— Вы ведь прислушаетесь к просьбе моей сестры? — нарушила молчание брюнетка.
А потом, так и не дождавшись моего ответа, она добавила:
— Это помогло бы убедить тех, кто был изначально против идеи Литэллы. Они увидели бы в этом уважение к нашему клану. И поняли, что вы отнеслись к произошедшему этой ночью очень серьезно.
— Без проблем, Вэйнэрда, — наконец смог выдавить из себя я. — Ведь как-то бессмысленно вначале рисковать своей жизнью ради альвов, чтобы потом слишком длинным языком доставлять им проблемы.
— Благодарю вас, Артур. От всех нас и от себя лично. Ведь я видела, как вы сражались, так как была одной из лучниц за вашей спиной. Мои сын с дочерью выжили только благодаря вам, и мы все это будем помнить.
Такие слова незаметно убрали мое неловкое состояние, вызванное предыдущими новостями. Поэтому мне захотелось вернуть девушке хорошие слова. Ведь альвы до этого пожертвовали своими жизнями ради меня.
— Они выжили и благодаря тем, кто погиб за меня в битве на берегу.
— И их мы тоже не забудем, Артур. Ведь один из погибших в том сражении был моим мужем.
И хотя Вэйнэрда оставалась все такой же спокойной, но на последних словах ее голос чуть дрогнул.
— Простите. Не попади я в ловушку вайхэнцев, и он остался бы жив.
— Вам не нужно извиняться, Артур. И вы, и мы совершили в отношении друг друга хорошие поступки. Просто иногда за добро приходится платить жизнью близких.
— Тогда простите за другое.
— За что? — Она внимательно посмотрела на меня.
— За глупые мысли. — Я завел руки за спину. — Вы мне готовите, улыбаетесь, хотя ваш муж отдал жизнь ради моего спасения. А я стою тут и переживаю, что про секс с вашей сестрой знают все вокруг. Эгоистичный идиот, одним словом. Что ни говори, а люди очень часто не замечают действительно важного и зацикливаются на всякой ерунде. Поэтому обещаю вам, что постараюсь и дальше всегда помогать альвам.
И впервые за время нашего общения лицо Вэйнэрды приобрело серьезное выражение. Красивая брюнетка больше не улыбалась, а очень внимательно смотрела мне прямо в глаза. И я не отводил их в сторону.
— Благодарю вас за сочувствие моему горю. Ведь мне действительно непросто пережить эту потерю. А также за понимание сложившейся обстановки в клане. Вы хоть и стуг, но внутри вас бьется настоящее сердце. Берегите его, Артур. Ибо среди людского племени жестоких убийц его почти никто не имеет.
После таких слов нам обоим нечего было сказать, поэтому дальше мы ехали в полном молчании. Наконец-то лифт остановился, и подойдя к стене, Вэйнэрда открыла дверь. Она вышла наружу, а я молча последовал за ней.
Мы оказались на небольшой площадке, где начиналась лестница, ведущая к жилью альвов. А прямо напротив меня находился выход из огромного дерева. Я это хорошо знал, так как перед боем спускался именно здесь.
Когда мы с сестрой Литэллы вышли наружу, то глаза даже заболели из-за света. Сегодня ярко светило солнце, и его лучи отражались от засыпанной снегом полянки, на которой не осталось ни единого пятна крови, хотя прошлой ночью весь снег был залит ею.
Снаружи нас уже ждали пятеро мужчин-альвов, возле которых стояли шестеро верховых оленей. Животные были очень высокими и с огромными рогами. И раз на одного оленя здесь больше, чем всадников, то это и есть мое сопровождение.
— Хорошей вам всем дороги, братья по клану! — сказала альвийка и, посмотрев на меня, добавила: — И вам также всего хорошего, Артур!
Вэйнэрда развернулась и направилась ко входу, а за ней пошли двое альвов. Наконец она зашла внутрь дерева и, обернувшись, посмотрела на меня. А когда наши взгляды встретились, то красивая брюнетка чуть кивнула.
А потом альвы закрыли за ней большую дверь, идеально замаскированную под кору дерева. И начали хвойными ветками заметать свои следы. Я же стоял и понимал, что больше сюда никогда не вернусь.
«Да кому ты, вонючка, здесь нужен?!»
Последняя мысль вызвала у меня легкую улыбку. И я принялся рассматривать своих новых спутников. Эти пятеро молодых парней по внешности чем-то напоминали Келара. А длинные волосы — так это вообще, похоже, фишка альвов.
Заметавшие следы мужчины добрались до нас. А потом вся пятерка стала внимательно осматривать проделанную работу. Удовлетворившись ее качеством, четверо из них начали возиться со сбруей своих оленей. Пятый же, державший под уздцы двух животных, подошел ко мне.
— Нам уже пора отправляться, Артур, — сказал брюнет.
— Если у меня получится с этим зверем найти общий язык, — ответил я, внимательно смотря на оленя.
— На седлах есть крепления, так что получится. На ляшках непросто ездить, поэтому мы и используем такие седла. Давайте я пристегну вас.
— Их называют ляшками? — спросил я, подойдя ближе к покрытому густым мехом оленю и проведя рукой по его шее. Животное скосило на меня глаза, но не дернулось. Поэтому я вставил ногу в стремя и оседлал ляшка. Хотя это было непросто из-за огромной спинки сзади седла.
— Хорошо ездите на лошади? — поинтересовался альв, когда начал привязывать меня к седлу различными ремешками. Парень был каким-то очень серьезным на вид, а может, это только так казалось из-за его темно-синих глаз.
— Нет.
— Это и к лучшему. Ведь когда вы на ляшке, то лучше не использовать опыт езды на лошадях.
— Понял. И как мне ехать?
— Просто расслабьтесь и держитесь за переднюю ручку. — Он пожал плечами и затянул еще один ремень. — Ляшками не нужно управлять в отличие от лошадей. Если будет жать или возникнут какие проблемы с седлом, то крикните мне.
— А как вас зовут?
— Талэр.
— Хорошо, Талэр. Чуть что, буду к вам обращаться, — ответил я, а сам подумал: «Ну как же еще его могут звать…»
А потом взялся двумя руками за ручку перед собой. И скоро ляшки рванулись вперед, набрав почти сразу приличную скорость. Я же закрыл глаза и очутился в разуме Гора, который в это время кружил высоко над лесом.
«И как ты нас тут увидишь, друг?» — подумал я.
«Увидеть не могу, услышать — да. Мне этого хватит», — ответил морской коршун.
И дальше мы летели вместе, ибо полет намного приятнее езды на любом ляшке.
Глава 4
В измерении Хаоса бушует сильнейшая песчаная буря, превратившая и так не самый светлый день в настоящую ночь. Стихия полностью оккупировала черную прерию и зацепила небольшую горную цепь.
У подножия последней находятся руины заброшенной крепости, внутри которой сейчас пусто, ее хозяева давным-давно исчезли из этих мест. Так что высокие защитные стены охраняют лишь полуразрушенные здания.
Среди последних своими размерами выделяется храм. Он вырублен в скале, а ведущие к нему ступени полузасыпаны черным песком. Тот и сейчас летает в воздухе, словно мелкая саранча, полностью захватившая старую цитадель.
