— Я вернулся, дан, — склонил голову Тарх. И поклонился Гимтару: — Танас.
Рокон выметнулся из-за невысокого стола, на котором лежали какие-то свитки, и подскочил к Тарху. Хлопнув его с двух сторон по плечам — отчего поднялась дорожная пыль, — Рокон крикнул прямо в лицо другу:
— Мой сын начал ходить!
— Правый? — выдохнул Тарх. — Оли?
Белозубо скалясь, Рокон кивнул в ответ.
Тарх вспомнил их с близнецами любимую игру. «Ты кто, воин?» — грозный вопрос хихикающему Ули или Оли, поднятому над землей. А потом — Правого посадить на правое плечо, а Левого — на левое. Своих детей у Тарха пока так и не появилось, потому сыновей друга он любил больше жизни. Захохотав, Тарх ударил себя кулаком в грудь и проревел во всю глотку боевой клич:
— Доррр-ччча! Доррр-ччча! Дорчариан!
Полог шатра взметнулся, хлопнув, и в проем влетели дежурившие неподалеку воины. Увидев хохочущих в обнимку Рокона с Тархом, они остановились, переглядываясь.
— Что встали? — прикрикнул Гимтар. — Радость у нас. Из Империи весточка пришла: наследник бегает на своих двоих пуще прежнего. Милостью Матери Предков…
— Пир! — заорал Рокон. — Шли гонца в Паграбу. Пусть готовят пир!
Воины, едва не свалив друг друга в проходе, так же стремительно выскочили обратно.
— Все? Отхохотались? — ворчливо спросил Гимтар, поднимаясь. Рокон помог танасу подойти к столу. Бык заметил, что Гимтар бережет левую ногу.
— Зачем ты им сказал? — хмуро спросил дан Гимтара. Выражение его лица разом поменялось.
— Пусть, — ответил Гимтар, осторожно усаживаясь на походный табурет. — Хорошую весть узнали, воодушевятся. Пир к тому же. А то закисли здесь. Столько воинов без дела в одном месте…
Тарх почувствовал себя так, словно влетел лицом в стену.
— Так это все — что… неправда? — спросил он. Краска стыда залила его лицо.
Рокон, подойдя к столу, обернулся к Тарху. Думая о чем-то своем, он не сразу осмыслил слова Быка. Поняв же, порывисто шагнул обратно.
— Бычок! Я не играю со здоровьем сына. Все так: и Алиас видел, как Оли начал ходить, и от Остаха весточка пришла. Гимтар привез, — и дан кивнул в сторону стола.
— Тогда…
— Гимтар еще новостей привез. — Плечи у Рокона поникли. Веселье, только что горевшее в нем, потухло без следа.
— Да что вы мнетесь у порога, — заворчал танас. — Идите к столу.
Гимтар уселся за стол, отодвинул свитки и взялся за кувшин.
— В конце концов, твой сын и вправду излечился. Полностью, как Остах пишет.
Он сурово посмотрел на Тарха с Роконом, словно они пришли под утро с расцарапанными спинами и искусанными губами, как бывало раньше. Вот только сейчас танас сам разлил им вино и придвинул кружки.
— Для начала прочти это. — Рокон протянул один из свитков Тарху.
Осторожно взяв свиток, Тарх развернул его и углубился в чтение. Закончив читать, Бык подытожил вслух:
— Покушений на Оли уже два. А еще нападение на слуг в лечебнице и похищение драгоценностей.
Услышав про драгоценности, Гимтар со стуком поставил кружку на стол.
— Наместник невзлюбил Оли — это из плохого. Из хорошего — после болезни и выздоровления Олтер очень изменился и повзрослел. Остах пишет, что такова воля Матери Предков. Все не так плохо, дан, — ответил Тарх, протягивая свиток обратно.
— Ага. И про напиток из кипрея ерунду какую-то придумали, — заметил Гимтар. — Будут за него имперцы золотом платить, как же! Держи кошель шире!
— А если не ерунда? — задумался Бык.
— Послал я уже нужных людей, послал, — махнул рукой Гимтар. — И место для сбора кипрея нашли. Цветет еще. Может, и впрямь получится…
— Ты еще не все знаешь, — перебил танаса Рокон, поворачиваясь к Быку. — На виллу напали. Пока нас с тобой не было. Кот из дома — мыши в пляс.
Тарх вскочил и едва не опрокинул стол. Он понял, отчего хромает Гимтар.
— Ты ранен, танас? — спросил Бык, сжимая кулаки.
С улицы послышался какой-то неясный шум, как будто подул сильный осенний ветер, пригибая к земле верхушки деревьев.
«Доррр-ччча! Дорр-чча!» — зарокотало кругом. Лагерь ожил. Весть о выздоровлении наследника начала свой путь по горам.
Дан недовольно скривился.
— Да не скачи ты так, — сказал Гимтар, придерживая стол, который чуть не свалил Бык. — Отбились, слава Матери Предков. Не очень-то и много было тех оборванцев.
— Гворча? — бросил Бык, сузив глаза.
Гимтар кивнул.
— Те самые, что на Олтера напали, когда он в Империю ехал. Им там соли под хвост насыпали — так они врассыпную дернули. Потом собрались и по дороге к вилле и двинули. Мол, раз одного ублюдка Эндира Кровавого не смогли зарезать, то до второго доберутся. Поймали какого-то бедолагу. От него и узнали, что дан с Ближним кругом уехал. Дым-то только слепой не увидит.
Рокон дернулся, как от пощечины, при словах об ублюдках Эндира Кровавого, но промолчал.
— Вот на рассвете они и повалили. Босяки… Из луков посекли дальний пост. Наши-то не спали, ближний пост их встретил. Но гворча перли, как безумные… На детскую половину прорвалась парочка. А я там спал. — Гимтар хмыкнул и погладил ногу. — Вот и встретил незваных гостей железом.
— Много наших полегло? — спросил Бык. За охрану виллы отвечал он, и все воины на дальних и ближних постах прошли через его руки.
— Пятеро, — бросил мрачный Рокон.
— Не спали, говоришь? — зло сказал Бык. — Доберусь до них — пожалеют, что сами в землю не легли…
— Ты не горячись, — прервал его Гимтар. — Оружие у гворча хорошее было. И доспехи к тому же. Тут не горячиться, тут думать надо…
Тарх вспомнил, как недавно танас говорил о том, что у гворча нет войска и нет людей. Но промолчал.
— Двоих раненых мы захватили в плен. Поговорил я с ними. За легкую смерть один выложил много интересного. — Танас потянулся к кружке, и Бык плеснул ему из кувшина. — Верховодит ими баба. Толстая Квилда — первый раз о ней слышу. Живут они в Империи разбоем. Толстая Квилда с бабами в Атриане сидит. Попрошайничают.
Услышав такое, Тарх не выдержал и сплюнул себе под ноги.
— А мужичье, что осталось, лазят по лесам и щиплют проезжих. И вот они напоролись на разъезд дорожников. Те половину из них на месте упокоили, а вторую половину в кандалы заковали и в Атриан притащили. Посадили в темницу. А через седмицу к ним пришла Толстая Квилда. Их освободили, вооружили и пинком под зад отправили Оли подстеречь.
— Я же говорил, что это имперцы! — вновь вскочил Бык.
— Те как о внуке Эндира Кровавого услышали — так сразу хвост подняли и бегом. Они ж только прошлыми обидами и живут, — продолжил Гимтар. — Только им еще и важного имперца велели прибить… Алиаса, мать его, Фугга.
