Если предположить, что всё это было правдой, то тем более не могло быть так, чтобы в собственном ведомстве отказывались от одного из лучших жандармов. В конце концов, наш госпиталь строился именно для полицейских чертей, так почему пришёл отказ?
Всё это наотрез отказывалось помещаться в моей голове. Более того, я категорически не верил ни единому слову этого доктора. Да и откуда могла взяться вера его словам после событий минувшей ночи? В «нереальность» которых меня ткнули рылом…
— Прочтите сами, Деян, — холодно сказал Висконский.
Словно предугадывая мою реакцию, утомлённый долгим разговором оборотень протянул мне сложенный пополам лист. Я недоверчиво взял бумагу, развернул и пробежался глазами по строкам. После посмотрел на доктора и снова перевёл взгляд на текст.
— Это серьёзно?
— Это ответ из вашего министерства, никто ничего не придумывал и не дописывал, офицер Видич. Читайте.
На листке бумаги с гербовой печатью было всего несколько строк с крайне неутешительным содержанием. Министерство заблокировало ожидаемый мной перевод как необоснованный. В Ночграде настаивали на продолжении принудительного лечения там, где я находился. То есть в клинике Лисича…
— Это ошибка, — растерянно сказал я, до сих пор не в силах поверить в случившееся.
— Никакой ошибки, мы выслали документацию ещё вчера, вечерним поездом, а получили ответ сегодня утренним, — заверил врач.
— Но… вы же сами говорили, что не будете посылать никаких запросов до того, как нивелируется побочный эффект?
— Мы и не собирались. Но вы практически заставили нас, верно?
У меня вновь начала закипать голова. Я с трудом представлял, что такое администрация клиники могла написать в своём письме для МВД Чербии. Но, видимо, нашему руководству этого хватило для того, чтобы отказаться от собственного сотрудника. Почему же Висконский поступил со мной так? Зачем, для чего?
— Вы ознакомились с документом? — Баггейн нацепил на морду свой лучший оскал.
— Секундочку, доктор! Я чувствую себя великолепно! — У меня по-прежнему не было аргументов, но что делать. — О каком принудительном лечении идёт речь?
— О лечении ваших галлюцинаций, Деян, — вздохнул оборотень, поправляя чёрный медицинский колпак. — Но я даю вам честное слово, что, как только побочное действие препаратов сойдёт на нет, я выпишу вас, а клиника доктора Лисича организует трансфер до железнодорожной платформы и оплатит переезд в Ночград из суммы страховых начислений.
— Но… — Я прикусил язык, не зная, что сказать.
Вот тебе и все новости. Баггейн говорил так уверенно, что не осталось ни малейших сомнений в искренности его слов. Однако соглашаться с приведёнными доктором доводами я тоже не спешил. Видя, что мои аргументы на этом иссякли, оборотень положил лапу на моё плечо.
— Слишком много «но», Деян, не находите? Впрочем, всё будет хорошо, можете в этом нисколечко не сомневаться. — Когти оборотня впились в мою кожу. — Через двадцать минут будет завтрак. Мы собираемся в коридоре.
Лопоухий доктор тяжело поднялся, расправил халат, осматривая бардак, царивший в палате под номером пять.
— Заодно персонал наведёт здесь порядок.
— Как он там? — спросил я, помня, что глубоко расцарапал шею упырю.
— Викентий? Это его работа, — подмигнул мне баггейн. — Но не беспокойтесь, всё, что происходит в клинике доктора Лисича, остаётся в её стенах.
Не скажу, будто я сразу так уж и успокоился. Да, это значило, что Викентий не станет катать жалобу, но не решало всех остальных проблем. Я не нашёл что ответить и опустил взгляд. Всё окончательно перемешалось.
Доктор Висконский двинулся к выходу, но остановился в дверях.
— Чуть не забыл, вам положена утренняя порция антибиотиков. Выпейте, Деян. — Баггейн кивнул на тумбочку, на которой лежала горстка таблеток. — И таки да, в тумбочке больничная одежда. Переоденьтесь!
Глава 16
Слишком красивая чертовка
Разговор с Висконским оставил неприятный осадок. Доктор приводил весьма веские доводы, с которыми было невозможно спорить. Однако если оборотень полагал, что я соглашусь проходить так называемую «терапию» в этой клинике…
Горстка антибиотиков лежала на тумбочке. Я несколько секунд пялился на разноцветные капсулы, понимая, что каждый мой шаг пишет скрытая камера. Наконец взял таблетки в лапу и сделал вид, что закинул их в пасть.
На деле таблетки остались зажаты в кулаке. Само собой разумеется, я не собирался пить эту гадость. Что, если именно они и провоцировали галлюцинации, из-за которых меня всё ещё держали здесь? Стало быть, нет препаратов — есть скорейшая выписка.
Кто-то из персонала клиники позаботился о том, чтобы мне выдали совершенно новый комплект одежды. Доктор не соврал — больничная одежда, завёрнутая в целлофановый пакет, лежала на верхней полке тумбы. Я даже разглядел под целлофаном бирку фабрики. Как говорится — муха не сидела. Хотя моя пижама вряд ли успела так уж запачкаться.
Не зря в этом местечке с пациентов сдирали втридорога за терапевтический курс, ой как не зря. Уж что-что, а сервис в этой клинике был на высочайшем уровне.
Я аккуратно разорвал пакет, поспешно переоделся и обнаружил, что больничная одежда пришлась мне размер в размер. Чтобы закрепить впечатление, подошёл к зеркалу у шкафа, окинул себя взглядом. Другое дело, что эти штаны и куртка не шли ни в какое сравнение с пижамой, напоминающей бабский сарафан. Единственное…
Я обернулся вполоборота и недоумённо уставился на цифру, вышитую чёрными нитками на спине. Жирная пятёрка, бросавшаяся в глаза, обозначала номер палаты. Выглядело необычно, будто я был не пациентом, а заключённым. Сразу вспомнилось, как медбрат-упырь называл меня «пятым», передавая сообщение по динамику.
Ну и ладно, я решил временно не забивать свою голову такой ерундой. Возможно, сотрудникам клиники было проще ориентироваться среди больных по номерам, а не пофамильно. В конце концов, права местного медицинского персонала позволяли выбирать, как они будут делать записи и вести учёт.
«Поэтому номер «пять», — подытожил я свои выводы.
Хотели в клинике присвоить мне пятый номер — так тому и быть. Пока я продолжал крутиться у зеркала, рассматривая новый наряд, в палату вернулся медбрат-упырь, вооружённый совком и веником.
— Здравствуйте, Деян Видич! — вдруг сказал он.
— Здрасте… — Мои глаза от удивления округлились.
На шее упыря не было ни единого следа от укола иглой. Чистый, не заляпанный кровью халат. Не знаю, насколько Викентий был профессионалом, но держался он так, будто накануне ничего не произошло.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он.
Я в ответ закивал, не находя слов. Засосало под ложечкой — неужто вновь давали о себе знать побочные реакции принимаемых препаратов? Однако уже в следующий миг я облегчённо выдохнул. Ну конечно! В клинике был второй медбрат, и как я не догадался сразу, что эти двое были близнецами! От сердца сразу отлегло…
