- Зря его Грандида не грохнула-то, - заметил Бельзедор. – Сколько проблем задушили бы в зародыше.
- Зря. Но это уже потом стало понятно. Он ведь сначала тише мышки сидел. Не сразу снова во всю ширь-то развернулся. Века прошли. Тысячелетия. О нем уже снова все позабыть успели. А потом... потом поздно стало. Таштарагис нашел себе новых друзей, стал легитимным владыкой, заключил договор с нами, ну и как-то незаметно, незаметно...
Принц эльфов
9011 год до Н.Э., Парифат, Тирнаглиаль.
- Мы больше не хотим сидеть взаперти!
- Долой самоизоляцию!
- Лучше погибнуть в бою, чем сгнить в заточении!
Белый приусад бурлил народом. Тысячи молодых эльфов третий день скандировали лозунги. Требовали снять магическую защиту. Этот гигантский колпак, вот уже восемьдесят лет накрывающий Тирнаглиаль.
Громче всех горланил юный принц Хасталладар. Сын короля Стегтанея, внук короля Истремба, он едва-едва перевалил за первое столетие, и в его жилах кипела зеленая кровь. Престарелый монарх с опаской глядел на самого младшего из сыновей – поздний ребенок, тот родился совсем чахлым и выжил лишь благодаря живительным чарам.
Но и волшебный дар в нем оказался нешуточным. Принц Хасталладар преуспевал во всем, за что брался. Не было ему равных в кругу клинков, и он мог подстрелить птицу на другом конце леса. Его глаза светились от маны, а другие эльфы заглядывали юноше в рот. Прирожденный лидер, он желал вести в бой легионы, желал раздвинуть границы королевства на весь континент.
Но он был заперт под колпаком – и бушевал от бессилия. Вокруг него сформировалось мощное ядро, настоящее движение желающих свободы. Желающих выйти из осады, сломать чародейские стены – и всей эльфийской силой ударить по демонам и Всерушителям!
Удивительно мощный тогда удалось сотворить ритуал. Когда на помощь Таштарагису пришел Паргорон, когда пали титаны и погиб Аэтернус, когда сбежали феи и переметнулись кобрины, король Стегтаней принял единственно возможное решение. Одиннадцать лет войны сильно проредили эльфийских чародеев, но их оставалось еще достаточно.
И в качестве последнего средства был сотворен Купол. Незримая крепостная стена, о которую разбил кулаки Таштарагис. Даже демонам Паргорона не удалось ее преодолеть.
Под ее защитой эльфы прожили восемьдесят лет. В спокойствии и безопасности. Весь остальной мир покрыт льдом и медленно умирает под властью чудовищ, но в Тирнаглиале по-прежнему распускаются цветы и щебечут птицы.
И эльфы устали от такой жизни.
Особенно новое поколение. Те, что во время войны были детьми или вовсе родились уже здесь, под куполом. Не видевшие воочию Всерушителей, не слышавшие грохота их шагов, не знавшие ужаса, что вселяют они в сердца.
Им просто хотелось выйти на свободу. Либо победить, либо пасть в бою.
- Это все бесполезно, - тихо сказала Хасталладару Зариния. – Твой отец стал слишком стар и робок. Он не прислушается.
- Вероятно, так, - мрачно ответил принц, глядя на расходящихся юношей и девушек.
Король и старейшины не трогали бунтующую молодежь. Позволяли кричать и протестовать, сколько душе угодно. Но это были вопли в пустоту, за ними ничего не следовало – и в конце концов накал ослабевал.
- Моему отцу три тысячи лет, - произнес Хасталладар. – Ему недолго осталось. Кажется, ему-то уж глупо бояться смерти – но...
- Именно поэтому, мой принц, - возразила Зариния. – Потому что ему недолго осталось. Он трясется над каждым из своих грядущих лет – их ведь так мало.
- Но он мог бы выпустить хотя бы меня!
- Возможно, и выпустил бы, будь живы твои братья и сестры.
Хасталладар шумно вдохнул. Да, он остался последним из детей Стегтанея. Их было одиннадцать – шесть братьев и пять сестер. Теперь он один – и то лишь потому, что в военные годы был почти ребенком. Мальчишкой жалких тридцати восьми лет.
Эльфы редко рожают детей. Лишь раз в сотню лет женщины Народа видят расцвет алой акации, и лишь через полвека после этого способны к зачатию. Только один год на сотню – год плодородный, а если пропустил – жди еще целый век. Поэтому детей своих эльфы берегут, как великое сокровище.
Потому самого младшего принца и не пускали в серьезные сражения. Берегли. И он выжил – но для чего? Чтобы прожить долгую тухлую жизнь, как барсук в норе?!
Хасталладар мечтал скрестить клинок с гохерримом. Пронзить горло гиганту. Мечтал о славе и подвигах.
Но для этого нужно выбраться за пределы Купола. За пределы Страны Истинных Эльфов – Тирнаглиаля.
Зариния Эскерберасс понимала Хасталладара лучше, чем кто бы то ни было. Ее отец погиб там, на ледяных пустошах. Он был первым клинком короля, звался Острием Копья, не знал себе равных в бою... и пал, пронзенный Душеедом – мечом демолорда Худайшидана.
Зариния была тогда совсем девочкой, но она видела тот бой. Видела гибель отца, видела кошмарного гохеррима в маске на пол-лица, видела колоссальные фигуры на горизонте.
Видела, как шествуют по этому миру кульминаты.
Но это не сломило дочь герцога Эскерба. Она была из касты воинов. Она могла ходить по кронам древ, как по земной тверди. И она желала мести.
Митинги и протесты ни к чему не приведут, в этом Хасталладар уже уверился. Кричи хоть до скончания веку – дряхлые старейшины все равно наполовину оглохли. Страшно представить, сколько лет этим живым мумиям.
Поэтому принц вынашивал дерзкий план. Он хотел разрушить магическую защиту. Уничтожить Купол. Тогда у эльфов не останется выбора – им придется покинуть Тирнаглиаль. Придется снова вступить в битву.
Сломать Купол снаружи невозможно. По крайней мере, ни Всерушители, ни Паргорон пока что не сумели. Но сделать это изнутри не так уж и трудно.
Волшебство зиждется на четырех живых столпах. Четырех древних леших-хранителях. Гигантские клен, дуб, ясень и каштан стоят по четырем сторонам света, и достаточно одному из них вырыться из земли, сойти со своей печати, чтобы Купол перестал действовать.
Тирнаглиаль полон жизни. Полон духов. Земля, вода и воздух – все живое. С каждым деревом можно поговорить, и даже с некоторыми камнями. С тех пор, как в этот мир явились переселенцы из Тир-Нан-Ог, они одушевляли в нем все, что могли.
И конкретно эта часть мира, что зовется у других народов просто Камнем, а у эльфов – Тан-Ог, Вторым Миром, одушевлена особенно плотно. Здесь повсюду нимфы, природные духи. И самые из них могучие, самые великие – это лешие-хранители.
Без них Тирнаглиаль – не Тирнаглиаль.
Всех четверых охраняли так, как только могут охранять тех, кто держит на плечах защиту всей страны. И Хасталладар определенно не собирался отправляться на север, к лешему-клену. Там атаки демонов были особенно сильны, там сама почва почернела и напиталась Тьмой на сотни локтей в глубину. Северный страж точно не согласится сделать то, чего хочет молодой принц.
