— Ждет. За заборчиком.
— Не сюда же его пускать, — подхватил Барат.
И то правда. Этого еще не хватало.
— Где тут вода? Умыться бы… — спросил я.
Йолташ в ответ повернулся и открыл дверь, махнув рукой. Я последовал за ним. У калитки мялся посланник от наместника. Я узнал раба-распорядителя, который встречал нас при въезде в город. Ну, с рабом все проще. Не обращая внимания на вскинутые брови распорядителя, я последовал за Йолташем. Тот спустился с крыльца и обогнул край дома.
Пройдя по тропинке, я увидел маленькую закрытую лужайку, ограниченную высокой каменной изгородью. С краю находилась маленькая дверь, закрытая на широкий поперечный засов. В противоположном углу, дальнем от дома, приютилась небольшая будочка знакомой всем дачникам формы. Я уверенно направился к ней, по легкому характерному запаху догадываясь, что не ошибся.
В центре лужайки в небольшой каменной чаше приютился маленький фонтанчик. Из краев чаши струйки воды брызгали вверх, собираясь единой струей по центру чаши и плюхаясь вниз. Пока я посещал туалет, Йолташ зачерпнул кожаным ведерком воды из фонтана и наполнил рукомойник. Я умылся, пригладил мокрыми руками волосы и оглядел себя. Спал я крепко, потому не ворочался во сне и одежда не помялась.
— Я готов! — сообщил я, и мы двинулись.
Едва приблизились к калитке, распорядитель глубоко мне поклонился и произнес, не разгибаясь:
— Сиятельнейший Сивен Грис, наместник провинции Атариан, приглашает тебя, Олтер, сын Рокона, наследник дана Дорчариан, посетить его дом и разделить с ним вечернюю трапезу.
Я пожал плечами и сделал шаг вперед. Распорядитель поклонился еще ниже и добавил:
— Приглашение только для наследника, господин.
Я повернулся к братьям с Остахом. Братья, не знающие имперского, уставились на меня.
— Один пойду, — перевел я. — Приглашение только для наследника.
— Кто бы сомневался, — пожал плечами Остах. — Но сопроводить тебя нужно. Какой наследник без ближников?
— Кормить, значит, не будут… — характерным жестом погладив живот, жалостливо прошептал Барат на ухо брату. Нарочно жаловался так, чтобы мне было слышно. Я вопросительно глянул на Остаха, но тот махнул рукой:
— Разберемся.
— Идем, — кивнул я слуге.
Тот развернулся и торопливо засеменил по садовой дорожке.
— Не так быстро! — попросил я, и распорядитель сбавил ход.
Все-таки местная мода странная. Горская одежда нравилась мне своей простотой и функциональностью. Сапожки сидели на ноге как влитые. Отсутствие карманов доставляло неудобство, конечно. Но это я попытаюсь вскоре решить. Большинство местных одевалось во что-то античное: хламида, туника, хитон… Кто там разберет? В общем, что-то приталенное, с поясом, без рукавов и со складками. Богатеи в госпитале облачались в одежду того же фасона, но с дорогим шитьем и оборками по вороту. Не сказать, чтобы раб, идущий впереди нас, был одет как-то принципиально иначе. Но вот расцветка! Поперечные полосы красного чередовались с зеленым. И вдобавок — сапоги с узкими длинными носами, подвязанными к лодыжке!
— Кейлокк, — сплюнул вслед распорядителю Йолташ. — Петух.
Барат звонко прокукарекал, прижав локти к бокам. Ну чисто дети! Распорядитель пугливо обернулся и чуть прибавил шагу, вжав голову в плечи. Загнутые носы сапог забавно вихлялись из стороны в сторону. Братья засмеялись.
— Плетей захотели?.. — зашипел Остах. — Вы ближники наследника дана Дорчариан! Не позорьте мои седины!
Братья пристыженно замолчали. Развернули плечи, надели маску надменности и превосходства, положили руки на рукояти мечей и с прямой спиной зашагали чуть позади меня, по обе стороны.
— То-то же, — кинул им Остах, идущий рядом со мной. — И ты тоже, Оли, не забывай, кто ты. Не обольщайся, пир не в твою честь. Народу там будет много, особого внимания на тебя не обратят. Ты просто почетный гость и вступаешь под руку наместника, так сказать. Поэтому должен быть представлен. Так заведено.
— Значит, каждый день ужинать там мне не придется, — облегченно выдохнул я.
— Конечно! — рубанул рукой воздух Остах. — Наместник недолюбливает горцев. Как будешь ему представлен — отдашь вот это. — Дядька достал из-за пазухи свиток.
— Что это? — поинтересовался я.
— Пустое, — вновь махнул рукой Остах. — По обычаю заведено. Гимтар дал. Древние клятвы, старые слова… Правда, велел в Канцелярию отнести, не наместнику. Но, думаю, можно и так.
Я кивнул и принял свиток. Руки чесались развернуть его и прочитать. Но и времени не было, и место неподходящее. Да и читал я по-имперски… «Мама мыла раму», короче говоря.
— Ухо-то как? Не болит? — покосился на меня Остах, хмыкнув. — Видок у тебя тот еще.
Охнув, я приложил ладонь к уху. Больно! А когда не трогаешь — и не болит… Я и думать забыл про пропущенный удар.
— Что, так заметно? — удивился я.
— А то. Как лопух, только красный, — безжалостно припечатал Остах. — Ничего, подучу я тебя драться, подучу.
Вскоре мы вышли к знакомой уже караулке у ворот, и распорядитель уверенно зашагал к площади.
— Куда это он? Нам же прямо? — сморщил лоб Остах. Вдруг наставник хлопнул себя ладонью по бедру, щелкнув языком. — Ого! Гордись, наследник. Через парадный вход пойдешь. Большая честь. Его и открывают-то пару раз в год.
У меня появилось плохое предчувствие. Не нравилась мне эта великая честь. Мне бы как-нибудь ничком-тишком. Я-то радовался, что из гор вовремя сумел убраться, сохранив инкогнито. Только Остаху и пришлось довериться. А тут, получается, попал в новую игру. Вот скажите мне, какие могут быть игры взрослых дяденек с десятилетним мальчиком, пусть и наследником? В песочницу, в прятки, в войнушку? Чур, я выбираю прятки: я прячусь, и пусть попробуют меня найти!
«Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать! — вспомнилось детское присловье. — Кто не спрятался, я не виноват!»
Выйдя через ворота, мы прошли вдоль ограды по площади пару сотен шагов и приблизились к высокому крыльцу с длинными широкими ступенями из белого мрамора. Массивный козырек поддерживали четыре колонны.
— Здесь мы оставим тебя, парень… — шепнул Остах и сжал мое плечо. — Не дрейфь, Оли. Мы у выхода посидим, подождем тебя.
Невооруженным взглядом заметно, что волнуется Остах куда больше меня. Мне-то что? Я спрятался за десятилетним наследником правителя стратегически важной для Империи территории. За сыном дана Дорчариан. Мне теперь сам клибб не брат!
Развернув плечи, я шагнул на первую ступень. Взойдя на крыльцо, увидел высоченные — метра четыре, не меньше — деревянные двери. По бокам стояли два воина в древних нагрудниках, поножах и гребнистых шлемах из бронзы. Тяжелый парадный щит и длинное копье с листовидным наконечником довершали картину. Высоко подняв подбородок, стражники немигающим взором смотрели над нашими головами вдаль. В полной тишине распорядитель приблизился к двери, взялся за большое кольцо и дважды громко стукнул.
