— Пустое, — прервал его Хродвиг. — Парень прав — мы победили?
— Да, господин, — кивнул ему Хоар. — Но вот ты…
— Время пришло, — оборвал его Хродвиг. И улыбнулся. Он вообще выглядел на удивление счастливым. Таким его Хоар за все проведенные вместе годы не видел никогда. — А парень хорошо сражался для первого раза. Будет толк.
Хоар кивнул.
— Не дай мне сдохнуть в арбе, — вдруг хлестнул голос Хранителя. О! Вот это уже знакомый, прежний учитель. — Что ждем? Быстрее, Хоар, быстрее!
Хоар метнулся, усаживаясь на передок арбы. Рядом уселся Ултер. Хоар обернулся и увидел, как Третий покидал троих связанных рабов в арбу, под ноги Хродвигу. Одним из них был тот умелый мечник, что сдался. А двух других оглушил Джогу-Вара. Хоар хлопнул мула по крупу, и они двинулись с моста.
Горы Дорчариан
Ултер
Мост с побежденными клиббами-рабами остался позади. Троих даже в плен взяли! И зачем только? Прадедушка ведь учил: всех нужно убить! Ули вспомнил того раба на коленях, которому он перерезал горло. Чувствовал Ули себя странно: то ли радовался победе над противником, то ли грустил.
Дорога в очередной раз повернула, и Ули разом забыл про убитого в бою раба. Перед ними лежал Город мертвых. Дорога подходила прямо к длинному сплошному кольцу из белых камней, опоясывающих Город, и обрывалась. За белым кольцом виднелись странные треугольные крыши из блестящих камней над холмами.
«Это — граница, — вспомнил рассказы прадеда Ули. — Только уходящий и его родичи с ближниками смогут ее преступить».
В самом конце дороги, спиной к границе и лицом к ним стоял обычный пастух с рогатым пастушьим посохом в руке. Вот только ни отары овец, ни собак рядом с ним не было. Хоар подъехал вплотную к нему, но тот даже не пошевелился.
— Теперь я, — негромко сказал Хродвиг, и Хоар с Третьим помогли ему выбраться из арбы. Хродвиг стоял, вцепившись в борт.
— Дай мне кинжал! — громко сказал он Хоару. Пастуха он словно не замечал.
— Но, Хранитель, — смутился Хоар. — Тебе нельзя…
Ултер согласился с Хоаром. Прадедушка же сам рассказывал, что Хранители отказываются от хмельного, от женщин и от оружия. Главе Хранителей не положен кинжал! И зачем ему тогда нож? Забыл, что ли?
— Отныне я больше не Хранитель! — громко и четко ответил Хродвиг. — Твоя служба мне окончена!
Ултер увидел, как вдруг ссутулился Хоар. А черный что-то зашептал себе в бороду на родном наречии.
— Даже у Хозяина гор оказался кинжал, — вдруг ворчливо заметил Хродвиг. И прикрикнул: — Не заставляй меня вытаскивать нож из собственного брюха!
Хоар медленно вытащил кинжал из ножен и с глубоким поклоном двумя руками подал клинок Хродвигу. Тот быстро схватил оружие. Он поворачивал клинок туда и сюда, любуясь солнечными бликами на лезвии.
— Как звали твоего отца, напомни, — вдруг спросил он своего охранника.
— Хоард, Учитель, — растерянно ответил Хоар. — Но он умер…
— Перед ликом всевидящей Матери Предков! — громко сказал Хродвиг. — И перед присутствующими здесь свидетелями. Я признаю тебя, Хоар, сын Хоарда, своим внуком, и своим словом ввожу тебя в даип. Да будет так!
Как только зазвучали эти слова, Хоар вытянулся струной. Сейчас он опустился на правое колено и поцеловал рукоять протянутого Хродвигом кинжала. Потом он подскочил к Хродвигу и подставил плечо. Старик оперся на него и отпустил борт арбы.
— Теперь ты мой родич. И можешь переступить эту клятую границу, — чуть слышно сказал Хродвиг. Но Ули услышал.
Хродвиг повернулся к пастуху. Тот все это время неподвижно стоял на своем месте.
— Я, дан Дорчариан Хродвиг, прозванный в народе Упрямым, пришел.
Пастух с посохом поклонился Хродвигу. Он повернулся и откатил в сторону несколько камней, разомкнув белый круг.
— Мне нужна помощь. Доволочь рабов, — обратился Хродвиг к пастуху.
Тот так же молча кивнул и как-то по-особому махнул посохом. Ули повернул голову и вдруг увидел множество дырок в горе и каменные хижины рядом. И как он эти небольшие пещеры раньше не заметил?! Рядом с пещерами, почти у самой дороги, за валунами стояли люди с копьями и луками наперевес. По сигналу пастуха они убрали оружие, а трое из них приблизились.
И тогда Ули понял, что это и есть молчальники! А пастух рядом, — наверное, старейшина деревни молчальников! Ули присмотрелся к ним и расстроился. Совершенно обычные горцы. И одеты так же. И лица самые что ни на есть обыкновенные! Между тем троица молчальников приблизилась и схватила замычавших от страха рабов, ловко засунув им в рот кляпы.
Вдруг Ули увидел, как к самой границе белых камней подошел Третий в своей черной бурке. Он подошел к Хродвигу. Ули увидел, как у воина странно дергается кадык и дрожит нижняя губа. И еще он увидел, как слезы вытекают из глаз и прячутся в бороде. Третий встал на колени и положил перед собой на землю меч. Положив обе ладони на землю, он поклонился и уперся лбом в колени Хродвига, замерев. Старик торопливо погладил Третьего по голове и сжал его плечо.
— Скажи братьям — вы верно служили. Я благодарен.
Поддерживаемый Хоаром, Хродвиг переступил через границу. Пленных рабов молчальники уже утащили вперед. Хродвиг остановился и сказал:
— А ты что стоишь, правнук? Идем.
Глава 10
Походный лагерь близ Паграбы
Тарх по прозвищу Бык
Путь назад всегда короче, это всем известно. Особенно под гору, когда разбитая дорога и крутые опасные повороты сменяются под конец новеньким гладким имперским трактом. Подъезжая к походному лагерю в начале долины, Тарх издалека увидел шатер дана Дорчариан. Он достался Рокону в наследство от отца. Шатер был большим, испытанным и удобным. Но Рокон его на дух не переносил. Во время выездов вынужденно таскал с собой, но моменты, когда его расправляли и ставили, можно было по пальцам пересчитать. То перед Хранителями расстарались, то купцам пыль в глаза пустили.
Когда Тарх уезжал на тайные переговоры, шатер покоился плотно свернутым. С молодых лет Рокон предпочитал открытое небо и бурку либо простой навес от дождя. Значит, что-то произошло, пока Тарха не было, раз Рокон изменил своим привычкам. Подъехав поближе, Бык понял, в чем дело. На краю лагеря, окруженный палатками дорожных рабочих, возвышался второй шатер. Его Тарх тоже не ожидал здесь увидеть.
— Быстро же ты вернулся, Голос Империи… — пробормотал под нос Тарх, разглядывая нарядный, цветастый шатер Алиаса Фугга, так не похожий на закопченную потертую ставку правителя Дорчариан.
— Бычок! Вернулся! — закричал Рокон, едва Тарх откинул полог шатра, входя.
Тарх подумал, что Рокон пьян, но ошибся. Причина веселости дана оказалась иной. В углу шатра полулежал на кошме Гимтар. Он поднял глаза на Тарха и слегка кивнул. Бык отметил, что Гимтар устал и неважно выглядит. Что же случилось?
