Путник стоял шагах в шести от незнакомца и смотрел, как тот медленно выпрямляется.
Тисте анди.
С серебряной гривой. В руках меч, от которого тянутся призрачные цепи… ох… нижние духи, нет…
Путник произнес:
– Он говорил, что ты встанешь у меня на пути. – Голос звучал, как прибой, бьющийся в темный берег.
У Самар Дэв дрогнуло сердце.
Аномандр Рейк ответил холодно, веско и жестко:
– Что еще он тебе говорил?
Путник покачал головой.
– Где он? – спросил он. – Я чувствую – он где-то рядом. Где?
Теперь «он» – не про Котильона. Сейчас говорят не о нем. А о том, кого ищет Путник. Кого искал все время.
– Да, – сказал Рейк. – Рядом.
С дымного ночного неба послышалось густое хлопанье крыльев. Самар Дэв в тревоге взглянула вверх и увидела Великих Воронов. Они рассаживались по краям крыш. Десятки, сотни – они не кричали, только непрерывно хлопали изогнутыми крыльями. Собирались, собирались на арке ворот и на стене по обе стороны. Садились везде, откуда будет хорошо все видно.
– Тогда отойди, – скомандовал Путник.
– Не могу.
– Проклятье, Рейк, ты мне не враг.
Сын Тьмы наклонил голову, словно услышал комплимент, получил неожиданный дар.
– Рейк. Ты никогда не был моим врагом. И ты это знаешь. Даже когда империя…
– Знаю, Дассем. Знаю.
– Он говорил, что так и будет. – В голосе звучало отчаяние и смятение.
Рейк не ответил.
– Он сказал, – продолжал Дассем, – что ты не уступишь.
– Нет, я не уступлю.
– Прошу тебя, Рейк, помоги мне понять – почему?
– Я здесь не для того, чтобы помогать тебе, Дассем Ультор. – И в этом признании Самар Дэв услышала искреннее сожаление. Сын Тьмы охватил двумя руками длинную рукоять Драгнипура, подняв эфес вверх и вправо, и принял боевую стойку.
– Если тебе так нужен Худ, – сказал он, – иди и возьми его.
Дассем Ультор – Первый Меч Малазанской империи, которому полагалось быть мертвым. Словно сам Худ желал этого – Дассем Ультор, которого они называли Путником, обнажил меч; гравированное лезвие блеснуло, словно обрызганное каплями серебра. У Самар Дэв появилось ощущение вздымающейся волны. Две стихии. Море и камень, море и камень.
В толпе зевак с двух сторон улицы зазвучала тихая песня.
Самар Дэв смотрела на ряды лиц, горящие глаза, шевелящиеся в унисон губы. «Нижние боги, это культ Дассембрея. Это приверженцы культа, узревшие своего бога».
И ритм песни, ритм этого бормотания был ритмом поднимающейся глубокой воды. Холодной и ненасытной.
Самар Дэв заметила, как Аномандр Рейк бросил взгляд на меч Дассема и, похоже, печально улыбнулся – за мгновение до того, как Дассем бросился в атаку.
Никто из наблюдателей – ни приверженцы культа, ни Самар Дэв, ни Карса Орлонг, ни даже пять Гончих Тени или Великие Вороны на всех крышах – не успел заметить первое столкновение клинков. Брызнули искры, ночной воздух зазвенел от ужасных выпадов, контрвыпадов, хруста лезвий о гарды. Даже тела поединщиков расплылись мутными пятнами.
И вдруг оба воина шагнули назад, разорвав дистанцию.
– Лики в Скале, – прошипел Карса Орлонг.
– Карса…
– Нет. Только дурак сунется между ними.
Голос тоблакая… дрожал.
Дассем снова бросился вперед. Не было воинственных криков, громогласных проклятий и даже утробного рычания, когда железо билось о железо. Зато запели мечи – два ужасных печальных голоса сливались в мрачных синкопах. Выпады, удары, блокировки, свист лезвия там, где мгновение назад была голова; тела извивались, уклоняясь от контрвыпадов; искры рассыпались дождем вокруг бойцов и скакали упавшими звездами по булыжнику.
Больше они не прерывались. Безумная схватка не ослабевала, а длилась и длилась. Две силы, не желавшие поддаваться, не согласные отступить хоть на шаг.
И все же, несмотря на ослепительную скорость, на дождь искр, брызжущих, как кровь железа, смертельный удар Самар Дэв увидела. Увидела ясно. Видела неопровержимо – и почему-то, почему-то все было неправильно.
Рейк, широко расставив ноги, поднял эфес на уровень лица, острием Драгнипура вниз, словно повторяя исходную позицию, потом поднял выше; а Дассем, обхватив свободной ладонью руку, держащую меч, вложил весь вес тела в боковой удар – он как будто хотел взлететь, чтобы обрушиться в объятия Рейка. И его меч встретился с лезвием Драгнипура под прямым углом, на мгновение образовав идеальный крест – а сила удара отбросила Драгнипур назад…
…и тот задним лезвием вошел Аномандру Рейку в лоб и раскроил лицо.
Руки в перчатках выпустили рукоять, но Драгнипур застрял, не в силах вырваться из головы Рейка, который заваливался назад; кровь хлынула, как язык пламени, когда Сын Тьмы рухнул на спину.
Даже от удара Драгнипур не высвободился. Меч дрожал, и теперь звучала только одна песня, жалобная и угасающая во внезапно наступившей тишине.
Кипящая кровь чернела. Тело неподвижно застыло на булыжнике. Аномандр Рейк был мертв.
Дассем Ультор, тяжело дыша, медленно опустил меч.
И закричал – яростным голосом, который словно пробил дыру в ночном небе. К этому нечеловеческому воплю присоединился хор Великих Воронов – они взвились с мест и поднялись массивным пернатым покрывалом, завертевшимся над улицей, и начали кругами спускаться. Люди прижались к стенам домов, песня без слов была уже не слышна за пронзительной какофонией черного поблескивающего савана, опускающегося, как занавес.
Дассем сделал пару шагов, покачнулся, как пьяный; опущенный меч царапал булыжник. Добравшись до неровной стены, Дассем прижался к ней, уткнувшись лицом в изгиб локтя – казалось, только это не дает ему упасть.
«Разбиты. Разбиты. Они разбиты.
Боги, простите их, они разбиты».
Карса Орлонг поразил Самар Дэв: повернул голову и резко плюнул на булыжники.
– Жульничество, – сказал он. – Все подстроено!
Самар Дэв уставилась на него. Она не понимала, что он имеет в виду… нет, она понимала. Понимала.
– Карса, что это сейчас было? – Неправильно. Все было неправильно. – Я видела… я видела…
– Ты правильно видела, – сказал он, оскалившись и не сводя глаз с лежащего тела. – Как и Путник. И посмотри, что с ним стало.
К телу Аномандра Рейка слетались Великие Вороны – хотя еще ни один не подобрался достаточно близко, чтобы полакомиться остывающей плотью, – и тут пять Гончих Тени, покрытых ранами, бросились отгонять птиц, образуя заслон вокруг Аномандра Рейка.
