Действительно веских.
Эти громадины шествовали позади всех, точно живые горы. Они растут всю жизнь, и теоретически могут вырасти до бесконечности. На весь Паргорон их только пара тысяч, и у них нет своих титулованных, как у остальных пятерых видов аристократов.
Кульминатам это просто не нужно – они и так сильнее всех.
Пространство вокруг уже стало искажаться. Впереди все двоилось, плыло туманом. Переместить такую орду одним рывком очень сложно, поэтому Мардзекадан вел войска через туманы Лимбо. Прокладывал сквозь Кромку громадный тоннель.
Это не должно продлиться долго. Житница – соседствующий мир. Пять-шесть минут – и тусклый сумрак сменится голубым небом и ледовыми полями... так было в последний раз, когда Гаштардарон посещал те края.
Но в этот раз что-то помешало. Демоны уже покинули Паргорон, но еще не вступили в Житницу, когда им преградили дорогу. Из внешних слоев мироздания излились световые столбы – и на пути Паргорона встал Сальван.
Боги. Гаштардарон смотрел на них – и не верил глазам. Он никогда еще не видел богов воочию.
Хотя слышать о них слышал многое, конечно. Боги – исконные враги демонов, об этом знают даже грудные дети. И они могущественны. Многие боги сильнее даже самых сильных демолордов.
От них бы совсем житья не было, если бы в круговерти миров не царило равновесие. Вместе с бесконечным могуществом боги получают уйму ограничений, связывающих их по рукам и ногам. Некоторые боги в принципе никогда ни во что не вмешиваются, да и остальные крайне редко участвуют в чем-то лично.
И потому то, что они оказались здесь, что преградили путь в Житницу... это стало для Гаштардарона сюрпризом.
И не только для него. Мантафарэд, всегда такой холодный и непрошибаемый, смотрел так, словно его вот-вот стошнит. И даже демолорды заметно спали с лиц.
Разве что Кхатаркаданн ничуть не изменился – но по этой туче мошкары ничего невозможно понять.
Богов явилось столько же, сколько и демолордов. Семь. Седой бородач с кустистыми бровями, прекрасная женщина в золотом шлеме, грозный старик в медных доспехах, полуголый детина с обнаженным мечом, женщина-кошка с серебристой шерстью, огромная рычащая медведица и длинноволосый трехглазый толстяк.
И за их спинами тоже стояли легионы. Небесное воинство, армия Сальвана. Алайсиаги на крылатых конях, Светоносные в лучащихся доспехах и вооруженные до зубов эйнхерии. Кое-где виднелись прекрасные грации в кошачьих обличьях, беспощадные воздатели, Недвижимые на своих облацах и даже несколько всесильных абхинов.
Гаштардарон всех их отлично знал. В Школе Молодых и на собраниях центурионов дотошно изучают предполагаемого противника, а таковым в первую очередь является Сальван. Остальные близлежащие Светлые миры либо замкнуты на себе, либо слишком слабы, либо не имеют с Паргороном точек пересечения... в значимом количестве.
Но Сальван... он почему-то считает, что Паргорон у него на контроле.
Небожителей было меньше, чем демонов. И в среднем они слабее. По крайней мере, Гаштардарон был в этом абсолютно уверен. О низших демонах речи нет, конечно, их даже обычные смертные иногда ухитряются убивать, но высший демон небожителя всегда одолеет.
Но у небожителей есть мощное тактическое преимущество. Взаимовыручка. В бою они действуют очень слаженно и отлично держат строй, а разные виды войск успешно взаимодействуют, всегда приходят друг другу на помощь. Без колебаний расстаются с жизнью, чтобы спасти соратника.
Легионы Паргорона тоже хорошо организованы. Развраги беспрекословно подчиняются центурионам и великолепно стоят в шеренгах, а раненым помогают Жертвенные... но чтоб так, как у небожителей... нет, демонам такое глубоко чуждо.
Если придется выбирать между своей жизнью и чьей-то еще, пусть даже лучшего друга, Гаштардарон предпочтет свою. И любой демон предпочтет. Просто потому, что это естественно. Какая разница, что кто-то другой уцелел и радуется, если сам он этого даже знать не будет?
Какое-то время царило молчание. Долгое, тягостное молчание. Всем сразу стало очевидно, что боги не просто собрались куда-то огромной силой и совершенно случайно встретились в Лимбо с войском Паргорона. Они знали. Они ждали. Они специально их тут встретили.
- Житница – наша, - хрипло произнес Мардзекадан, рассекая туманы копьем. – Нас призвал ее земный владыка. Вы не вправе воспрещать нам там быть.
- Воспрещать – не вправе, - густым басом ответил Космодан. – Ступайте в любой мир, в какой пожелаете. Но мы будем стоять здесь – и если желаете пройти, то придется пройти через нас.
Сросшаяся бровь Мардзекадана опустилась к переносице. Кустистые брови Космодана изогнулись парой молний. Архистратиг и Громовержец смотрели друг на друга безотрывно, с нарастающим гневом.
- Изволь, - наконец молвил Мардзекадан.
И легионы ринулись в бой.
Битва, настоящая битва! Всю свою сознательную жизнь Гаштардарон о ней мечтал! Набеги и даже чемпионаты – всего лишь эрзац, слабое подобие того истинного восторга, ради которого живет гохеррим!
И в голове Гаштардарона ни на миг не мелькнуло сомнений. Он просто увидел отмашку главнокомандующего – и помчался вперед. И сразу вонзил меч в ближайшего эйнхерия.
Так быстро даже среди гохерримов среагировали немногие. Нет, среди них не было трусов. Но все-таки целое войско небожителей оказалось неожиданностью.
Понятно, почему боги предпочли в качестве арены Лимбо. В Светлый мир демоны бы не сунулись. В Темный мир не сунулись бы уже небожители. А Житницу или иной мир нейтралов этот бой разворотил бы в клочья.
С обеих сторон сразу хлынуло столько энергии, что самые слабые просто развеялись. Их развоплотило одним аурическим всполохом. Причем в большей степени это коснулось демонов – они-то не ждали этой встречи и привели орду низших тварей. Тех, что очень эффективны против смертных, но почти бесполезны, когда сталкиваются исполины.
А боги... они так залили все благодатью, что Гаштардарона вырвало. Позор, стыд, но ему некогда было взглянуть, увидел ли это кто. Да и не его одного тут мутило – многие раньше не сталкивались с такой концентрацией.
Боги вообще не сдерживались. Сегодня они сняли с себя все ограничения, предстали в истинных обликах. Обычные смертные от такого часто теряют рассудок, а то и саму жизнь – но и демонам устоять оказалось непросто. Те низшие, что уцелели при первичном всполохе, попадали без чувств теперь. Стали погружаться в туманы межмирности, утекать куда-то сквозь Кромку.
Но демоны тоже имели, чем ответить. Прогудел рог Худайшидана – и на богов двинулись кульминаты. Категоричное оружие Паргорона. Слабее богов, слабее демолордов – но не так чтобы очень намного. Почти неуязвимые, кипящие убойной мощью и просто слишком тупые, чтобы чего-то бояться.
И их были сотни.
Гаштардарон успевал замечать только обрывки, отдельные моменты бушующей битвы. Он не смел соваться к семи сияющим столпам, всемогущим богам Сальвана – но и простых небожителей на его долю оставалось порядочно. Он рубился с истошно орущими эйнхериями, кромсал мечом алайсиаг, вонзил меч в огромного Светоносного... и обжег руки, поглощая могучую душу.
