Кстати, а есть ли там посты наблюдения? Найл устремил взор через простор пейзажа и постепенно различил, что та стекающая с плато река — это на самом деле степенно набирающий силу водопад. А вот и плато — унылое, неприветливое, в окружении острых каменных зубьев, на которые, по словам Асмака, и напоролся шар Скорбо. Опять же, что могло занести паука так далеко на север от Большой стены? Даже при ветре ураганной силы он Мог бы плавно сманеврировать и по нисходящей кривой снова вырулить на юг (такое возможно — Найл сам проделывал нечто подобное на обратном пути из Дельты).
Зависнув над каменным куполом восточной горы, он различил, что это кратер потухшего вулкана с круглым, В сотню метров озером по центру. Гора была намного выше, чем представлялось издали. Но никаких намеков на наблюдательный пункт, сколько ни гляди. Тогда Найл поднялся над вершиной метров на триста, откуда взгляду открывались крутые, поросшие можжевельником склоны. Он рассчитывал высмотреть ту пещеру, где когда-то нашел себе укрывище Сатханас с горсткой слуг. Между прочим, с востока он разглядел и возможный ответ, почему эта гора на местном наречии зовется «сколлен». Каменные впадины-сколы у вершины и впрямь смотрелись как скулы оскаленного черепа.
Но эти впадины не были пещерами. Оглядев без особого успеха ухабистый рельеф горы, Найл спустился ниже и взялся искать тщательней. Наконец на глаза попалось подобие пещеры, наполовину скрытое кустами и лежащим поперек сломанным деревом. Отсюда до самой вершины вздымалась неприступной стеной сероватая порода. Пещера выходила на северо-восток, так что наблюдательным пунктом южного подступа служить никак не могла.
Попытка вглядеться вглубь ничем не увенчалась: сплошная тьма, никакого движения.
Вскоре зевота дала понять, что все эти умственные усилия не проходят бесследно. Наверное, уже близка полночь, а в путь надо трогаться спозаранку. Поэтому Найл, приподнявшись, спрыгнул с хрустального кресла на пол и по неудобным метровым ступеням спустился вниз.
В комнате, где они столовались, царили тишина и полумрак — только хозяйка сидела у лампы и подшивала что-то из детской одежды. Найл улыбнулся: все матери заняты примерно одним и тем же.
«Ну как, готов почивать?» — спросила она.
«Пожалуй», — ответил он с ноткой благодарности.
Прихватив лампу, хозяйка мимо кухни повела гостя по коридору с неровными гранитными стенами. По пути она остановилась указать на уборную за дощатой дверью, после чего провела Найла в соседнюю комнату. Вообще-то это была небольшая, высеченная из камня пещера; более-менее гладким в ней был лишь пол, а стены и потолок в отметинах инструментов бугрились неровностями. Деревянные игрушки в корзине указывали на то, что это детская. Из мебели он увидел здесь лишь деревянную кровать да стул, сиденье которого возвышалось над полом более чем на метр. На столе лежала сума Найла. В углу комнаты уже спал на круглом коврике капитан, привычно подогнув под себя ноги.
Добрая тролльчиха, обнажив в веселой улыбке прореху между зубами, удалилась, оставив Найла в темноте. Ей, видимо, не терпелось поскорее улечься. Найл и сам Не без удовольствия влез в здоровенный короб детской кровати, куда можно было запросто уложить троих таких, как он. Там он удобно устроился на матрасе, в котором полно было не то бобов, не то гороха.
Прежде чем натянуть на себя шершавое одеяло, он в темноте вынул из сумы хронометр; фосфоресцирующие стрелки показывали четверть первого. Хронометр он запел под одеялом, чтобы не разбудить капитана, и поставил рядом на стуле. Мерное тиканье успокаивало. В щеку едва ощутимо дуло; значит, в комнатах от духоты предусмотрена вентиляция, как-то связанная, видимо, с дальним шумом воды внизу.
Какое, интересно, сегодня число? Нахлынувший сон помешал разобраться с этой задачей.
Разбудил его приглушенный шум — дети явно сражались подушками. Стрелки показывали половину седьмого. Найл ощущал себя бодрым и хорошо отдохнувшим; к этому, видимо, была причастна энергия кристаллов. Зашевелился и капитан; без всяких вопросов чувствовалось, что он тоже хорошо восстановил силы.
Через полчаса Найл уже сидел за столом, уплетая с оловянного блюда исходящую паром колбасу. Вкус напоминал оленину; в мясе попадались зерна сладкой кукурузы и злаков. Из деревянного кувшина ему налили парного молока — видимо, совсем недавно была утренняя дойка. На предложение взять добавки Найл лишь, покачав головой, похлопал себя по животу.
Капитан ел на кухне; колбасу ему подали сырую, а к ней еще и ушат молока.
Взрослые тролли взялись за трапезу с угрюмой сосредоточенностью, приговорив постепенно почти все мясное. С пола на детей чутко поглядывала животина, которой время от времени перепадали лакомые кусочки.
Когда трапеза закончилась, старый тролль задал вопрос:
«Ты определился с маршрутом?»
«Думаю, да, — ответил Найл, пытаясь передать образ. — Лучше всего добираться по долине реки».
«Нет. Вас там будет видно со всей округи. А вот если пройдете с половину лиги дальше по этой дороге, то впереди будет крутая тропа наверх. У нас по ней ходит скот. Ступайте до самой вершины и отыщите там промоину. В конце лета она сухая. Если тронетесь по ней, у вас будет больше возможности добраться незамеченными до Сколлена».
«А интересно, есть на Сколлене караульные посты?» — спросил Найл.
Старик с сыном, подумав, переглянулись.
«Не знаю, — пожал плечами младший. — Я уж там сколько лет не был».
«Ну а я подавно», — вздохнул старик.
«Может, послать с ними ребятишек, чтоб показали скотную тропу?» — предложила жена.
Ее супруг покачал головой.
«Не надо. Карвасид мстителен. Особо вреда он нам не сделает, но все равно лучше не привлекать его внимания».
До Найла только тут дошло: давая ему приют, тролли, не исключено, подвергают себя опасности.
Найла беспокоил еще один вопрос, который он не мог не задать.
«Как думаете, мне следует взять с собой хрустальный шар?»
Все трое замотали головами.
«Если шар попадет в руки к деспоту, — ответил за всех старик, — тот сделается неодолимым. Вот почему карвасид неотступно его доискивается. А если узнает, что шар у тебя, то он не уймется, пока не отнимет. По-иному лучше оставить здесь».
«Что ж, если вы так считаете…»
Найл поник. Еще бы: утратить эту недавно обретенную, поистине чудесную вещь было очень жаль.
Тролли уловили его мысль, и сын сказал:
«Нет, ты его вовсе не лишаешься. Он принадлежит тебе и даже приспособился под твои вибрации».
«Прежде чем ты уйдешь, — добавил старик, — я покажу, как поддерживать с ним связь».
«Боюсь, мне скоро выходить, — заметил Найл. — У нас впереди долгий путь, а для коротких человечьих ног он тем более длинен».
