Она вернулась. Спустя двести шестьдесят три года она вернулась домой.
Здесь мало что изменилось. Все те же бескрайние равнины, гигантские деревья, величественные скалы. На пастбищах – стада действительно крупных животных, что так редки за пределами долины.
И дома. Многочисленные дома нормального размера. На остальном Камне великана встретить гораздо труднее, а большая часть других носителей разума – мелкие и хрупкие. Грандида несколько раз видала циклопов, этих уродливых одноглазых великанов, но они все равно слишком низкорослые, да и предпочитают пещеры, яркого света не любят.
Зато уж здесь – благодать. Великаны не строят больших городов, не любят жить в тесноте, зато уж хутора свои делают такими, что эльфу или кобрину как раз городом и покажется. Уходят в небеса каменные крепости, уходят в земные недра бездонные погреба. Великан – рачительный хозяин. Великан умеет трудиться.
Но и воевать великан умеет. Потому и окружает дом стеной, потому и строит несокрушимую крепость. Это не редкость в Великании – когда сосед просто берет мотыгу и идет ломать твои дом и башку. В конце концов, здесь у каждого в жилах бурлит Хаос.
Грандида зашла в несколько домов – просто поздороваться. Поспрашивать, как тут без нее жили, многое ли изменилось. Несколько раз стукалась головой о косяки – все-таки она очень высока даже по меркам Великании. Большая часть здешних обитателей – смертные, вдвое ниже ее.
Но иногда встречались и бессмертные. Тоже в основном помельче Грандиды – великаны же не враз сократились. Те, что из девятого-десятого поколений – они не намного-то и выше смертных.
Грандида не в первый же день встретилась с Таштарагисом. Даже для великанов велика Великания. Не сразу удалось найти проклятого хримтурса.
Но слухи о златокосой красавице на Огненном Быке разнеслись быстро. И спустя некоторое время Грандида увидала впереди великана в ледяных доспехах.
- Вернулась-таки, - брезгливо сказал Таштарагис. – Не думал, что посмеешь.
- Посмела, - ответила Грандида. – Я бросаю тебе вызов, убийца! Отвергни его – и все увидят, какой ты трус!
Из ножен вышел ледяной клинок. Таштарагис затрясся в мелком смехе, сжал кулак – и землю тряхнуло. Сверху посыпался снег, в воздухе ощутимо похолодало.
Но Грандида хлопнула коленями по бокам Сарегремозиса – и вырвалось из пасти пламя! Бешеный шквал накрыл Таштарагиса... накрыл будто весь мир!..
Хримтурсы уязвимы к огню. Грандида потому и облюбовала себе именно такого зверя. Таштарагис, вздрогнул, покачнулся, едва не упал. Его доспехи поплыли, над ними взметнулось облако пара.
Но первородный хтоник промедлил лишь секунду. Мгновенное замешательство – и вот уж он топочет с мечом, ломится сквозь пламенную стену!.. Мощь в его теле жила такая, что и не описать!..
Но и Грандида многому научилась за эти два столетия! Она не плевала от скуки в небеса, как Таштарагис! Не сидела без дела! Расставив пошире ноги, взявшись за исполинский молот, великанша направила в него всю силу свою, весь гнев, всю ярость чистого Хаоса!..
Удар!.. Столкнулись молот и меч! По земле прошла трещина, и ушли оба великана в почву по колено!
Таштарагис изумленно ухнул. Он знал, насколько сильна Грандида, получил от нее уж однажды оплеуху... но то не в счет, тогда он просто не ожидал удара.
А теперь... что теперь?! Что происходит?!
Битва великанов – это как битва бурь. Сошлись снежная вьюга и могучий ураган. Лупят друг друга в полную мощь, колотят так, что мир содрогается. Кто пересилит, чья возьмет?
Таштарагис искал вонзить меч. Его клинок – это чистая смерть в оболочке из нетающего льда. Хватит одного удачного удара, чтобы возомнившая о себе соплячка отправилась к праотцам.
А Грандида крушила его молотом. Чудовищно тяжелый, отлитый сразу цельным, он раз за разом врезался Таштарагису в плечо или голову, сотрясал его до основания, дважды отбросил назад... но он поднимался!
Сложно представить всю выносливость первородного Всерушителя. Их словно ничто не берет. Никакая сила не уничтожает окончательно. Даже боги не знают толком, что с ними делать, и часто просто запирают на сто замков, пряча ключ под подушку.
Но Грандида сама была таким же Всерушителем. И знала, что их тоже можно убивать. Убили же первородного генерала йотунов... ох, но как же его звали?.. Она ведь знала это когда-то, но совсем вылетело из головы.
Главное – не сдаваться. Не останавливаться. Мощь хтонического чудовища кажется беспредельной... но она не беспредельна. Рано или поздно она заканчивается. Битвы великих хтоников могут длиться многими сутками... самые великие и громадные, говорят, дрались годами... но рано или поздно даже их безмерная сила иссякает, истрачивается!..
Добили же в конце концов боги Малигнитатиса, отняв у него власть над миром. Прикончить все-таки не сумели, но затолкали в неразрушимую темницу, заперли даже не на сто, а на тысячу замков, а ключ даже не спрятали, а расплавили.
Битва Грандиды и Таштарагиса длилась не год. Даже не луну. Но трое почти суток они все-таки друг друга колошматили. Вбивали в землю, разили мечом и молотом, поливали огнем и морозом, швырялись скалами и друг другом.
И Таштарагис все сильнее нервничал. Он-то был уверен, что сразит возомнившую о себе девку двумя-тремя ударами. Она же из второго поколения. Между первым и вторым поколениями пропасть. К тому же она женщина.
Но Грандида вернулась гораздо сильнее, чем была. В этот раз она держала оружие. Да к тому же с ней был Огненный Бык огромной мощи. Он таранил Таштарагиса рогами, бил копытами, хлестал пламенем.
Даже кусал. Вас когда-нибудь кусала корова? Это больно!
- Меня в детстве, - сказал Дегатти, увлеченно слушая.
- Ты тоже в детстве пытался кататься на корове? – спросил Бельзедор.
- В смысле тоже?.. – опешил Дегатти.
- Так, ты этого не слышал.
Бой великанов не закончился красиво, как бывает в легендах. Не было изящного удара, что обошел или проломил все защиты. Грандида и Таштарагис просто вымотали друг друга до полусмерти. Изранили друг друга так, что уже еле двигались.
И в конце концов Таштарагис упал на колени. Сарегремозис насадил его на рога, а тяжело дышащая Грандида голыми руками сломала шею и оторвала голову.
Никаких финальных речей. Никакого напутствия перед смертью или заглядывания в глаза напоследок. Никаких малодушных глупостей.
Грандида слишком устала и слишком долго вынашивала это в себе. Ей хотелось разрешиться от этого бремени.
Но даже после смерти Таштарагиса она все еще его ненавидела. Грандида не бросила его тело просто так и уж подавно не собиралась хоронить. Вооружившись молотом, она раздробила ему кости, расколола доспехи, а потом разорвала на части и сам труп. Руки и ноги, куски туловища и шею – все расшвыряла она в разные стороны. За горизонт, за далекие горы, в сам океан.
