-- И ты? Страдаешь? Так что же с тобой? – у Луи был сильно озабоченный вид.
Он задрал вверх голову и принялся пристально рассматривать Лавинию, выискивая бледность на ее лице или синяки под глазами, но нет, на ее щечках играл нежный румянец, а губки… ах, как хороши они были.
-- Конечно. Из-за переживаний за сестру. И знаешь что? Передай сегодня же Верону, что, если он по-прежнему нам друг, то должен обязательно навестить больную.
-- Передам, не сомневайся. А я сейчас же к вам зайду!..
-- Зачем? – рассматривала его Лави, свесившись из окна. – Не надо. И тебя не пустят. Опять же, из-за болезни Генри. Но я ей передам, что ты заходил. Сестре будет приятно.
-- Я желаю ей скорейшего выздоровления…
-- Вот бы и Верон пришел уже сегодня вечером… часикам к девяти, и передал подобные пожелания. Вот тогда бы Генри точно выздоровела. Ты меня понял, Луи? Сегодня. В девять вечера. Верон должен прийти сюда. Сюда! В дом не пустят, поэтому к окну.
-- Не поздно ли для визита? – снова напрягся виконт.
-- В самый раз. Не сомневайся.
Все, Лавиния была довольна. Это же надо, такой шикарный план моментально разработала и даже успела запустить его в действие. Вот Генриетта должна была обрадоваться! И чтобы побыстрее поднять сестре настроение, позвала Мери, пошептала той на ушко и послала в комнату, что занимала «больная». Сама же, мурлыча себе под нос песенку, принялась городить на голове разные прически. И так волосы заплетет-закрутит, и этак поднимет-закрепит. А все от скуки. Заняться-то нечем было. Брошюру по отработке навыков верховой езды изучила от начала до последней страницы, атлас с разворотом подробных карт исползала вдоль и поперек и даже несколько маршрутов для возможного тайного побега из дома наметила.
-- А может, мне роман почитать? – как бы спросила служанку, вернувшуюся от старшей сестры.
-- Если хотите, то принесу. Видела один. Его госпожа графиня недавно читала, несла назад в библиотеку, да что-то ее отвлекло, вот он и остался лежать, забытый, на тумбе в коридоре, что ведет…
-- Ах, как много слов! – прервала ее Лави. – Какая разница, кто, что и где… неси и все. Стой! Куда бросилась бежать?
-- Так за книжкой?..
-- Сначала скажи, что там Генри? Обрадовалась?
-- Не то слово! Глаза сразу заблестели, щеки разрумянились. Сестрица ваша принялась сначала улыбаться, а потом ахать и охать да прикидывать, что надеть и как волосы вечером убрать…
-- Все! Мне все стало понятно. Остановись, Мери. И теперь уже можешь отправляться за книгой в какой-то там коридор.
-- В тот самый, где недавно служанка графини шла-шла да и…
-- Мери! Иди уже!
-- Ах, да. Я мигом.
И вскоре Лавиния уже сидела в кресле у окна с раскрытой книгой. Сначала она с ленцой переворачивала страницы, улыбалась и думала: так-так, что там матушка нам говорила о вреде любовных романов? Помнится, уверяла, что они не подходят молодым особам для чтения из-за неокрепшей психики и малого жизненного опыта последних. Но про себя-то Лави знала, что у нее со здоровьем, в том числе и психическим, все было нормально. А что касалось опыта, так она его очень быстро приобретала, благодаря наблюдательности и природной сметливости. Что касалось романов, вот как подобный, снова про бедняжку, всю из себя ущемленную мачехой и позабытую отцом, попавшим под влияние молодой, но зловредной красотки, так к ним Лави не тянуло. Сегодня же взяла его в руки все больше от скуки.
