– Иди за мной, – хрипло приказал Иван.
Малахия посмотрел на Надю и прикрыл глаза. Он заговаривал зубы королям. И вполне мог справиться с братом Иваном. Но когда он проходил мимо, Надя коснулась тыльной стороны его ладони. Малахия вздрогнул, а затем на мгновение переплел их пальцы, прежде чем последовать дальше.
Провожая его взглядом, Надя с ужасом думала о том, как забилось ее сердце от блеснувшей в его глазах надежды, вызванной этим осторожным прикосновением. Вот только это все усугубляло. К тому же брат Иван не дал так нужных ей ответов. Поэтому когда они скрылись из виду, Надя вернулась в часовню.
В полнейшей тишине она опустилась на колени у алтаря.
Дернув за темную нить магии, прячущуюся внутри ее, она вызвала белое пламя на кончиках своих пальцев. Это единственное, что ей удавалось сделать сейчас. Но зато так она смогла поджечь чащу с благовониями. Запах сандалового дерева окутал ее и наполнил нос. Надя осторожно вытащила из кармана бусины и положила их перед собой.
Прикусив губу, она обвела взглядом иконостас, пока не наткнулась на икону Маржени.
«Не знаю, почему у меня возникло желание попробовать помолиться именно здесь. Наверное, из-за того, что я наконец выбралась из той богами забытой страны. Не знаю. Подождите. Мне не хотелось начинать с этого», – мысленно вела монолог Надя. Ее молитва оборвалась, и она потерла лицо руками. То, что когда-то получалось совершенно естественно, сейчас вызывало неловкость.
«Простите меня. Я понимаю, что этого недостаточно, но уже не знаю, что делать. – Она потерла шрам на ладони. – Неужели Велес говорил мне правду?»
«Ох, дитя…»
Надя резко втянула воздух и принялась искать бусину Маржени, но в перепутанных четках это оказалось сделать сложно. А еще мешали рыдания.
«Я не понимаю, что происходит, – взмолилась она. – Думала, что делаю предназначенное мне. И не замечала, что он вел двойную игру».
«Не замечала или не хотела замечать?» – в голосе Маржени слышались суровые нотки.
«И то и другое», – призналась Надя.
«Как сильно ты хочешь все исправить?»
«Я готова на что угодно ради этого».
На мгновение повисло молчание, вызывающее у Нади панику.
«Мальчишка не важен. Он лишь существо, которое необходимо уничтожить, и не более».
«Но…»
«Сейчас важен не он. А тот, кто восстал из тьмы и обладает властью над твоим смертным царством. Ты разговаривала с ним. Он пробуждает одного за другим тех, кого мы изгнали ради безопасности этого мира. И теперь грядет худшее. Ты вернула его из небытия».
«Велес».
«Он изгнан, но не одинок, тьма никогда не действует в одиночку».
«А как же…»
«Ритуал? – резко оборвала ее Марженя. – Он всего лишь жалкий червяк, пытающийся стать драконом. Ему удалось вызвать лишь рябь на воде, и теперь он играет с силами, которыми не должен обладать ни один смертный. А ты позволила этому случиться».
«Я не знала, как его остановить».
«Не лги мне».
Надя задумчиво покрутила бусину в пальцах.
«Ты потерпела неудачу, и теперь тебя ждет наказание».
У Нади задрожали руки, но она покорно опустила голову.
«Нам еще многое предстоит сделать, – продолжила Марженя. – Очень многое. И ты все еще остаешься моим проводником в этом мире».
Надя с трудом сглотнула. А затем прижала большой палец к шраму на ладони. Черные вены расползались все дальше и уже обвивали запястье. Интересно, что с ней станет, когда они доберутся до сердца?
«Я направлялась в Болагвою в поисках ответов… Почему ты перестала со мной разговаривать?»
«Продолжай следовать этому пути. Мы вскоре поговорим снова».
И Марженя исчезла. Надя ощутила медный привкус и тут же выплюнула на ладонь огромный сгусток крови.
24
Серефин
Мелески
«Заключенные в гробницы под горами и толщами вод, лучшие среди них, но низвергнутые с небес теперь ощущают землю под ногами. Они молчат. Они – мертвецы. Но знают, что избранные придут, чтобы освободить их одного за другим».
Волхожникон
Нет ничего удивительного в том, что оказаться выплюнутым из пасти монстра – не самый приятный опыт. Очнувшись, Серефин тут же сплюнул заполнявшую рот кровь, каждое движение отдалось в теле нестерпимой болью.
Он моргнул несколько раз, желая, чтобы зрение прояснилось, но даже эти легкие движения казались мучительными. Будто его глаза пронзили кинжалы. Вдобавок к этому Серефин чувствовал себя странно, как-то иначе, неправильно и нервно. Он не знал, что произошло, когда его утащили за дверь. Воспоминания просто обрывались, что приводило его в ужас.
Он не представлял, от чего отказался, и опасался последствий, которые непременно наступят.
А сейчас он вновь сидел в калязинской таверне вместе с Кацпером и Остией. Серефин так скучал по ним. Катя ушла, чтобы вместе с человеком со шрамом на лице обсудить убийство Черного Стервятника.
Серефин улегся на кровати и, закрыв глаза, потер пальцами переносицу. Голова раскалывалась от боли. Ему следовало отправиться на запад, но он так устал воевать.
– Ты выглядишь просто отвратительно, – сказала Остия, плюхнувшись на кровать рядом с ним.
– Я и чувствую себя не лучше, – ответил он. – Эта девчонка принесла слишком мало вина.
Кацпер продолжал молчать, но Серефин старался не переживать из-за этого.
Остия тихо и огорченно вздохнула. А затем потянулась вперед и прохладными пальцами нежно коснулась его шеи. Серефин уже успел позабыть о шраме.
– Вот как это произошло? – еле слышно спросила Остия.
Он неопределенно хмыкнул. Серефин чувствовал шрам, но какая-то магия скрывала его, пока Велес не разрушил чары.
– Тебе перерезали горло.
– Да, ведь я и вправду умер.
С мгновение между ними царила тишина, и Серефин не торопился открывать глаза.
– Ты не просил, но я все же принесу тебе еще вина, потому что очень великодушна и скучала по тебе, – после долгого молчания сказала она.
Ее голос звучал приглушенно, и его переполняли эмоции, справиться с которыми Серефину вряд ли бы хватило сил.
Но он все же открыл глаза и схватил Остию за руку, не давая окончательно подняться с кровати.
– Прости меня за те слова.
– Ты был не в себе, – через несколько мгновений произнесла она. – Но это не оправдание – ни капли, – так что, если ты еще хоть раз решишь так заговорить со мной, я вырежу тебе глаз. Но иногда я и правда слишком давлю.
