Вместе они посещали представления Хальтрекарока. Участвовали в знаменитых охотах Тасварксезена, вексиллария Первого легиона. Плавали в Кровавой Пене и странствовали по лабиринту Червоточин.
Их страсть горела ясным и чистым огнем. Тавантиканде было спокойно и легко с Бракиозором. Такой зловещий и угрюмый со всеми остальными, с ней наедине Палач Паргорона преображался. Свет его багровых очей становился мягким, почти теплым.
Со временем она даже начала размышлять о том, в чем отказывала Грашнатуррасу. О ритуале, что свяжет их браком. Тем подлинным браком, что заключается между равными.
Взять жену или мужа из низших сословий или смертных – самое простое дело. Для этого не нужны ритуалы и не нужно согласие другой стороны. Нужно всего лишь устно провозгласить брак и закрепить его понятным способом. Никто не придает значения подобному пустяку. Даже у простых гохерримов бывает по несколько таких наложниц или наложников.
Но совсем иное дело – когда в брак вступают два высших демона. Это великое торжество. Это важный союз. А уж если это еще и титулованные аристократы, вексилларии... у Тавантиканды замирало сердце при одной мысли об этом.
Она не боялась предложения от Бракиозора. Она даже надеялась на него. Ее будущее казалось безоблачным.
И только одно его омрачало.
- Он ушел? – спросил Худайшидан, выходя из стены.
- Да, Князь, - опустила взгляд Тавантиканда.
Демолорд взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. На прикрытом маской лице играла улыбка – но Тавантиканду она не обманывала.
- Ты все еще не говорила с ним?
- Он не согласится, - тихо ответила Тавантиканда. – Я хорошо его узнала.
- Что ж, не согласится – так и не согласится, - легко отреагировал Худайшидан. – Играй дальше со своим любовником. Но не забывай!.. не забывай, благодаря кому ты имеешь все то, что имеешь! Не забывай, кто оплачивает эти твои торжества! Не забывай, кто выдает тебе любые средства по первой просьбе!
- Я помню, Князь, - прошептала Тавантиканда, втягивая голову в плечи.
- А раз помнишь – давай новые имена!
Худайшидан навис над Тавантикандой, как покрытый мхом утес. Левый глаз Гниющего Князя пылал алым, правый – беспросветно-черным. За последнее десятилетие брони на его теле прибавилось – а значит, разрослась пораженная область. Он все чаще использует ту свою силу... жуткая способность, даже по меркам Паргорона.
Тавантиканда не была какой-то изнеженной девицей. Она родилась гохерримом. Она прошла Школу Молодых. Она стала вексилларием. Ее шпага поглотила тысячи душ.
И все равно клинок Худайшидана вызывал у нее легкую дрожь.
- Сегодня я завербовала Эльтредорага, - сказала Тавантиканда. – Он из Четырнадцатого легиона. Клинок – двуручный меч. Клятва взята.
- Эльтредораг... Хорошо... хорошо... Он ведь племянник кого-то из вексиллариев?
- Внучатый, - ответила Тавантиканда. – Хаварпагона.
- Спрутобой, ха?.. Забрось удочку. И все-таки попробуй с этим своим... мне нужны вексилларии, Королева! Вы нужны мне все!
Тавантиканда молча поклонилась.
- И демолорды-гохерримы... – медленно произнес Худайшидан. – Они бывают на твоих балах?
- Иногда... Джулдабедан, Гаштардарон, Янгфанхофен... Клюзерштатен...
- Не смей упоминать этого хромого выродка! – сверкнул черным глазом Худайшидан. – У него нет чести, с ним даже не заговаривай ни о чем! К Джулдабедану тоже не суйся – Учитель Гохерримов не захочет, я его слишком хорошо знаю. А вот Гаштардарон... если с нами будет Рыцарь Паргорона... ты ведь тоже хочешь этого, Королева?
- Конечно, Князь, - постаралась говорить искренне демоница.
Когда Худайшидан уходил, Тавантиканда смотрела ему вслед с тяжелым сердцем. В последнее время она не была уверена, что сделала разумный выбор. Гниющий Князь может потерпеть поражение, и тогда ее не пощадят.
Но она слишком далеко зашла, назад не повернуть.
Их уже тысяча восемьсот. Тысяча восемьсот гохерримов дали клятву Худайшидану, и среди них пять вексиллариев. Шесть, если считать Тавантиканду. Это почти что два полных легиона – и отборных!
Тот же Эльтредораг – гохеррим юный, но очень воинственный, днюющий и ночующий на дуэльных площадках. Тавантиканда с большим трудом убедила его отдохнуть, потанцевать на балу, поболтать за чашкой чая и дружеской игрой в омбредан...
Ах да, ему же слишком рискованно играть в полноценный омбредан!.. Это вексилларий запросто может выкинуть тысячу-другую условок, почти того не заметив. Для простого гохеррима это очень внушительная сумма. Всего несколько таких проигрышей – и счет в Банке Душ обратится в ничто. Останется только содержимое клинка – его-то уж не утратишь.
Тавантиканда посочувствовала бедолаге. Спросила, как он считает: а справедливо ли такое положение дел? Почему гохерримы, цвет и опора Паргорона, имеют так мало? Почему они должны делиться с жадными бушуками, коварными ларитрами, подлыми гхьетшедариями? Лавочники, бюрократы, плантаторы... кто и когда видел их всех на поле брани? Паргорон стоит на гохерримах – но простые гохерримы живут впроголодь, имея жалкие десять-двенадцать тысяч душ, а то и того меньше!
Тавантиканда скромно умолчала, что сама имеет в тысячу раз больше. Но на то она и вексилларий, титулованный аристократ. Не так уж это и много, если учесть все ее расходы.
У того же Худайшидана этих душ больше четырехсот миллионов. Больше трех процентов от общего душевого фонда. Он входит в тройку сильнейших демолордов, уступает только Темному Господину и Матери Демонов.
Но ему все равно мало. Гниющему Князю никогда не бывало достаточно.
Вот он и замыслил уменьшить число акционеров.
Тавантиканда уже много лет помогала ему вербовать сторонников. Сам-то Худайшидан никогда не умел заводить друзей, вот и взял в союзницы Королеву Танца. Что может быть проще, чем обронить во время вальса словцо-другое, исподволь прощупать настроения, намекнуть, что и другие разделяют твое мнение...
Его разделяли многие. Нужно быть слепцом или глупцом, чтобы не видеть, насколько гохерримы достойнее остальных аристократов.
Гхьетшедарии забрали себе весь мир. Поделили Паргорон на гхьеты. Ни один гохеррим не имеет даже клочка земли. Только военные городки, где легионеры коротают время между войнами и набегами.
Бушуки сосредоточили в своих лапках все богатство. Они контролируют душевой фонд. Ни один гохеррим не может сполна распоряжаться своим состоянием. Только через бухгалтеров-бушуков, только через Банк Душ.
Ларитры отдают приказы. Они управляют Паргороном. Юстиция, налоги, таможня, разведка, строительство, даже погода и транспорт – все подвластно им. Гохерримы должны делать то, что велят. Воевать по указке ларитр.
