- Нужен градусник. И жаропонижающее.
- Сейчас вызову врача.
- Глеб, не надо… Час поздний.
- Не дури, Принцесса. У тебя воспалительный процесс.
Спорить сил не было.
Врач - так врач.
Мила наблюдала, как Глеб вернулся к барной стойке. Взял телефон и сделал вызов. Каждое движение без суеты. Абсолютно уверенный в себе человек.
Ей бы так…
- Стефан Маркович, добрый вечер. Извините за поздний звонок. Да, нужна ваша помощь. Девушка. Простыла. Конечно, ждем. Чем быстрее, тем лучше. Адрес сейчас пришлю, охрану предупредят.
Мила посмотрела на часы. Второй час ночи… Ого. И кого-то ради неё выдернули из постели. Эгоистическая часть девушки не испытала по этому поводу никакого угрызения совести. Напротив.
Глеб, продолжая хмуриться, отправил сообщение и лишь тогда снова повернулся к Миле.
- Пока воздержись от меда с молоком. Давай ограничимся чаем.
С этими словами он подошёл к чайнику, проверил наличие воды и щелкнул кнопкой.
Мила охватила себя руками, сильнее кутаясь в плед. В горле задрало с новой силой. Она хотела сглотнуть, но вышло плохо, с нажимом.
Заваривал ли ей когда-то кто-то чай?
Она не могла вспомнить. Даже когда была маленькой – только домработница и няня.
Мила заправила волосы за уши, не зная, как дальше реагировать.
Алашеев не должен заваривать ей чай. Никак.
Он должен…
Что?
Трахать её у стены? Ставить на колени и водить членом по губам? Что?..
Мила поспешно отвела от него взгляд, устыдившись собственных мыслей. Он ей помогает, а она что?..
- Зеленый или черный?
- Что? – Мила не сразу сообразила, о чем её спрашивают.
- Чай, Принцесса.
- Зеленый.
- Осторожно, горячий.
Мила воспринимала происходящее, как во сне. Может быть, она на самом деле спит? Слишком невероятно, чтобы мужчина, который одним взглядом вводил её в ступор, и от которого постоянно хотелось держаться подальше, сейчас протягивал ей кружку с дымящимся напитком.
Их пальцы соприкоснулись, и Мила задержала руку. Хорошо, что не отдернула.
- Спасибо.
Глеб не спешил отходить, продолжая рассматривать её. Мила стушевалась. Выглядела она явно не лучшим образом.
- Проблемная тебе девушка досталась, - слегка усмехнувшись, заметила она и сделала первый глоток. Горячий напиток мгновенно смягчил горло, прокатившись теплотой по желудку.
- Пей, Мила. И впредь береги себя.
Она сделала ещё один глоток.
- Как папа?
Глеб покачал головой, подтянул ближайший стул, развернул его к себе и оседлал, положив предплечья на высокую спинку.
- Ты поразительная.
- Почему?
Ей не понравилась пауза, которую выдержал мужчина.
- Отец тебя обидел, а ты продолжаешь о нем печься.
Мила едва заметно пожала плечами, согревая обе ладони о кружку.
- Глеб, он мой единственный родственник. Кто бы что ни говорил… Я могу больше с ним не жить, он может навсегда от меня отказаться, называть непутевой дочерью и даже не пожелать общаться дальше. Я подвела его в какой-то степени, хотя и не считаю, что это так. Но он навсегда останется моим отцом. Глеб, - она посмотрела на мужчину, – у него же будет всё хорошо?
Она специально задала вопрос именно в такой формулировке.
Ей надо знать.
Глеб слегка откинулся назад и недобро прищурил глаза. Мила внутренне поежилась. Хорошо, что она сидела на диване, а он на стуле, и между ними было расстояние. Она продолжала остро реагировать на Алашеева. Да, он заботится о ней, она это признает. Но и напрасными иллюзиями себя не тешит.
Глеб доминант. Он явно это дал понять. Ни споров, никаких разногласий. Всё должно быть по его. Как в постели, так и жизни. При этом договор аннулирован. Алашеев поставил её перед фактом, что они вместе.
Пока она не будет сопротивляться. Бесполезно. Да и сил у неё нет.
Её успокаивало одно – у Глеба в России нет ни жилья, ни крупных дел. Так ей как-то говорил Марк. Значит, рано или поздно, он улетит в свой Лондон.
А она поедет на море.
- Если ты хочешь, чтобы всё было хорошо, значит, будет.
Глеб смотрел на неё, считывая эмоции.
Мила медленно кивнула и сделала ещё один глоток. Самочувствие не улучшалось, но, по крайней мере, она немного развеялась.
- Хочу.
- Я тебя услышал.
- Спасибо.
Она сочла нужным поблагодарить его.
Взгляд темных глаз выносить становилось сложнее, и Мила опустила глаза к кружке.
Болезнь обрушилась на неё очень некстати. Ей нужны моральные и физические силы. Оставалось надеяться, что она сможет быстро поправиться. Шальная мысль промелькнула в голове: а может, Глеб не захочет возиться с больной любовницей и быстро её заменит?
Мила даже снова посмотрела на Глеба, словно желая удостовериться, что такой вариант развития событий возможен.
И встретившись с ним взглядом, сразу пришла к выводу: нет.
Мужчина хотел её.
Конкретно её.
Если бы Милу спросили, откуда в ней появилась такая уверенность, она не нашлась бы, что ответить. Почувствовала? Вероятнее всего. Она неопытная, незрелая, но и не глупая.
У такого мужчины, как Глеб, нет и не может быть проблем с женщинами. Если ему потребуется девушка на ночь, он пригласит опытную элитную экскортницу. Пожелает более стабильные встречи – сотни красавиц с радостью согласятся.
Но он сидит в поздний час с ней на кухне и отпаивает именно её чаем.
Сердце сделало кульбит.
Не к добру ты пришла к таким выводам, Милослава, ох не к добру…
Мила перехватила кружку одной рукой, второй провела по лбу, размазав выступившую испарину.
- Что-то мне жарко, - пробормотала девушка, откидывая плед.
Глеб отреагировал сразу же – встал и направился к ней.
- Давай кружку. Надо было сразу плед скинуть, а не кутаться.
- Я в пижаме…
- И что? – немного грубовато бросил он.
Мила пожала плечами.
- Не знаю… Пижама – это же… - она не договорила, внезапно покраснев.
Алашеев приглушенно выругался.
- Мила, в этом доме на тебя никто не посмеет посмотреть ни оценивающе, ни тем более с вожделением. Мои люди прекрасно знают меня и моё отношение к нарушению порядка. И я не такой мудак, чтобы набрасываться на тебя, когда ты болеешь. Но то, что ты думаешь о приличиях, мне нравится, не скрою. Я бы не хотел, чтобы моя девушка демонстрировала излишнюю сексуальность на людях. Можешь считать меня шовинистом, но я сторонник строгих порядков.
