-- А я не встану. Скажу, что голова не прошла.
-- Не думаю, что это снова подействует, сестрица.
-- Не встану!
-- Но Мати права… -- задумчиво проговорила Лави. – Сидеть так – ничего не высидим. Нужен конкретный план. И что там думает обо всем этом Верон? Ты с ним имеешь связь, Генри?
-- Ах, нет. Каким же образом с ним связаться?
-- Но есть же слуги! – пожала плечами Лавиния. – Моя Мери мне очень предана, к примеру.
-- Не могла бы ты ее послать к виконту с запиской от Генриетты? – встрепенулась Матильда.
-- Наверное, можно. Садись. Пиши.
После этого Генриетта стрелой слетела с кровати и уселась за секретер. Она достала с полочки лист писчей бумаги, обмакнула перо в чернильницу и… задумалась. А пока сочиняла послание, сестры шептались между собой.
-- Ну, а ты, Мати, пойдешь замуж за маркиза? – интересовалась рыженькая. – Слуги шепчутся, что со дня на день родители ждут его с предложением руки и сердца для тебя.
-- Не знаю… -- засмущалась Матильда. – Вот когда посватается, тогда и думать стану.
-- Не темни, сестрица. Сознайся: он тебе нравится?
-- Мне кажется, что могу представить нашу совместную жизнь. Знаешь, мы с ним родственные души…
-- Ну, хоть у тебя все складывается! А тут…
-- Девочки, я написала, -- прервала их Генриетта. – Вот!
-- И что это? – округлила глаза Лави. – Ты чем думала? Хм, конверт! Ты бы его еще шелковой ленточкой обвязала…
-- Что не так?
-- Да все! Ты о Мери подумала? А если ее застукают?
-- Не понимаю…
-- Записку напиши. Маленькую такую. Чтобы в тайном кармашке или за корсажем поместилась бы. Поняла?
-- Ах, так? Я сейчас тогда.
И на следующий день Мери изображала из себя тайного агента и посланника любви одновременно. Она спряла записку Генриетты в складках платья и направилась на выход, объяснив, что должна встретиться с подругой.
-- Мне всего на часок надо отлучиться, -- докладывала управляющему.
-- Нет. Не велено. Распоряжение графа. Сказал, пока старшая дочь не выздоровеет, а младшая не выйдет из комнаты под руку с генералом, никто этот дом не покинет. И не проси, Мери. Я сам не знаю, что делать, так как некоторые запасы в кладовых требуют пополнения.
-- Что станем делать? – собрали новый совет дочки графа Терри.
-- Насколько знаю, папа отправил герцогу послание, что невеста, возможно, завтра сможет его принять, -- грустно поведала затворницам добытые сведения Матильда. – Он за обедом об этом обмолвился.
-- Ах, я умру! – так и откинулась на подушки сразу вся ослабевшая Генриетта.
-- Эй, Генри! Завтра будешь изображать немощь, а сейчас думать надо, как из положения выйти, -- Лавиния посматривала на сестру мрачно и покусывала губу.
-- Что-то ничего не придумывается, -- сразу же созналась Мати. – А у вас?
-- Наверное, неудача с Мери, так на меня подействовала, что я тоже, пасс, -- закачала головой рыженькая.
-- Вы, как хотите, а я завтра из этой комнаты не выйду! – загорелись глаза Генриетты. – Я подговорю свою служанку сказать матушке, что у меня пошла носом кровь, и…
-- А где же возьмешь кровь? – удивилась средняя сестра.
А младшая посмотрела при этом на решительную Генри с интересом.
-- Проткну палец, вот тебе и кровь! Измажу полотенце, вот тебе и доказательство, что все было на самом деле.
-- Ничего себе! – в один голос выдохнули ее сестры. – Да ты, похоже, настроена на упорное сопротивление!..
-- Так и есть. Я стану дальше изображать из себя болящую, а вы…
-- А мы вместе станем думать завтра, как же отвадить от нас двух женихов… Мати, а ты своего приваживай, -- кивнула ей Лави. – А сейчас давайте разойдемся по комнатам? Что-то у меня голова нисколько не хочет больше соображать.
Как ни странно, а обмануть родителей Генриетте удалось. Лавиния очень сомневалась в ее умении притворяться, а нет, у сестрицы все получилось. И теперь у них было еще немного времени, чтобы разработать стоящий план сопротивления женитьбе. Только Лави уже сразу с раннего утра над ним принялась голову ломать. Она забралась на подоконник, подобрав под себя юбки, и стала смотреть на улицу, уперев подбородок в согнутые колени.
Как удачно располагалась в доме ее спальня – из окна могла видеть и часть их двора, и улицу через кованую ограду, и даже кусочек сада. Вот девушка и переводила взгляд на разные объекты в надежде, что так к ней могла бы прийти дельная мысль. Она и заявилась: мысль о побеге. А, правда! Что, если им с Генри выбраться через окошко в сад, прокрасться к забору… Эх, все же без Верона в той задумке было не обойтись!..
Рассуждала Лави так и заметила, как к дому подъехала карета герцога. А вот и он сам. Чтобы лучше рассмотреть Канди, пришлось высунуться из окна. Боже, кажется, он ее заметил. Хотя… это же не его невеста вела себя, как простолюдинка: забралась на подоконник, распахнула створки окна и высунулась из него чуть ни наполовину. А значит, его этот факт не должен трогать.
-- Итак, один пожаловал. Ох, только бы ему отказали в свидании с Генри! – скрестила девушка пальчики, на удачу. – Иначе, зря сестрица сегодня свою кровушку проливала… Так, так! А это не Луи ли там идет?
А по улице действительно шел ее друг детства. И как его увидела, так в голове Лавинии моментально появился план действий. Еще не окончательно все обдумав, девушка уже выкрикнула имя виконта, чтобы привлечь внимание. Луи среагировал моментально. Он заметил Лави в окне и ловко перепрыгнул через изгородь, чтобы уже в следующую минуту оказаться рядом.
-- Как я рад тебя видеть в добром здравии! – заулыбался ей этот широкоплечий молодой мужчина, но, по сути, еще такой мальчишка. – Ты же хорошо себя чувствуешь, Лави?
-- Да. А почему ты спрашиваешь?
-- Ну как же… не встречал тебя несколько дней в парке, и до меня дошли слухи, что кто-то в вашем доме болеет. Поэтому шел к вам, чтобы увидеться и все узнать.
-- Вот как? И чему ты сейчас так улыбаешься? Сам сказал, что в этом доме кто-то болен, и, видите ли, чему-то радуешься!
-- Так… -- с Луи моментально сошла улыбка, и на ее место пришла озабоченность. – Кто-то, правда, болен? И серьезно?
-- Генриетта у нас захворала. Доктор прописал постельный режим.
-- Да что ты?.. Все так серьезно?
-- Н-да, нам тут не до веселья. А ты как?
-- А я… -- виконт воодушевился поведать девушке некоторые новости, но был немедленно ею прерван.
-- А Верона давно видел?
-- Верона? Вчера. В парке. А что?
-- То! Не по-товарищески это. Наслаждаетесь жизнью, когда ваши подруги страдают…
