Он создал ее из нетающего льда. Почти на самом экваторе, на когда-то жарком континенте Ллитария. Отсюда по всему миру разошелся Ледник – страшное морозное проклятье, сковавшее всю планету.
Сегодня здесь впервые за сотню лет хлынул дождь. Уж кто-кто, а эльфы знают толк в погодной волшбе.
Гудели рога и звенели тимпаны. Многотысячное войско штурмовало ледяную крепость. Дух захватывало от ее размеров, от высоты стен и громадности башен.
Великаны умеют строить прочно и монументально. И воевать они тоже умеют. Эльфийское войско нагрянуло внезапно, ударило громом среди ясного неба – но им удалось прорваться только через первое кольцо. Через первый круг стен, опоясавший основную крепость на таком расстоянии, что еще не один час потом идти до второго!
А там их встретила страшная гвардия Таштарагиса – гиганты. Бычьеголовый создал их в качестве живого оружия, скрестив великанов и кобринов, напитав их гибельной силой Шиасса, дыханием самой Смерти. Вчетверо выше эльфов, хвостатые и шипастые, гиганты не знали страха, не боялись жары и стужи, дышали ядом и пламенем, а главное – будто вовсе не ощущали волшебства. Сам эфир искажался рядом с этими чудовищами, и все заклинания отскакивали от толстой чешуи.
Они не были бессмертны. Они умирали, если удавалось их убить. Но их было очень много, и сражаться с ними было паргоронски тяжело. Цунами Клинков захлебнулось, налетев на этот живой вал.
А ведь внезапность была невероятно важна. Только в первые дни у эльфов еще и был какой-то шанс – потом Таштарагис начал созывать свои орды.
Их немного осталось – тех, подлинных Всерушителей. Древних хтонических чудовищ, что служили Малигнитатису и сражались с богами. Но они все еще остались – и теперь снова правили миром. Таштарагису повиновались последние из Первозданных, несколько гигантских Великих Змеев, всесильные Пауки-Осьминоги и величайший из Гороподобных – Эстракостигдак, Каменный Воин.
Некоторые из них и в одиночку могли разбить целое войско.
Паргорон на помощь так и не пришел. Это просто не понадобилось. Эльфы сражались несколько лун, и добрались таки до сердцевины ледяной крепости – но к тому времени их перебили почти всех. Миллионы Низших накрыли тир-иси мясной лавиной, Каменный Воин передавил, как насекомых, а Библиотекари, Огненные Быки и Черные Пожиратели завершили дело.
Когда Хасталладар наконец увидел самого Таштарагиса, когда хлестнул копьебичом и воззвал к своим эльфам – всего несколько голосов ему ответили.
От Цунами Клинков остались жалкие брызги.
Хасталладара снова швырнули в темницу. Один из немногих, он сумел уцелеть – но предпочел бы погибнуть.
В ушах не смолкали крики Заринии и остальных.
Еще три года провел Хасталладар без солнца, неба и итиэля. В темноте, тишине и неизвестности. Таштарагису было не до пленного принца – он еле отбивался от других Всерушителей. Эльфы все-таки серьезно их потрепали, и теперь на Таштарагиса снова насели с неудобными вопросами.
Когда будет освобожден Малигнитатис?! Когда будут разрушены стены Хиарда?! Когда в этот мир вернутся Хиротарос, Дормадос и другие узники богов?!
Таштарагису все труднее было отбрехиваться. Он-то ведь не хотел никого освобождать, а хотел и впредь оставаться единственным повелителем Парифата... хотя в те времена, конечно, такого слова еще никто не знал.
Но многие Всерушители и смертные великаны следовали за ним только потому, что им было обещано возвращение Малигнитатиса. И теперь, спустя целую сотню лет даже их великанское терпение начинало лопаться.
Но на исходе четвертого года Таштарагис вспомнил о Хасталладаре. Эльфийского принца привели пред его очи, и Бычьеголовый уставился на него, как на мелкое зловонное насекомое.