-- Так! Девица совсем никудышная, -- поцокала Рыжик через некоторое время языком, и к такому выводу пришла чуть ли ни с четвертой страницы. А их в книге было… сколько? УУУ! Двести пять! – Только и может, что страдать. Лучше бы мозги иногда включала! А, еще эта размазня глаза закатывать могла, руками всплескивать, вздыхать постоянно и иногда падать в обмороки. В обмороки?.. Прямо, как наша Генри недавно? Нет! Какое может быть сравнение, если Генриетте чуть фамильный перстень не тот мужчина не надел на палец, а тут… вот же, всего лишь как-то там «плотоядно» на нее посмотрел некий маркиз с ужасной репутацией. Плотоядно? Это в смысле голодный был? Чушь какая-то! Бросить, что ли, это чтиво?.. Ладно, почитаю еще. Про испорченную репутацию. Где тут про это? – и она принялась быстро пролистывать страницу за страницей. – Здесь? Погодите!.. Это же снова про девицу… Хм, «она совершенно случайно вышла в ночной сад…» Надо же! А у нас так вот запросто не выйдешь… в смысле, ночью из дома. Странные порядки в том семействе, должна отметить… Но вот если в окошко?.. А ведь та рохля только вздыхать умеет – куда ей по стене спуститься!.. Вот я смогла бы…
И Лавиния покосилась за окно, рядом с которым сидела. Ее глаза зацепились за крепко сбитый штакетник, по которому поднимались лозы дикого винограда, красиво оплетая стену дома. Тогда-то ее мозг зачем-то и стал прикидывать, а выдержит ли конструкция ее вес. А вес Генриетты? Но потом Лави опомнилась, что на странице романа автор начал сгущать краски, изображая таинственное, не иначе, свидание.
-- Интересно, интересно! И как же портят девушкам репутации?..
И она снова склонилась над книгой. Прочитала, как несчастная сирота шла-шла и зашла в беседку… кстати, тоже увитую плетистым растением.
-- Нет, ну, сколько можно вздыхать и со страхом смотреть по сторонам?! Сидела бы тогда дома, что ли?.. – и Лави в сердцах перелистнула почти непрочитанную страницу. – Вот. Наконец-то. «Показался он». Хм! Как ярко описан, не то, что главная героиня. Интересно, распутники все настолько вот притягательны? Так, так! Что дальше? Зашел… и это понятно, зачем на пороге топтаться, раз проник в сад и еще ночью. Хм! А вот это вообще интересно… надо же! – и Рыжик ушла в чтение с головой. Глаз от строчек теперь уже непрестанно не отрывала, по сторонам никуда не смотрела, а водила пальчиком по предложениям и чуть бурчала себе под нос. – « Она обомлела… его рука… под юбкой… панталоны… сердце пропустило удар… шея… губы…» Ничего себе!
От прочитанного Лавинию бросило в жар. Она и не представляла, что кто-то мог осмелиться написать такое. Это было настолько откровенно, что показалось, будто по ее коже на шее прошлись мужские поцелуи, и ее губы сминал некто. Или нет, она себя-то могла не обманывать, ведь ей сделалось невыносимо жарко именно от того, что… и ведь совершенно помимо воли, а представился… герцог Канди. Боже, как такое могло с ней произойти? Лави читала, как «мужская рука настойчиво проникла под юбки и начала прокладывать себе путь по женской ножке», а ей припомнились конкретные руки у себя на талии, когда Ланс Канди сажал на коня, а потом снимал с него. Ну, как же так, почему в тот момент воображение поступило с ней таким образом?
-- Да почему же он?! – она очень растерялась, и еще была возмущена.
От этого не смогла даже усидеть в кресле, а вскочила на ноги. Но они будто бы сделались ватными, вот ее и качнуло. А когда схватилась за занавеску, чтобы удержаться, то увидела в окно… надо же, ни кого-нибудь, а именно Канди. И как так получилось, что он в этот момент посмотрел на ее окно? Его притянуло взглядом Лави? И представьте, смотрел твердо и прямо, а еще так, будто заподозрил что-то. Или это только показалось? Ах, она чувствовала себя ужасно. Поэтому и поспешила зрительный контакт прервать и спрятаться за портьеру. Девушка прислонилась спиной к стене, ища опору, и приложила руки к груди. Надо же, как колотилось сердце. Да оно чуть ни выскакивало! И, наверное, от этого было очень трудно дышать. А еще ее лицо и даже шея просто пылали. И слабость, откуда она только взялась, не позволила долго так стоять. Бочком и продолжая сторониться окна, Лавиния проскользнула к кровати и так и рухнула на нее. Упала и обхватила подушку, зарывшись в нее лицом. Ах, стыдно. Как же было не по себе. Она чувствовала себя очень виноватой. Перед кем? Не могла в тот момент ничего понять, но дала себе слово, что больше вообще… даже не посмотрит в сторону герцога. Нет, еще и подобные книги не станет читать.
