Голова вырвалась на поверхность. Рука. Вторая. Затем на поверхность появилось тело, вытягиваясь наружу. Семя дало росток.
Хирка стояла на четвереньках. Кто-то держал её, потом отпустил. Она упёрлась шестом в землю и встала на колени. Затем посмотрела в лицо, которое видела раньше, и поняла, где находится. Стоявший перед погребённой заживо девушкой Умпири работал в гротах. Это он швырнул грязью в Уни.
Живот скрутило, и Хирку вырвало землёй. Песком. Одежда промокла и стала липкой.
Тело дочери Грааля живо. Но жива ли она?
Восставшая из мёртвых полукровка улыбнулась. На зубах скрипела грязь. Мужчина попятился. Он был не один. Подошло ещё несколько работников. Они стояли среди грядок с растениями и пялились на Хирку, которая выкарабкалась из грядки и встала на ноги. Никто из собравшихся не решался произнести ни слова. Никто ничего не спросил.
Девушка проковыляла мимо них к выходу из грота.
Она знала, куда направится. Знала, что должна сделать.
Воронья свита
Хирка шла по переулку, который спускался к дому Всевидящего. Близился рассвет, но пока на улице царила темнота. Высоко над головой в щели между скалами виднелась полоска неба. По нему пылью рассыпались миллионы звёзд. Их было больше, чем Умпири, людей и имлингов, вместе взятых. Мир был гораздо больше существ, которых вмещал в себя.
Шум моря поглотил шорох машущих крыльев, но хромая девушка видела воронов. Чёрные тени поглощали звёзды, пролетая мимо них. Птицы держались поблизости и немного впереди, как обычно делал Куро. Они были его тенями. Тенями всего, что Хирка утратила.
Часть её погибла сегодня. Вместе с Линдри. Колкаггами. Свартэльдом. Вместе с отцом. Она одной ногой находилась в Шлокне, и так будет всегда. Между мирами. Между жизнью и смертью. А сейчас между правильным и неправильным.
Ржавая дверь со скрипом открылась. Хирка вошла и услышала, как вороны спокойно уселись на лестницу перед дверью. В пещере было по-ночному тихо. С потолка капало, как будто здешний обитатель плакал в непроглядной тьме. Незваная гостья поставила шест в угол, на ощупь пробралась к очагу и начала разводить огонь. Компанию ей составляли мёртвые птицы, которые таращились на нарушительницу спокойствия с полок.
Через некоторое время она услышала шаги. Мантия Всевидящего зашуршала по ступенькам у неё за спиной.
– Не волнуйся, – сказала Хирка и передвинула полено, чтобы огонь разгорелся ярче. – Я пришла не сочувствовать. С этим покончено.
Она развернулась и посмотрела на вошедшего. Он не прятал под капюшоном своё невозможное лицо полумужчины-полуворона. Но сейчас оно уже не казалось таким страшным. Возможно, в первый раз Хирка просто испытала шок. Либо уже стала не такой, как раньше.
– Ты солгал мне, – сказала она.
Всевидящий подоткнул мантию и окинул собеседницу взглядом, в котором читались раздражение и озабоченность. Нужно заставить его выбрать, на какой стороне хочет остаться. Хирка больше не станет ходить на цыпочках, больше не станет думать, что получит помощь, только если всем угодит.
Одежда девушки была грязной и мокрой, но она знала, что Всевидящий не спросит почему. Она стянула ботинки и положила их у огня.
– Ты сказал, что я уже появилась на свет. И что с этим ничего нельзя поделать. Но это неправда, так ведь? Родиться заново можно. Я видела это собственными глазами. Наиэль появился из тела ворона. В другом мире. Я сумею сделать то же самое. Я сделаю то же самое. А ты мне поможешь. – Всевидящий немного постоял молча, а потом проковылял к ведру с водой, наполнил чайник и поставил его на край очага рядом с ботинками Хирки. – Ты знал это. Знал о такой вероятности. И должен был сказать мне.
Хозяин дома встряхнул головой, чтобы унять дрожь. Плоский лоб. Птичий череп.
– Что с тобой сотворили, если ты просишь меня о таком? Принять рождение от ворона? Для тебя, у кого даже кровь не чиста? В лучшем случае ты при этом лишишься жизни. В худшем – с тобой произойдёт то же, что с-с-со мной.
– Довольно! – Хирка подошла к закутанному в чёрное собеседнику. – Довольно лжи! Хочешь убедить меня, что пытался защитить? Это ничего для тебя не значит! Ты помалкивал ради себя самого. Сам сказал: у меня есть всё, что надо, кроме Потока. Я чувствую его, могу формировать и сумею родиться заново. Ты боишься надежды, но это меня не остановит.
Всевидящий бросил чайные листья в чайник, отнёс его на стол и сел на скамейку.
– Значит, ты думаешь, что примешь рождение от ворона в Имланде? Заново появишься на свет там, где есть Поток, и получишь возможность сливаться с ним?
Хирка уселась напротив.
– Я больше не думаю. Я знаю.
Это было правдой с множеством оговорок. Но полностью уверенная половина девушки задушила вторую, сомневающуюся. Она охотилась за Потоком, сколько себя помнила, и ощутила его с помощью Римера. Ощутила, на что он способен. Животная сила снесла стены Зала Ритуала. Эта мощь всегда была частью Хирки, как кровь в венах. Всегда с ней. И всегда должна была быть с ней.
Хозяин дома налил чай в чашку гостье.
– Я тоже думал, что знаю. С-с-скажешь, похоже, что я оказался прав?
Она откинулась назад.
– Правда? Жалость к себе? Вот что ты хочешь мне дать?
Всевидящий посмотрел на Хирку. Один глаз полузакрыт и расположен ниже другого. Незаконченное произведение. А потом издал звук, напоминавший скрип старой двери.
– Как считаешь, почему Дрейри обладают властью в Дрейсиле? Что делает нас правящим меньшинством в мире, где никто не хочет подчиняться? Да, много говоритс-с-ся о непревзойдённости. Силе и дикости. Но ты думаешь, наши тела как-то отличаютс-с-ся? – Он указал на полку за спиной у Хирки. На мёртвые существа в банках. – Если вскрыть Дрейри и Умпири, увидим ли мы хоть какую-нибудь разницу? Нет, мы созданы из одного и того же теста. Власть существует лишь в голове. Кто-то растёт с чувством превосходства и становится непревзойдённым.
– А как же холод? Дрейри в состоянии выдержать более низкую температуру. Я видела это много раз. Скерри могла полуголой идти во время снежной бури!
– Вероятно… – Всевидящий взглянул на собеседницу. – Либо ей просто с самого рождения внушали, что она способна вынести больше остальных. – Он пододвинул девушке чашку чёрными грубыми руками. Словно обгоревшими. С неестественно длинными пальцами. – Единственное настоящее отличие – это благоволение Первых. Дрейри могут привязаться к ворону и принять его форму. Этот дар ценится больше, чем ты способна вообразить. Даже лучшие из нас проделывают такое лишь раз на протяжении всей долгой жизни. Вот о чём ты просишь, потому что считаешь себя способной изменить последствия поступка, который стал нашим концом. Или же просто хочешь обрести силы и защитить свою родину?
