Я плескался в фонтане, когда раздался звонкий лай Кайхура. Недавно у щенка прорезался голос, и вместо сиплого тявканья он научился лаять. Мои уроки борьбы Кайхуру нравились. И Пелеп тоже пришелся ко двору. Щенок даже разрешил пареньку один раз погладить себя.
Кайхур считал себя непременным участником наших занятий по борьбе. Он внимательно следил за поединком, крутя головой. Стоило только Пелепу оказаться на земле, как пес бросался к нему и норовил вцепиться в горло. По-моему, пес считал своей работой и обязанностью добить моего противника. Поэтому я от греха подальше убрал пса. Кайхур негодовал, возмущался, но я посадил его возле двери и велел стеречь дом. Умный пес понял, что без него не могут обойтись, и успокоился. Кто-то же должен стеречь дом, пока хозяин треплет худого мальчишку? Должен. С тех пор Кайхур провожал нас до угла дома на тренировку и возвращался обратно на крыльцо — бдить.
— Иду, иду! — крикнул я.
Йолташ уже скрылся за углом дома, и я устремился следом. Как оказалось, у нас появились соседи. У калитки стоял смущенный Фиддал, а за спиной виднелся его старший брат Оттан. Слуги таскали в открытую дверь какие-то тюки и свертки. На руках мой будущий одноклассник держал Хинду, которая нюхала воздух и виляла хвостиком. Кайхур продолжал лаять, но свой пост на крыльце не покидал.
— Знаешь, Оли, — раздался сзади задумчивый голос наставника, — а дружок-то у тебя плотный. Хорошо его купец откормил. Пожалуй, весит не меньше Милиара.
Я широко улыбнулся и направился к Фиддалу. Мне кажется, у меня появился не только новый сосед, но и новый спарринг-партнер!
Глава 13
Земли выше Паграбы. Где-то у Колодца
Тарх по прозвищу Бык
— Что видно, Грах? — неслышно подойдя к пареньку, спросил Бык. Парень вскинулся, подобрался, вытянул спину и сбивчиво ответил:
— Никого нет. Все тихо.
Тарх хмыкнул и отправился дальше по дороге. Бойцы шустро катали составленные рядком бочки с земляным маслом, закидывая их в крепкие широкие телеги и укрывая дерюгой. Коска Копон не подвел, сдержал слово — одна бочка за пять овец.
Совсем недавно мимо воинского лагеря, который по-прежнему стерег развилку дорог над Паграбой, потекли овечьи стада, сбитые в одну широкую блеющую реку. Осень вступала в свои права, и пастухи спускались с высокогорных пастбищ. Пятерых пастухов, чей путь пролегал близко к имперским землям Колодца, Тарх выслушал лично. Настороженные пастухи вели сбивчивый рассказ и прятали глаза. Видать, здорово струхнули при появлении рабов, вот и отдали овец колодезным вооруженным оборванцам. А теперь гадают — и впрямь по велению дана овец оставили? Или обмишулились? Как получилось, что вестник от Рокона разминулся с пастухами в горах, Тарх не знал.
— Верно все сделали, не тряситесь, — отозвав в сторонку, подальше от шумных животных, успокоил Тарх горцев. — По приказу дана. Со старейшинами вашими все обсказано. Зерном за животину уплачено.
— Солью бы, — поскреб волосатую грудь один из пастухов.
— Поговори мне, — беззлобно ответил Тарх. Пастух скривился, но промолчал. — И языками не трепите попусту. А то вырву. Уразумели?
Пастухи нестройно пробормотали что-то себе в бороды и удалились. Вскоре они сообразят кое-что, когда имперская пограничная тысяча промарширует под их окнами… Тарх тяжело вздохнул. Мысль о том, что имперские воины протопают по Долинному тракту, порядком раздражала. А что произойдет, если атарианские вояки начнут задирать сельчан? Или на девок заглядываться? Кровь у горцев горячая… Хвала Матери Предков, Тарх будет далеко отсюда и не увидит подобного непотребства. Гимтар уверял, что всю пограничную тысячу имперцы в Долину не погонят, ограничатся парой сотен воинов. Хорошо бы! Впрочем, чем больше имперских воинов — тем больше серебра в казне… Вот и думай! Тарх покрутил головой, разминая шею, и зло сплюнул. Проклятая политика! И как Рокон со всем этим справляется?
Тарх обернулся и увидел, как лопоухий Грах смотрит ему вслед. Бык поднял кулак, и паренек поспешно отвернулся. И зачем в последний момент Гимтар навязал ему этого несмышленыша? Бочки таскали надежные, злые бойцы, проверенные Тархом не в одном деле. Сделают, что велено, и язык за зубами держать будут. А этот малахольный?
Впрочем, Гимтар знает, что делает. Умнее его был только Эндир Законник, да обласкает его Мать Предков. Когда танас отправил Тарха обратно, приглядывать за бунтовщиками, Бык не удивился. Сразу понял, что к этому все идет. Рокон кивнул только, соглашаясь с танасом, и хлопнул друга по плечу: «Береги себя, бычок».
Вот уж кому не позавидуешь — так это Рокону! Тарха отправили к восставшим. Гимтар взялся встретить пограничную стражу внизу, у Летней виллы. Вместе с Голосом Империи подтвердить договоренности, пересчитать пришедших и выправить нужные бумаги. А Рокон должен успеть обустроить ночные привалы для порубежников — не в селенья же пускать дорогих гостей! Провизию запасти — и это при том, что Алиас так и не сказал, сколько воинов ждать! По расчетам выходило, что дан повстречается с имперцами где-то у Аттаны. И вернется с ними обратно, до походного лагеря близ Паграбы.
Дорога сделала поворот, и воины остались позади. В том, что они все сделают как надо, Бык не сомневался. Не впервой. Теперь главное — чтобы он, Тарх, сделал все как надо. Сильный всхрапнул и ударил копытом. Почуял кого-то. Впрочем, воин знал, почему забеспокоился жеребец. Тарх выпрямился, повернулся в сторону засидки на валуне, откуда в него совсем недавно метали дротики, и махнул рукой над головой:
— Это я! Скажи, Тарх пришел. К Черепу, поговорить.
Над валуном показалась голова.
— Стой где стоишь!
Бык не стал перечить. К чему? Если все сложится так, как задумано, ему с этими людьми воевать плечом к плечу. Тарх спрыгнул с коня, снял седельные сумки. Погладив жеребца по морде, он повернул его в ту сторону, откуда приехал, и велел:
— Иди уже.
Сильный зло всхрапнул и остался стоять.
— Иди, я сказал. Промеж глаз хочешь? — пригрозил Бык.
Жеребец не испугался и ткнул великана головой в плечо. Тарх похлопал друга по шее и шепнул в ухо:
— Мне всю зиму в снегах куковать. А тебя, проглота, чем кормить?
Жеребец прянул ушами.
— Пошел. — Тарх шлепнул по крупу Сильного. Его головорезам, что недалече заканчивали погрузку бочонков в телеги, строго-настрого было велено дождаться коня и обиходить.
Тарх повернулся к чадящему в отдалении Колодцу и увидел Коску с Плаком, которые вразвалку приближались к нему.
— Сделали все, как условились, — вместо приветствия сказал Череп. — Один бочонок за пять овец. Пастухов не трогали. Что не так?
Плак молча посмотрел на уходящего коня без всадника и седельные сумы на земле. Почесал макушку.
— Все так, — махнул рукой Бык. — Масло приняли. Все как договаривались.
