-- Все! Хватит! – не выдержала препирательств мать. – Платье село великолепно, и надо за это поблагодарить мастериц. А еще следует вспомнить, что у нас есть дела в городе. Живо собираемся и едем к мадам Лили. Лави, тебя это тоже касается.
-- Мама? Сегодня возвращается Мартиника из свадебного путешествия. Можно я поеду к ней?
-- Что? Твоя подруга? Уже прошел месяц со дня ее свадьбы? Надо же, как время быстро летит! Не успеем оглянуться, как и Генриетту выдадим замуж…
-- Так можно? Мы так давно с ней не виделись, она должна мне столько всего рассказать…
-- Что?! Рассказать, как провела медовый месяц?..
-- Да. Так, можно? А веер для меня и Генри выберет.
-- Милая, ты думаешь, что у замужней женщины будет время, чтобы тратить его на беседы с девицей на выданье?
-- Мама, Мартиника всего на несколько месяцев старше меня…
-- Но она вышла замуж!
-- И что? Она же не состарилась, а всего лишь…
-- Нет, Лави. Ты не понимаешь. Между вами теперь появилась пропасть. И дело не в возрасте, а в разнице ваших положений. Вот выйдешь и ты замуж, тогда у вас могут снова появиться общие темы для разговоров. А так… нет, дочь, ни к чему вам встречаться, особенно сегодня.
-- Почему же, мама?
-- Например, потому что у нас много дел намечено. Все, прекрати снова дуть губы, живо садись в карету.
А с Мартиникой Лавиния все же в этот день увиделась, как раз у мадам Лили. Оказалось, подруга тоже приехала за веером.
-- Какая встреча! – графиня подала руку ее мужу и еще ласково обвела взглядом молодоженов. – Выглядите превосходно! Такие отдохнувшие!..
-- Ах, Марти! – кинулась к ним Лави, но была остановлена матерью и еще каким-то странным взглядом подруги.
Она поглядывала теперь на нее свысока, что ли? Что за дела? Никогда раньше такого не было. И с чего бы? Ровесницы, обе из благородных семейств, получили одинаковое воспитание и образование. И раньше они бы бросились друг к другу с одинаковыми улыбками и блеском в глазах… особенно после расставания. Но теперь… отчего подруга, будто на себя не была похожа?
-- Дочь моя, ты уже выбрала веер? Отлично. Нам теперь надо поторопиться и посетить парфюмера. Во сколько он нам назначил? Как бы не опоздать… Извините, дорогие мои, -- обратилась с вежливой улыбкой графиня к молодым супругам, -- столько дел с предстоящим балом! Вы же понимаете?..
Лавиния и словом не успела перемолвиться с подругой, как была выведена из модной лавки матушкой и усажена снова в карету. И до самой лавки парфюмера она пребывала в задумчивости. Это что же могло произойти за этот месяц, что Мартиника так переменилась? Или все дело было во времени и месте их встречи? Вот если бы они увиделись с глазу на глаз?..
-- Лави? – она очнулась и вынырнула из мыслей после повторного обращения к ней матери. – Так и будешь сидеть в карете, сложив руки на коленях? Выходи, доченька. Надо быстрее покончить с делами, ведь перед обедом к нам приедет господин Клаус…
-- Да, мама. Я помню, мама. Ну, хоть прическу-то мне можно будет сделать на свой вкус?
-- Конечно, нет! – возмутилась графиня и выдала категоричный ответ одновременно с перезвоном колокольчиков, закачавшихся над входной дверью в лавочку к парфюмеру. – Все будет сделано, согласна принятым правилам. Разве ты не знаешь?! Тебе красиво так приподнимут волосы, обовьют их волнами из мягко заплетенных кос, а сзади, по шейке, выпустят один тугой локон.
-- Что?! И мы, дебютантки, будем выглядеть все одинаково?! Святые, но почему?!
-- Отчего же?.. – искренно удивилась графиня. – Не говори глупости. Лучше обрати внимание, что господин парфюмер нас уже заждался. Кстати, он обещал сотворить для тебя неповторимый аромат духов…
-- Все будет хорошо, -- меж тем шепнула ей Генриетта и погладила младшую сестричку по плечу.
-- Уж кто-кто, но не ты сольешься с толпой, Рыжик! – снова состроила ей рожицу Матильда.
-- Мама, она дразнится! – указала Лави перстом на среднюю сестру. – Ее оторвали от чтения, не разрешили взять с собой книгу, вот она и вымещает раздражение на мне!..
-- Мати, перестань! Не ожидала от тебя такого.
И графиня не увидела, уже начав далее общаться с хозяином лавочки, как ее младшая дочь высунула язык, дразня Матильду. Не то, чтобы очень высунула, все же помнила, что ей исполнилось восемнадцать, но не удержалась от того, чтобы показать вредничавшей сестрице самый его кончик. А пусть не задирала бы ее!
И вот они уже возвращались домой. Графиня и две ее старшие дочери сидели рядком и обсуждали покупки. Лавиния же, как могла, и как позволяло тесное пространство кареты, держала от них максимальное расстояние. Другими словами, девушка демонстративно вжалась в противоположный угол. А это уже потому, что показывала так свой протест. Это же надо, создал парфюмер ее неповторимый аромат! Обманщик! Разве могла она пахнуть так? Эти его духи… в них же нисколько не было бунта, вызова… никакой стихии, одним словом. От нее же будет пахнуть, как в оранжерее с нежными лютиками! Пфф! Совершенно неудачный день! Одно расстройство! И радости-то от поездки, что вытребовала себе обещанную шляпку. Вернее две. От обиды. И объемные коробки с ними теперь мерно покачивались на сиденье рядом с ней.
А она сложила руки на груди и всем своим видом показывала, что у нее теперь и на бал нет никакой охоты идти. Обманули, обидели, навязали, разочаровали!.. И щечки девушки от подобных чувств слегка розовели, носик был вздернут, глаза… вот их ее родные видеть не могли, потому что Лавиния отвернулась к окну. Она смотрела за занавеску, но почти ничего не видела. Все по той же причине. Что была сильно расстроена. Да и что там рассматривать-то? Ну, город. Ну, столичные улицы. В этот час вполне оживленные, и только. Но вдруг девушка напряглась, а ее лицо и даже шею залил жаркий румянец. А еще она дернулась и отодвинулась от окна.
-- Что случилось? – оказывается, за ней все же наблюдали, а не только щебетали без умолку о покупках, ведь подалась же в ее сторону Генриетта и повернула к ней тут же голову мать. – Что ты там увидала?
Лавиния могла поклясться, что Генри успела увидеть в окно ЕГО. Вот же, ее старшая сестра тоже вмиг изменилась в лице. Оно у нее определенно стало серьезным. Ах, зачем было так реагировать на герцога. Ну, заметила его верхом на этом черном огромном коне, нет бы, равнодушно отвести просто взгляд. А Лави разволновалась отчего-то сама и теперь еще испортила настроение Генри.
-- Ничего. Так просто.
А про себя Лави подумала: «Ах, ее милая старшая сестричка. Как жаль, что ей достанется в мужья этот вечно возмущающий спокойствие тип. Что хорошего может выйти из их брака? Они же нисколько не подходят друг другу!» Вот в таком направлении потекли теперь мысли Лавинии. И она дала себе обещание все же прикинуть план, как можно было расстроить их помолвку.
