Получалось не ахти как — рога скользили по жгуту. Удосужил же меня дьявол сделать новомодную процедуру полировки! Были бы обычные чертячьи рога, в рубчик и трещинки, то уж они бы перетёрли даже колючую проволоку!
Однако, как говорится, вода камень точит…
Когда бицепсы окаменели, а пальцы лап затряслись, жгут вдруг поддался. Волокна начали лопаться одно за другим, и мгновение спустя поддалось последнее волокно…
Мощный напор жидкости ворвался в капсулу ровно в тот момент, когда порвался обвивающий запястье жгут. Напор подхватил меня и с размаху по амплитуде впечатал в стеклянный потолок. Из лёгких выбило воздух, сжало солнечное сплетение, в глазах замелькали блики. Вот такого мы в полицейской академии не проходили…
Я стиснул клыки, зажмурился, но не успел сгруппироваться, когда напор резко иссяк и меня прибило вниз головой. Один из рогов надломился, обломок отлетел на стекло и упал на пол. Как же чертовски больно это было, лучше бы мне купировали хвост!!!
В эту минуту отщёлкнуло дверцу стеклянной капсулы, и я грузно вывалился на каменный пол. Сил подняться не было, от слова абсолютно…
Я часто дышал и ожидал, когда вновь начнётся нестерпимый зуд. Не знаю, какие цели преследовали мои таинственные мучители, но у меня не осталось сил даже пошевелить лапой. Кажется, я чувствовал себя заваренным в третий раз пакетиком чая.
Мутная, серая пелена, повисшая перед глазами, скрывала происходящее в комнате с белыми стенами. Но уже в следующий миг больно резануло глаза — зажглись сразу три ультрафиолетовые лампы.
Показалось или нет, но до моего слуха донёсся мягкий скрип дверных петель. Выходит, дверь здесь всё-таки была, пусть и хорошо спрятанная от постороннего взгляда…
От напряжения и охватившего меня гнева сводило скулы. Я был практически бессилен перед складывающимися обстоятельствами и ничего не мог изменить. Для жандарма это было сродни приговору, когда прямо перед его пятаком творится преступление, а он вынужден наблюдать за всем со стороны. А вот когда столь образцовое безобразие происходит с ним самим, становится обидно вдвойне!
Мой взгляд уловил чьи-то нечёткие силуэты в противоположном конце комнаты. Я попытался всмотреться, но увидел лишь размытые пятна и вряд ли мог сказать, что это за существа. Тут не проведёшь опознания — мои мучители с одинаковой долей вероятности могли оказаться чертями, домовыми, горгульями, да кем угодно…
«Бандиты!» — вдруг выстрелило в висках.
Что, если Чумазый и Жорик таки дотянулись до меня своими грязными лапами?! Конечно, они, ведь эти двое не оставляли в живых свидетелей. Как опытный жандарм, я не мог этого не понимать…
Так на что я надеялся? Кто и куда бы меня отпустил? О каком спасении шла речь в моей безумной голове? От подобных мыслей шерсть встала дыбом.
«Секундочку, лейтенант!» — вдруг дёрнулся я.
Да, горгулья и чёрт были жёсткими, но адекватными нечистыми и никогда не опускались до бессмысленных пыток. Но то, что творили со мной в стенах белой комнаты, ни капли не было похоже на почерк бандитов.
Я продолжал пялиться в размытые силуэты.
Мысли накладывались одна на другую, от них буквально кипела голова. Впрочем, что я мог ждать после того, как приложился черепушкой о прочное калёное стекло? Хотя одно я знал абсолютно точно — сломить Деяна Видича у них не получится!
С этими мыслями я попытался встать, опёрся лапами о стенки капсулы, но когти заскользили по стеклу. Лапы дрожали, а силуэты стремительно приближались. Я всё ещё не различал очертания фигур, но теперь отчётливо видел мерцающие странным красным светом огоньки на месте их глаз. Двое? Трое? Сколько же их было здесь?
По коже пробежал холодок. Я, кажется, немало повидал в своей жизни, но с таким столкнулся впервые. В висках стучало, картинка перед глазами растворялась, как шипучка-лекарство, которое утром дал мне медбрат-упырь. Всё тело горело так, что на глазах буквально наворачивались слёзы.
Последнее, что я помнил перед тем, как всё неожиданно закончилось, были мигающие красным безжизненные огоньки. Затем картинка просто оборвалась. Словно её выключили.
Глава 14
Последняя капля терпения
Очнулся я с таким чувством, будто кто-то схватил меня за грудки и потянул на себя. Скорее рефлекторно, чем сознательно, мои лапы выбросили два прямых удара, но когти тем не менее вспороли пустоту. Там, где только что кучковалась троица размытых силуэтов моих мучителей, никого не было…
Меня слепил свет ультрафиолетовых ламп собственной палаты под номером пять. В ушах звенела тишина, в которую постепенно врывались писки и побрякивания работавших медицинских приборов. Реальность толика за толикой вливалась в пошатнувшееся сознание.
Кружилась голова, я крепко ухватился лапами за матрас и огляделся, ища в палате красноглазых и ожидая яростного напора химической субстанции. Однако минута за минутой бежало время, но ничего не происходило. Не появилась троица мучителей, не хлынул химический фонтан, не загорелась кожа и всё такое.
Мне пришлось приложить усилие, чтобы заставить себя оторвать лапы от матраса. Я непроизвольно коснулся груди — тело помнило нестерпимое жжение, и когти было принялись расчёсывать кожу, но наткнулись на ткань больничной пижамы. Чёрную чистую ткань.
Да, честно говоря, и не чесалось уже ничего. Фантомные ощущения, если их можно так назвать, медленно растворялись в сознании.
Исчезли мои мучители, исчезли белые стены, как будто бы не было ничего. Всё казалось настолько странным и необычным, что некоторое время я просто недвижимо сидел на койке и глубоко дышал. Затем дрожащей лапой ощупал свои рога и с удивлением обнаружил целым обломанный рог. Да-да, тот самый, от которого отлетел кусок…
«Но-о… да, как так-то?» — пронеслась шальная, какая-то отстранённая мысль.
Я подскочил, бросился к шкафу рядом с входной дверью, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Поэтому в горячке не заметил медбрата, лениво отшагнувшего к стене, чтобы освободить мне путь. Он проводил меня взглядом, но ничего не сказал.
Я же остановился возле зеркала и медленно покачал головой. Всё верно — чистая больничная пижама, шерсть, приглаженная волосок к волоску, целёхонькие рога. Выглядел я как жених, которого собрались сватать молодой чертовке. Никакого намёка, никакого следа того, что я побывал в злосчастной комнате.
Лапа коснулась пятака, я хрюкнул, пошевелил ноздрями и удивлённо приподнял бровь. Батюшки… Пятак тоже был в полном порядке, несмотря на то что я отчётливо помнил тяжёлый удар о стеклянную стенку в капсуле. И кровь ведь была? Была же!
«Неужто померещилось?» — подумал я.
Неужели это всё была одна сплошная галлюцинация? Выходит, что доктор Висконский говорил правду? Поперёк горла встал липкий ком. Неуверенной походкой я вернулся к койке, схватился лапами за голову, силясь привести в порядок мысли.
