Я покосился на одну из камер, висящих высоко над моей головой, но быстро отогнал мысль обратиться к доктору Лисичу через объектив. Затея действительно была глупой.
Что оставалось? Вернуться в коридор стационара? Взгляд упал на электрический щиток, замерший на стене. Недолго думая я подошёл к щитку, открыл створку и увидел тумблер. Очевидно, что тумблер включал установку МВР-2. Хм…
Колебался я лишь мгновение — когда, поднимая включатель, задумался о камерах, не понимая, какой с них прок, если о моём присутствии до сих пор никто не осведомлён. От мыслей отвлёк глухой щелчок, раздавшийся в тишине.
— Шестьсот шестьдесят шесть, — прочитал я высветившуюся прямо на щитке надпись и выразительно кивнул. — Ничего себе.
Последние сомнения отпали, я подошёл к постаменту, взобрался на него. Повертел очки и рассмотрел их со всех сторон, убеждаясь, что это точь-в-точь те самые, с выставки.
Очки замигали светодиодами. Многообещающее начало. Следом буквально из ниоткуда выпал страховочный ремень, как у скалолаза. Получается, прежде чем продолжить, программа предлагала мне пристегнуться.
Я уставился на засохшую кровь под своими копытами. Что, если парень, наследивший тут, попросту не пристегнулся, как того просил тренажёр? Довода хватило, чтобы я мигом застегнул ремешок вокруг талии. Есть моменты, когда благоразумие — добродетель…
Послышался необычный звук, и сработал какой-то переключатель. Под ногами странно завибрировал постамент, пробуждая не самые приятные переживания. Чувство было такое, как если бы где-то под деревянной обшивкой было спрятано с сотню вибрирующих мобильников разом.
Я остался недвижим. Возможно, мне не стоило тут экспериментировать без доктора-баггейна или хотя бы медбрата-упыря, но любопытство взяло верх над возможными рисками.
Будь что будет! Я надел очки, включил кнопку на консоли и на всякий случай закрыл глаза. Не знаю, что произошло, но в следующий миг меня вдруг вжало в постамент, как будто сверху сработал пресс. Свело скулы, неожиданно откуда-то взявшийся сильный порыв ветра ударил в рыло и будто бы подхватил моё тело, закружив в воздушной воронке.
Чувства были неописуемые, сердце бешено колотилось в груди, всё тело сковал страх. Я открыл глаза, силясь разобраться с происходящим, и от испуга заверещал, будто увидел двери в рай. Не знаю как, но я оказался заброшенным на огромную высоту, поверх недружелюбного вида грозовых туч. Секунда, и моё непослушное тело стремительно скинули вниз, а я не мог пошевелиться…
— Деян Видич!
— А-а… Что?..
Я привстал и, тяжело дыша, огляделся. Вдруг разом исчезли тучи, исчез холодный, пронизывающий ветер, разрывавший меня на части. Всё это ушло в никуда.
Передо мной стоял медбрат-упырь, смотревший, как всегда, абсолютно безразличным, утомлённым взглядом. Упырь держал шприц, на полу валялась использованная ампула. Я почувствовал, как горит моя левая щека. Что же это было?
Ага, по всей видимости, Викентий с правой отвесил мне пощёчину, чтобы привести в чувство. Тяжёлая же у упыря была лапа! Но главное, этот мерзавец снова всадил мне в плечо какую-то дрянь.
— Что ты мне вколол? — прошипел я, всё ещё не придя в себя.
— Витамины в комплексе с успокоительным прописаны вам вашим лечащим врачом, — отчеканил медбрат.
Плечо, в которое пришёлся укол, ныло, и я невольно принялся растирать его.
— Что это было? Небо, тучи, ветер… — Я поёжился, вспоминая неприятные ощущения. — Может, удосужишься мне объяснить?
Несмотря на то что он упорно продолжал выкать мне, я не собирался обращаться к упырю на «вы». Санитар не ответил, молча протянул мне лапу и помог подняться. Я обратил внимание, что Викентий пялится совершенно в другую сторону, как будто ему не было никакого дела до меня. Пришлось проглотить вставший поперёк горла ком.
Вот была бы умора, сверни себе шею чёрт, да ещё и полицейский, не успев выписаться из реанимации! Сходил на экскурсию, называется! В этот момент я успел сто раз пожалеть, что не остался у дверей палаты. Ещё более правильным решением было бы остановить медбрата-упыря, явившегося по мою душу в коридор стационара.
Но нет же, у нашего храброго лейтенанта Деяна Видича, как всегда, на всё была своя точка зрения! Вспомнились жуткие разверзающиеся облака, и я невольно поёжился. Думай тут, что было виртуальной реальностью МВР-2, а что реальным миром…
— Где доктор Висконский? — спросил я сдавленным голосом.
Будь этот врач хоть тысячу раз баггейном, но теперь мне казалось, что только он со своей рассудительностью и спокойствием способен мне помочь. Викентий со своим безразличием и отстранённым взглядом скорее отталкивал от себя. Но, наверное, на то он и был упырём, чтобы всегда оставаться таким холодным и не слишком дружелюбным.
Вот и сейчас он пропустил мой вопрос мимо ушей.
— Ваш контакт со специальными средствами не входит в назначенный вам курс лечения. Вы целенаправленно нарушили режим.
— У меня уже был опыт общения с МВР, если так можно сказать. — В голову не пришло ничего лучше, чем попытаться оправдаться. — Поэтому никакой опасности не…
Звучали мои оправдания крайне глупо. По факту я действительно нарушил режим — понёс же меня дурной ангел на этот постамент! Спрашивается только зачем…
Наверное, лучше было бы сейчас заткнуться, что я благополучно и сделал. Медбрат сверлил меня взглядом. И этот его взгляд мне совсем не нравился, поэтому я решил на всякий случай прервать затянувшееся молчание:
— Этот МВР-2 барахлит, Викентий!
— Вам пора возвращаться в палату, — только и ответил упырь.
— Я серьёзно, передайте начальству, чтобы проверили программку, а то тут пациентов до белого каления можно довести, — оскалился я.
Упырь как-то странно посмотрел на меня, будто я только что сказал нечто невразумительное, преступное и запретное.
— Это прерогатива доктора, а вам пора ставить капельницу, Деян.
— Но… — Язык прилип к нёбу и упорно не хотел отлипать, хотя ответить упырю было что и очень даже хотелось! Но сил почему-то не было…
Какая ещё, к дьяволу, капельница?! Я же не подписывался ни на какие медикаменты! Должно быть, медбрат просто не знал, что я уже запросил перевод из клиники.
«Как же так?» — запоздало подумал я.
Викентий вдруг без всяких предупреждений взвалил меня на плечи и поволок прямо на себе. Мелькнула мысль, что сгорбленный упырь надорвётся, но медбрат нёс моё тело с необъяснимой лёгкостью. Я не сразу придал этому значение, не до того было, знаете ли.
В конце концов, бывало всякое, жизнь, она на то и жизнь, и не такие вещи делать заставит. А на пике Панчича, куда я попал, похоже, существовали свои совершенно причудливые и необъяснимые законы.
Голова болталась на жёстком плече медбрата. Выходит, я вновь умудрился залезть туда, куда лезть не следовало. Судьба хорошенько щёлкнула меня по пятаку, преподав хороший урок. Но устав требовал никогда не сдаваться…
