Мысли эти поколебали нетерпение Верховной жрицы, так что задержку она сумела перенести молча и без какого-либо выражения на гладком круглом лице.
С трудом перевалившись через порог палаты, ведьма громко вздохнула.
– Да, я вижу в тебе посвященную, – заметила Верховная жрица. – В этом храме присутствуют средоточия силы. Куральд Галейн, очищающая тьма. – Она видела, что ведьма быстро и тяжело дышит, что на ее покрытом потом лице написано изумление. – Пусть твои ощущения тебя не тревожат, – добавила она. – Войдя сюда, ты приняла Куральд Галейн в свое тело, в свое дыхание, прямо через поры кожи. Теперь его магия с тобой.
– Но… зачем? Зачем вы это со мной сделали?
– Я чувствовала, как тяжко бьется твое сердце, Ведьма. Путешествие в мой храм могло оказаться для тебя последним…
– Что я и сама прекрасно знала! – перебила ее ведьма.
Ее внезапно раздраженный тон на мгновение озадачил Верховную жрицу. Она иными глазами взглянула на едва держащуюся на ногах женщину.
– Понимаю. Так значит…
– Так значит, да, я молилась, чтобы моя жертва оказалась не напрасной. Салинд такая замечательная – а поступили с ней столь отвратительно. Это… злодейство.
– Выходит, ты пришла сюда не во имя Искупителя?
– Нет. Чтобы найти ее друга.
Друга.
– Ведьма, Спиннока Дюрава сейчас нет в Черном Коралле. Я опечалена вестью о смерти Провидомина. И еще более – о постигшей Салинд судьбе. Скажи мне, что еще ты сейчас чувствуешь?
Ведьма сгорбилась, словно ее внутренности грызла боль.
– Ладно, – прошипела она, – теперь я вижу, что опасности распространения заразы не существует. Я и не думала, что она есть.
– Знаю, – негромко сказала Верховная жрица.
– Но мне нужно было как-то выторговать вашу помощь!
– Вы, люди, всегда из этого исходите. Знаешь ли ты, что когда к нам на переговоры прибыла делегация Свободных городов, когда явились рхиви и человек, претендовавший, что он – князь К'азз Д'Авор из Багровой гвардии, все они думали поторговаться. Рассчитывали заручиться нашими мечами, нашей поддержкой. Купить наш союз. Владыка Аномандр Рейк просто поднял руку – прежде, чем кто-то из них успел озвучить хоть одну просьбу. И сказал следующее: «Мы – тисте анди. Не пытайтесь с нами торговаться. Если вам требуется помощь – попросите о ней. Мы либо согласимся помочь, либо откажем вам. Но торговли не будет».
Ведьма молча уставилась на нее. Верховная жрица вздохнула.
– Для гордого мужчины – или женщины – просто попросить может оказаться нелегко.
– Да, – прошептала ведьма, – нелегко.
Дюжину ударов сердца обе молчали, потом ведьма медленно выпрямилась.
– Что вы такое со мной сделали?
– Видимо, Куральд Галейн завершил обследование. Боль ушла, верно? Тебе стало легче дышать. Через несколько дней пройдут болезни. Может статься, ты обнаружишь, что и аппетит… ослаб. Куральд Галейн предпочитает равновесие.
Ведьма вытаращила глаза.
Верховная жрица ждала.
– Я об этом не просила.
– Нет. Но мне не доставила удовольствия мысль, что визит в мой храм может тебя убить.
– В таком случае – благодарю.
Верховная жрица нахмурилась.
– Разве ты меня не поняла?
– Поняла, – ответила ведьма, в голосе которой вновь прорезалось раздражение, – только у меня тоже есть правила, и я намерена высказать свою благодарность, нравится вам это или нет.
Реакцией на заявление была мимолетная улыбка, и Верховная жрица склонила голову, подтверждая, что и она поняла.
– В таком случае, – сказала ведьма, когда молчание в очередной раз затянулось, – я прошу вас помочь Салинд.
– Нет.
Лицо ведьмы потемнело.
– Ты пришла сюда, – сказала Верховная жрица, – потому что утратила собственную веру. Да, ты хотела бы, чтобы Храм выступил на защиту Салинд. Согласно же нашей оценке, Салинд пока что в нашей помощи не нуждается. Как, собственно, и Искупитель.
– Вашей… оценке?
– Мы знаем о происходящем, – сказала Верховная жрица, – значительно больше, чем тебе могло показаться. И если в наших действиях возникнет необходимость, мы начнем действовать, хотя бы для того, чтобы опередить Силану – хотя, должна признаться, правильно оценить степень терпения элейнта не так-то просто. Она может прийти в движение в любой момент, вот только тогда будет уже слишком поздно.
– Слишком поздно?
– Да – для Салинд, для захватчиков и для лагеря паломников вместе со всеми обитателями.
– Но, Верховная жрица, кто такая Силана? И что значит «элейнт»?
– О, прошу прощения. Я не подумала. Силана находится на вершине шпиля крепости – не заметить ее довольно трудно даже в вечном полумраке. По дороге домой просто обернись и взгляни назад – и вверх, само собой. Ты ее увидишь. – Помолчав, она добавила: – «Элейнт» значит «дракон».
– Ох.
– Идем же, вернемся к остальным. Не сомневаюсь, что там успели заварить еще чаю, так что мы сможем отдохнуть.
Ведьма, похоже, лишилась слов и покорно последовала за уже вышедшей из палаты Верховной жрицей.
Обратный путь оказался заметно более быстрым.
Самар Дэв не следовало слишком уж удивляться, когда Карса Орлонг вернулся в лагерь на закате третьего дня с тех пор, как их покинул. Верхом, молча, непривычно задумчивый.
И целехонький. Словно бросить вызов Гончим Тени ничуть не опасней, чем, скажем, пасти овец или играть в гляделки с козлом (чего, само собой, делать не следует – но когда это подобные мелочи останавливали тоблакая? мало того, он ведь его и переглядит). Но нет, очевидно, встреча носила мирный характер – причиной чему, вероятно, послужило поспешное бегство поджавших хвосты Гончих.
Соскользнув со спины Погрома, Карса подошел туда, где рядом с костром из навозных лепешек сидела Самар Дэв. Путник удалился шагов на тридцать в сторону, поскольку предпочитал встречать сумерки в относительном одиночестве.
Тоблакай присел на корточки.
– А где чай? – поинтересовался он.
– Чая нет, – ответила она. – Кончился.
Карса кивнул в сторону Путника.
– Город, что он ищет, – до него далеко?
Самар Дэв пожала плечами.
– Должно быть, с неделю, поскольку двигались мы довольно медленно.
– Да. Мне даже пришлось повернуть обратно, прежде чем я вас отыскал. – Он немного помолчал, глядя в пламя, потом заметил: – Хотя он вроде бы не из таких, кто стремится потянуть время.
– Ты прав. Не из таких.