Хасталладар и в самом деле казался мал рядом с Таштарагисом. Этот древний хтоник, сильнейший из всех ныне живущих великанов, на своих сородичей походил только ростом.
На гигантском троне сидел голубоватый, источающий стужу скелет. С очень толстыми костями великана, но скелет. Он был облачен в доспехи, но те были настолько прозрачны, что при ярком свете казались невидимыми.
А плечи увенчивал огромный бычий череп. В пустых глазницах сверкали синие звезды.
Таштарагис ни о чем не спросил Хасталладара. Ничего ему не сказал. Он просто смотрел на него некоторое время, а потом издал зловещий смешок и сжал костяную кисть.
Хасталладара дернуло, словно на аркане. Обезоруженный, обессилевший, он исхудал еще сильнее, чем после трех лет в темнице Тирнаглиаля.
Но дальше Хасталладара ожидало нечто гораздо худшее.
Таштарагис решил превратить своего врага в своего слугу. Бычьеголовый был не только одним из первых творений Малигнитатиса, но и его подмастерьем. Он знал толк в сотворении чудовищ. И хотя далеко не все выходили удачными, однако целое войско гигантов и воссозданные Низшие говорили сами за себя.
И следующие четыре луны Хасталладар провел в бесконечной пытке. Его резали и кромсали, потрошили заживо и начиняли металлом. Все меньше в этом существе оставалось от принца эльфов. Все меньше в его голове было собственных мыслей.
Таштарагис лепил из него убийцу. Личного палача. На него произвел впечатление поход Бракиозора, и он возжелал себе кого-то подобного – но полностью собственного, неподвластного больше никому. Бычьеголовый пользовался помощью Паргорона, но дорого за нее платил.
Слишком дорого, как ему казалось.
Когда он закончил с Хасталладаром, тот уже лишь отдаленно напоминал эльфа. В его лице Таштарагис нашел прекрасный материал – и создал лучшее свое творение. Стократ сильнее, чем прежде, Хасталладар превратился в настоящего монстра, бездумного душегуба, слышащего лишь голос хозяина.
И эта тварь стала цепным псом Таштарагиса.
- Восстань, Хасталладар! – раздался во тьме торжествующий голос.
И заворочалось что-то. Раздался лязг металла, засветились пустые глаза – и выпрямился тот, кто когда-то был принцем Тирнаглиаля.
Таштарагис расхохотался.
Почти сразу же Хасталладар прошел первое испытание. Вскоре после его создания случился Бунт Верных. Часть Всерушителей выдвинула Таштарагису ультиматум – либо немедленное освобождение Малигнитатиса, либо низложение. И поскольку освобождать своего бывшего господина Бычьеголовый не собирался – началось то самое, чего не сумел дождаться Хасталладар.
Междоусобная война.
Она длилась почти шесть лет. И бывший принц эльфов пролил в ней немало крови. Клинки, что Таштарагис встроил в его живую плоть, вспороли множество горл, пронзили множество сердец. Движущийся быстрее мысли, ходящий сквозь Тень, способный найти кого угодно где угодно, Хасталладар убивал тех, на кого указывал хозяин. Несколько бессмертных великанов, три Черных Пожирателя и даже Великий Змей пали от его руки.
А дальше потекли столетия. Эльфы, огры, кобрины и прочие смертные жили теперь под пятой Всерушителей, а после смерти их ждал Паргорон. Некогда счастливый Тан-Ог превратился в ледяной ад. Девяносто процентов суши стали мертвой пустыней, и лишь кое-где еще скрывались уцелевшие. Гохерримы сделали эти просторы своими охотничьими угодьями, бушуки обложили выживших страшнейшим из налогов, а гхьетшедарии забавлялись с ними, как с игрушками. Порабощенные ими эльфийки породили отвратительных полудемонов – гартазианок.
