– Ещё в детстве она поклялась, что выберется из нищеты любым способом и выбрала самый лёгкий и удобный для себя вариант. В то время, как я учился не покладая рук, борясь за стипендию и работая по ночам, она уже охмуряла богатеньких мужичков среднего возраста. Я не одобрял её способы, но и не судил. Мне лишь было жаль, что она не хочет пойти по моему пути, у неё был огромный потенциал, остроты ума и сообразительности ей не занимать. Но она хотела получить всё и сразу, не прикладывая для этого особых усилий. Первое время она довольствовалась положением любовницы при не совсем молодых женатых, но состоятельных мужчинах, но вскоре ей это надоело и она решила сыграть по-крупному. Она долго охмуряла своего покойного мужа, но он, в конечном счёте, поддался, развёлся со своей престарелой женой и женился на Тане.
Владимир накручивал круги вдоль моего стола, пока говорил, а я медленно выпадал в осадок от каждого его слова, чувствуя, как с меня сползает густой туман, мешающий мне разглядеть человека, с которым я делил свой быт и свою постель.
– Это не имеет отношения к делу, я знаю, – вдруг добавил он, – просто это может как-то смягчить твои выводы и умозаключения на её счёт.
Я лишь бросил на Соколова уничтожающий взгляд, мотивируя его к продолжению повествования. Гнилую мелкую душонку Тани, жадную до чужих денег, вряд ли что-то ещё может обелить в моих глазах, даже трудное детство в нищем приюте.
– В общем, прожили они в браке три года и Спицин скончался от сердечного приступа. Фирма «ЛондаМед» перешла по завещанию во владение Тани, а родные дети её мужа, которых было трое, к слову сказать, остались ни с чем. К тому моменту я уже получил образование и стажировался в одной небольшой компании, параллельно заочно обучаясь на юриста. Таня предложила мне должность назначенного директора и я согласился. Надо признать, она неплохо разбиралась в делах компании. Два года у нас не было никаких проблем, если не считать постоянные угрозы детей покойного мужа, которые никак не могли смириться с тем, что отец оставил их без гроша. Я даже уверен в том, что провал испытаний последней модели спирали «Лонда-5» как-то связан с их вмешательством, уж слишком много работников компании были преданы семье Спициных. После того самого судебного разбирательства несколько самых опытных работников уволились по собственному желанию, но доказать, что это именно они виноваты в некачественном производстве последней модели, возможности не было.
Володя немного осмелел и плеснул себе виски. Сделав небольшой глоток, он продолжил:
– Дальше ты знаешь, что произошло.
– Несомненно, – с иронией выплюнул я, вспоминая свою первую встречу с Таней в моём офисе. Спрашивать, какое это имеет отношение к списанной со счетов моей фирмы круглой суммы денег, не было нужды. Но я хотел услышать полную версию произошедшего, а не мой додуманный вариант. – Говори.
– Когда Таня поняла, что получает лишь пятую долю акций после слияния, она не могла удовлетвориться этим. Тогда у неё созрел план – втереться в твоё доверие, а потом обвести вокруг пальца. Сначала она хотела женить тебя на себе, но потом ты начал строить большие планы по расширению бизнеса и Таня поняла, что можно пойти и по другому пути. Если ты помнишь, она яро помогала тебе в поиске инвесторов, но не думай, что её очень-то интересовало строительство завода в Китае. Это ведь твой бизнес, ей от него мало что перепадало.
Дальше говорить Владимиру не было нужды, я всё понимал, прекрасно понимал. Таня затуманила мне мозг своей сексуальностью, и, пока я был занят её прелестями, в её умной голове созревала линия поведения, как оставить Марка Власова в одних трусах. Мне было нестерпимо больно осознавать, что я как последний идиот попался на её удочку, повелся на красивое тело, распустил слюни, потакая своему члену и упуская из виду важные детали. Её осведомлённость в делах компании, её инициативность в поисках инвесторов, её стремление побыстрее начать строительство, её уговоры уехать в Китай на время стройки, её нежелание отпускать меня в Питер. Ей даже удалось убедить меня, что Соколов – порядочный человек и справится с управлением фирмы без моего присутствия, хотя на самом деле он выполнял главную функцию в игре «Облапошить Власова».
Пока я был относительно спокоен, зная, что всё ещё можно исправить. Через несколько месяцев мне нужно будет перевести оставшиеся семьдесят процентов по сумме заключенного договора на счёт основного подрядчика в Китае, когда строительство будет закончено и объект сдан. Деньги зависли, но я надеялся, что смогу доказать, что они были переведены незаконно и вернуть их обратно.
– Ты понимаешь, что я могу засадить тебя за решётку за такие делишки вместе с Таней как минимум лет на десять? – спросил я у Соколова, вложив в эту фразу всё презрение и ненависть и оставаясь внешне спокойным.
– Понимаю лучше, чем ты думаешь, я же юрист. Но боюсь, что тогда ты тоже сядешь, – виновато ответил он, а я прищурился, раскладывая в голове все возможные варианты развития дальнейших событий. – Если дело дойдёт до суда, то любой свидетель подтвердит, что вы с Таней сожительствовали целый год. Суд посчитает, что ты намеренно пытался перевести всю оставшуюся сумму в несколько десятков миллионов долларов на Танин счёт, чтобы обелить себя и кинуть своих инвесторов и спокойно наслаждаться жизнью на эти деньги в какой-нибудь Мексике до конца своих дней.
Было больно осознавать, что этот подонок прав. Я не выдержал и с размаху швырнул в него пустым стаканом, выкрикивая ругательства. Соколов успел увернуться на своё счастье, иначе сотрясение мозга ему было бы обеспечено. Он лишь смотрел на меня затравленным взглядом, в котором читалось раскаяние и безысходность, прикрывая руками голову, словно боясь, что я метну в него что-то потяжелее. И мне хотелось это сделать, но я лишь снова схватил его за горло, мечтая придушить.
– Я вас уничтожу, слышишь? – хрипел я, не в силах справиться со своей яростью. – Сначала тебя, а потом и Таню.
Я тряс его с такой силой, что его голова безвольно болталась в разные стороны. Через несколько минут таких пыток я, наконец, сумел немного прийти в себя и, отшвырнув Соколова к стене, сам схватился за голову. Нужно было успокоиться, чтобы найти какой-то выход. Выход должен быть, это не может всё кончиться вот так, я не вынесу, если все мои многолетние старания пойдут коту под хвост и я окажусь за решёткой. Лучше удавиться прямо сейчас.
Я тяжело дышал, пытаясь успокоить бушующий гнев внутри себя и вернуть себе способность рассуждать. Володя лишь тихо сопел в углу, не говоря ни слова, и терпеливо наблюдал за моими действиями. Спустя десять минут я полностью вернул себе контроль над эмоциями и задал самый главный на тот момент вопрос:
– Деньги ведь всё ещё висят по дороге на счёт той фирмы, зачем же ты мне всё это рассказываешь сейчас, когда ваш план ещё не до конца сработал?
Соколов сглотнул и отвёл взгляд. Он явно подбирал слова.
– Лиза… – промямлил он.
– Что Лиза? – интуитивно переспросил я, в то время как мой мозг уже сам нашёл ответ.
– Я люблю твою сестру, – подтвердил мои догадки Владимир, а я не знал, как на это реагировать. – Я пытался бороться с этими чувствами, но спустя месяц такой бесполезной борьбы понял, что не могу найти в себе сил не думать о ней. С того самого дня в начале декабря, когда она пришла сюда за отчётами…
