовала, будто впервые за много месяцев вдохнула свежего воздуха. Словно что-то отлегло от сердца и успокоилось внутри, позволив расслабиться.
Ей не хотелось поддаваться глупым надеждам, но Наде стало намного лучше дома.
Несмотря на то, что мир разваливался на части.
Но как же холодно оказалось здесь. А ведь на календаре наступило лето. Как люди выживали? В монастыре всегда полагались на скудный урожай, который им удавалось вырастить в вечном холоде гор, и на дары жителей Рудни, но вряд ли жители остальной части страны привыкли к подобному. Погода и война нанесли сокрушительный удар по Калязину.
В лесах Такнивеша приютился монастырь. Отсюда начиналась тайга, которая длинной полосой прорезала Калязин и заканчивалась в самой северо-западной точке страны, куда им и предстояло добраться. Но они не собирались проделывать весь этот путь через лес, особенно под прицелом взглядов когда-то спящих монстров.
Надя замечала их лишь краем глаза. Рога лешего. Черное одеяние и сверкающий взгляд лиха одноглазого
[4]. Встречались и другие, более страшные существа, которые уже давно считались мифами и сказками и, в чем Надя не сомневалась, были не такими уж вымышленными.
И посреди леса, наполненного опасностями, монастырь, в окружении высоких деревянных стен, казался бастионом спокойствия. Вот только чем ближе они подходили к нему, тем сильнее Надю охватывал необъяснимый ужас.
Почувствует ли она себя в монастыре как дома? Или из-за произошедших в ней изменений Надя будет чувствовать себя чужой и чуждой? «Не стоило сюда приходить», – внезапно решила она.
Но, как только они подошли поближе, кто-то выглянул из-за стены. Костя прищурился, и на его лице появилось какое-то странное выражение.
– Это…
Не успел он договорить, как фигура исчезла, и через пару мгновений ворота открылись. Надя растерянно посмотрела на Костю.
Из ворот вышел высоченный смуглый мужчина с длинной полуседой бородой и пронзительным взглядом. А на его поясе висел меч.
– Ох, – пробормотал Костя. – Это же Иван Новичков.
Растерянно моргая, Надя смотрела, как мужчина приближается к ним. Когда-то давно, в далеком прошлом, она уже слышала это имя.
– Я собирался поинтересоваться, что вы тут забыли, пока не разглядел лица тех, кого не видел уже много лет, – сказал мужчина с неожиданной теплотой в голосе.
Костю эти слова явно смутили не меньше ее. Неужели она встречала этого человека раньше? Но почему тогда не помнит его?
– Вы нас знаете? – спросил Костя, склонив голову к монаху.
– Вы же из гор Байккл, верно? – Взгляд мужчины скользнул по остальным и слегка задержался на Малахии, но затем вновь вернулся к Наде и Косте, которые кивнули в ответ. – Невозможно забыть единственную калязинку, которая воплощает то, чему я посвятил всю свою жизнь.
Надя заморгала, когда Иван слегка поклонился ей.
– Надежда.
– Мы встречались? – спросила она.
– Странствия не раз приводили меня в монастырь в горах Байккл, – ответил он. – Ты тогда была еще совсем ребенком. Хотя не сказать, что стала выше с того времени.
Костя рассмеялся, и сердце Нади сжалось от этого звука. У стен монастыря она вновь обрела мальчика, с которым выросла.
– Кто сопровождает вас в ваших странствиях? – поинтересовался Иван.
– Ох, у нас очень странная компания, – сказала она, чувствуя небольшую нервозность из-за подобных формальностей. – Мы пришли к монастырю в поисках помощи и пристанища.
Иван кивнул, словно это не вызывало никаких трудностей, а затем позвал одну из монахинь и велел растопить баню для путников.
– Брат Иван, – подходя ближе и понизив голос, позвала Надя.
Она помедлила. Ей следовало предупредить их о Малахии, но трудно было предугадать реакцию на это известие.
– Один из наших спутников – транавиец, – решилась Надя.
Лицо монаха даже не дрогнуло. А вот Костя помрачнел и закатил глаза.
– Я заметил, – усмехнувшись, ответил Иван. – Но как же так получилось, что маленькой Надежде в попутчики достался транавиец? Разве мы не воюем с ними, дитя мое?
– Так и есть. Это долгая история.
– Мне бы очень хотелось ее послушать.
Надя одобрительно кивнула остальным, когда к ним подошли послушники, чтобы отвести поесть и показать комнаты. Но Малахия не последовал за ними, а шагнул к ней.
– Не думаю… – начал он на транавийском, но тут же посмотрел на Ивана, а затем на монастырь. – Не думаю, что смогу зайти внутрь.
Надя схватила Малахию за руку и потащила прочь.
– Он стоит на освященной земле, Надя. Я не могу…
– Чтобы верить в силу освященной земли, необходимо верить в богов, – сказала она.
Судя по безысходности, отразившейся в его глазах, она выбрала не самое лучшее время для шуток и споров о религии.
– И что, по-твоему, произойдет? – спросила Надя.
Он покачал головой.
– Не знаю… просто…
– Не ты ли утверждал, что твой грандиозный план сработал, сделав тебя чуть ли не богом? – поинтересовалась она достаточно тихо, чтобы никто другой ее не услышал.
– Нет, кровь и кости. И то, что я нахожусь здесь, лишь подтверждает это. Неужели ты еще этого не поняла?
Малахия явно нервничал, что выдавало постоянное моргание и ковыряние кутикулы, отчего кожа вокруг большого пальца начала кровоточить. А когда на его щеке возникло несколько глаз, Надин желудок сжался. Все потому, что их обрамляли… зубы.
«Ему становится все хуже».
– Уверена, боги подождут момента получше, чтобы обрушить на тебя свою кару, – продолжила она.
Малахия свирепо посмотрел на нее.
– Ты можешь это скрыть? – спросила Надя и вопреки здравому смыслу прикоснулась пальцами к его щеке возле появившихся глаз.
Он вздрогнул, и Надя тут же отдернула руку.
– Сомневаюсь, но попробую, – ответил он, прикрывая щеку, и тут же, вскрикнув, резко убрал ладонь. Его пальцы покрылись кровью.
Малахия испуганно смотрел на свою руку.
– Твое собственное лицо только что укусило тебя?
