— Так вот, в нашей клинике мы просто выводим святую воду из организма, если говорить вкратце, — убеждённо продолжил врач. — Капля за каплей, но она порой выходит литрами, многие даже не подозревают, что внутри них столько этой гадости!
— Вы серьёзно?
— Ох, уж поверьте, вы не первый и не последний, кто сомневается и задаёт нам такой вопрос, — безразлично ответил лопоухий врач. — А интоксикация — конечная стадия, или то, что в мире принято называть святозом. Она неизлечима, хотя на моих глазах доктор Лисич поднимал на ноги и кажущихся безнадёжными больных, полностью очищая их кровь. Теперь-то вы понимаете, почему к нам такая очередь? — Баггейн хитро прищурился. — Вот этим полезным делом и занимается наша клиника.
— Но как же вам это удаётся? — с любопытством поинтересовался я.
— У вас, пациент Видич, был хороший шанс пройти курс бесплатно и прочувствовать всю терапию на себе. Как бы вы ни были хороши, но тем не менее вы лишь подтверждаете правило.
— Я?! О чём вы?
— Даже в теле такого сильного и крепкого чёрта, как вы, всегда найдётся несколько капель святой воды, — терпеливо пояснил Висконский. — Но отсюда вы бы вышли новым чёртом, совсем не таким, каким были раньше. Представляю, как бы наше лечение помогло вам в продвижении по службе, сколько бы придало сил и открыло второе дыхание!
Я заметил, что Висконский осторожно косится на меня. Складывалось впечатление, будто оборотень ненавязчиво уговаривает меня пройти курс в клинике.
— Впрочем, вы собрались выписываться в обычный госпиталь, минуя наш стационар.
Я вдруг подумал, что чувствую себя на все сто без всякой терапии. Даже шипучка больше не ощущалась. Совсем недавно я читал в новостных сводках о новомодном методе переливания крови молодых чертенят старым, успевшим пожить особям.
Якобы плазма молодых оздоравливающе влияла на организм. Угу, конечно…
Думалось, что учёная терапия Лисича была из одной оперы с модными методами «оздоровительного» переливания крови. С трудом верилось в слова Висконского о том, что в каждом нечистом было полное ведро святой воды, то есть литров десять — двенадцать, которые непременно требовалось оттуда извлечь. А что останется-то?
Ну да ладно, допустим, их теория верна. Не зря же у чертей, работающих в преисподней, в крови подчас находили до пикограмма тяжёлых металлов. Такое было? Да. Ну и почему бы в крови не обнаружить крохи святой воды? Запросто! Но чтобы прямо вот так, литры…
Доктор явно переборщил — капля святой воды за раз убивала любого нечистого, вернее прямого солнечного луча в лоб вампира.
— Интересно знать, чем именно таким специфическим отличается ваша клиника от, как вы говорите, обычного госпиталя? — прямо спросил я. — Что-то не замечаю особой разницы. Вот только баггейнов-докторов я вижу впервые, так что вы уж простите за бестактность.
Каюсь, не сдержался, но называть госпиталь МВД «обычным» было просто уму непостижимо. К тому же, говоря «обычный», оборотень явно вкладывал в это слово понятие «заурядный», что вдвойне не вязалось с ведомственным госпиталем.
Признаем, что государство всегда оборудовало больницы жандармерии по последнему слову медицинских достижений и направляло туда лучших специалистов страны. Да, увы, полицейские зачастую тащили в наш госпиталь своих родственников, чтобы те смогли получить наиболее качественное лечение из доступных. Но это стандартные перегибы на местах…
— Чем-чем… Вы вот пописаете в баночку, сделаете укольчик, кардиограмму, МРТ или рентген, и всё это есть у нас, дорогой Деян, вы правы. Клиника доктора Лисича на то и клиника, что занимается научной медициной, а не каким-нибудь святоангельством.
Мне показалось, что Висконского ничуть не смутили мои слова. Возможно, что подобного рода вопросы ему задавал каждый второй.
— Правда, если современные медицинские технологии покажут на заболевание, то мы не просто найдём его, но ещё и вылечим. Не быстро, но надёжно.
Хм, пока что я не заметил, чтобы данная клиника как-то принципиально отличалась в своём подходе к больному от остальных государственных больниц. В моей истории болезни на доске с информацией висели те же унылые анализы, выписки и прочая больничная документация. Минуточку! Стоп! Вру!
Там был ещё какой-то супермодный психологический портрет и куча дурацких вопросов от младшего персонала. Вот только с их помощью вряд ли можно высосать святую воду из организма, разве не так? А ещё вместо привычных чертей-докторов и медбратьев-чертей здесь меня лечили баггейны и упыри. Вот именно!
Всё же вслух я сказал:
— Всё с вами ясно, доктор Висконский.
На секундочку во мне вновь проснулся жандарм. По-хорошему следовало бы заглянуть прямо сюда с независимой проверочкой и выяснить всё, чем на самом деле занимались в этих медицинских стенах. Знавал я таких липовых «целителей», лечивших всё подряд припарками, магмой да поясами из шерсти адовых церберов…
— Всё самое интересное впереди, — с невозмутимым видом подытожил доктор.
Пока продолжался наш разговор, мы стояли у дверей реанимации, самой последней палаты в коридоре, немного отдалённой от всех остальных. Отвечая на мои вопросы и рассказывая о самой клинике, Висконский успевал просматривать документы и успешно делать пометки. Наконец ушастый доктор внимательно посмотрел на меня:
— Деян Видич, как вы себя чувствуете?
— Великолепно, — сообщил я.
— Угу… — кивнул он. — Ну что же, тогда начнём экскурсию.
Я потянулся правой лапой к ручке, чтобы открыть дверь, которая бы вывела нас из стационара, но баггейн вдруг врезал мне папкой с документами по запястью. Быстро, но поздно — я успел почувствовать, как по кончикам когтей прошёлся электрический разряд.
— Деян… да что же вы везде лезете, будто у себя дома? Что же вы за чёрт такой?! — взвизгнул оборотень.
— Вы с ума сошли? Это же электрический ток. — Мои слова сопровождал противный писк, а над дверным проёмом резко загорелась красная лампочка. Я уставился на неё, выдохнул, а потом перевёл взгляд на доктора, искренне не понимая, что тут происходит. — Какая хрень, не соизволите ли объяснить?!
Баггейн замялся, но мне действительно хотелось услышать ответ.
Ещё бы, ручка самой обычной двери клиники чуть было не поджарила меня током! Что же это были за номера?!
— Отойдите же от линии, дьявола ради! — Висконский, вереща, набрал полную грудь воздуха, указал на линию на полу. — Объяснить… сейчас объясню! Вы только отойдите, пожалуйста. В сторону!
— Вы уж постарайтесь! — Я уставился на него прожигающим взглядом.
Ушастый баггейн убедился, что лампочка больше не горит красным, облегчённо выдохнул, поправил бумаги в папке.
— Всё просто: когда мы проводим процедуры, то некоторые наши пациенты, как бы выразиться помягче… бывают не в себе. Приходится принимать разные надлежащие меры, чтобы уберечь себя и конечно же защитить их самих от них же.
