Светлой памяти моей бабушки Эмилии посвящается
Глава 1
Атриан, столица провинции Атариан
Олтер
Я проснулся и не сразу смог понять, где нахожусь. Очнулся рывком, мигом вынырнув из глубокого сна без сновидений. Беззаботный солнечный зайчик, запутавшийся в густой тени дерева за окном, метался по стене. Наверное, это он меня и разбудил. Где-то рядом привычно сопел дядька Остах.
Так, где это я?
Слишком многое произошло со мной за последнее время, слишком часто я просыпался в новых местах.
Неожиданное падение со скалы и попадание в другой мир, в тело десятилетнего горца, перечеркнуло прежнюю жизнь. Усмешкой богов — или действием неведомых законов — мое сознание попало в тело мальчика в тот момент, когда он тоже падал со скалы. Наставник Остах, единственный, кому я открылся, утверждал, что таким чудесным образом спаслись мы оба. Иначе я-мы не выжили бы. Спорить с этим сложно: момент попадания почти стерся из памяти. Падение, а потом боль, темнота, горячка и бред, пока два наших сознания сплавлялись в единое целое.
Мой старший брат-близнец, настоящий Олтер, должен был на длительное время покинуть родные горы и отправиться на обучение в Империю, с которой граничила наша горная страна Дорчариан. Это давнее обязательство имело силу закона: наследник правителя отправлялся почетным пленником в пограничную провинцию Атариан. Наследнику предписывалось жить в семье наместника провинции и учиться в престижной школе. Традиция оставалась неизменной сотни лет, пока ее не прервал наш дед, легендарный Эндир Законник. Он отыскал первоначальный договор и выяснил, что единственный сын в правящем роду может остаться дома, с родными. Поэтому наш отец, дан Рокон, был одним-единственным сыном. А двоюродный дедушка, танас Гимтар, остался бездетным и так и не женился. А с нами вышла промашка — родилась двойня: Олтер и Ултер, Правый и Левый. Имена нам дал дед, тот самый Эндир Законник! А Законником его прозвали в Империи, где он отучился в той же школе, в которой теперь и мне предстоит постигать азы наук. Но я забегаю вперед.
После падения я не смог подняться, не мог ходить. Что было тому причиной — повреждение позвоночника или сильный ушиб — никто не знал. Ноги не потеряли чувствительности, я шевелил пальцами, но остальное… Ни поднять ноги, ни согнуть в колене не получалось. И травники дорча ничем не смогли мне помочь. Кроме того, увечный сын правителя бросал тень на самого дана.
Поэтому Гимтар — советник моего отца и его родной дядя — придумал хитрый план. Меня отправили в Империю, рассчитывая на тамошних светил медицины. И чтобы горским старейшинам хворый сын вождя глаза не мозолил. А брата оставили в горах: все равно нас, кроме кормилицы Байни и Остаха, никто не различал. Так Младший стал Старшим, Левый стал Правым, а Ултер стал Олтером.
Потом был прощальный пир на летней вилле, скрипучая арба с большими колесами, нападение гворча на рассвете, постоялые дворы и ночевки в полях… Въезд в Атриан, столицу провинции, и определение меня в Имперский провинциальный госпиталь. Окончательно вспомнив, где я и что здесь делаю, я потянулся изо всех сил, выгнулся на мятых простынях и сладко зевнул. И замер. Не сразу поняв, что меня насторожило, я слегка испугался. Было что-то новое. Боясь ошибиться, я попытался ногой оттолкнуть сбившуюся в ком простыню. Получилось! Комок развернулся и упал на пол. В утреннем свете кружились вспугнутые пылинки. Посмотрев на их хаотичное мельтешение, я медленно спустил ноги с кровати и коснулся пола. Мраморный, с темными прожилками, прохладный пол приятно холодил босые ступни. Держась за стену у изголовья, я осторожно встал с кровати.
Все было хорошо, и ноги послушно держали меня. Все было как прежде, как и должно было быть. Не отпуская стены, я сделал первый шаг. Потом другой, третий. Не веря самому себе, преодолел половину просторной комнаты. Вдруг мышцы левой ноги задрожали, и нога словно подломилась.
Я успел представить, как падаю лицом вперед на этот замечательный гладкий мраморный пол, но меня удержали, крепко ухватив под мышками.
— Не бойся, — произнес знакомый голос. — Все хорошо, Оли. Я здесь, парень. Я держу тебя.
Я почувствовал, как Остах приподнимает меня, собираясь отнести назад.
— Подожди, Остах. Я сам. Просто мышцы ослабли и разучились работать. Надо им немного помочь. Просто придержи.
— Держу, парень. Всегда.
Я развернулся, чувствуя на плечах надежные руки наставника, и прошагал расстояние обратно до кровати, рухнув на нее. Ноги ходили ходуном, но я улыбался.
— Отец Глубин, Всеблагой, Защита в Ночи, возношу тебе славу. Пусть светит маяк, пусть мели исчезнут, пусть рифы по борту… — услышал я тихую скороговорку дядьки.
— Остах, — я перевернулся на спину и обратился к наставнику, — я же по земле хожу, не по морю. Ну при чем тут Отец Глубин?
— А ты пошути, пошути, — перестав шептать, ласково попросил наставник. — Ходить начал? Вот и выпорю — задница уже не так нужна, — сидеть-то незачем. А спать и на животе можно.
«Блефуешь, — подумал я. — Никогда нас с братом не порол, только подзатыльниками ограничивался».
— Прости, дядька Остах, — на всякий случай повинился я. — Не подумал.
— А ты подумай, подумай. Над чужими богами смеяться — какому мальчишке такое в голову придет? Без головы же можно остаться.
Прекратив наш тихий разговор, Остах резко обернулся. У входа, в дверном проеме, стояли Йолташ и Барат, раскрасневшиеся и радостные.
— Ты снова ходишь, Оли! — восторженно крикнул Барат. — Я же говорил! — ткнул он брата под ребра.
Йолташ молча стукнул брата в ответ.
«Хорошая у нас все-таки компания», — подумал я, разглядывая неподдельно счастливые лица своих охранников. Под кроватью заскреблись, и на белый свет показался Кайхур, сонно щурясь. Слегка завывая, он широко зевнул, показав розовую пасть с рядом острых маленьких зубов. Глядя на него, братья рассмеялись.
— Вы что ввалились? — рявкнул на них дядька, отбросив сантименты. — Службу забыли?
Поддерживая его негодование, Кайхур сипло тявкнул, злобно поднимая шерсть на загривке.
— Там этот пришел… — смущенно ответил Йолташ, — колдун.
— Черный целитель, — поддакнул Барат, понизив голос. — Пусть заходит?
Я сел на край кровати, разгладив складки вокруг. Остах махнул рукой, то ли прогоняя своих учеников, то ли призывая скорее привести лекаря. Братья не растерялись, и вскоре на их месте показалась огромная фигура Туммы. Войдя, он безошибочно повернул голову в мою сторону и подошел к пустующему со вчерашнего вечера столу, на котором мял мне спину. Сегодня его повязка, что скрывала слепые глаза, была ярко-алой.
— Доброе утро, маленький господин, — густым низким голосом произнес он, слегка прихлопнув ладонью по столу. Потом повел плечами, принюхался и подошел вплотную ко мне. Остах сердито засопел, но промолчал. Братья, опять замаячившие на входе, старались казаться незаметными, чтобы учитель их не выгнал, и во все глаза наблюдали за происходящим. А умный Кайхур сел у ног Остаха, чтобы не мешать, и внимательно разглядывал всех.
