- Пока просто задержаны. До выяснения, - немного подумав, добавил Черепанов.
- Да поймите вы, четыре человека утонули! Четыре! В одном озере! В течение года! Вы давно уже должны были объединить все четыре дела в одно!
- Объединим, - кивнул следователь, раздраженно глядя на меня. - Давайте, собирайтесь.
Ему не хотелось применять силу, он очень надеялся на мое благоразумие, но, если я упрусь, он позовет своего помощника.
- Это надолго?
- Не более двух суток. - Черепанов отвел в сторону глаза, хотя его сложно было обвинить во лжи.
Он действительно не смел держать меня в камере более двух суток, но только в том случае, если не будет веских доказательств. А они могли появиться уже сегодня.
- А что со мной? - закатывая глазки, спросила Элли.
- Вам тоже придется дать объяснение, - в раздумье кивнул Черепанов.
Он еще не знал, задерживать ее или допросить здесь, а я уже проявил заботу:
- У тебя здесь остались кое-какие вещи. Можешь взять.
- Нет! - Элли вскинула руку, в обморочном жесте поднесла ее ко лбу.
При этом она потеряла равновесие, пошатнулась, Черепанов подхватил ее, удерживая от падения. А в меня будто вселился бес, он овладел и сознанием, и языком.
- Нашатырь! - крикнул бес, швырнув меня к входной двери.
Одной рукой я смахнул ключи, лежащие на высоком обувном ящике, другой открыл дверь.
- Стоять! - крикнул Черепанов.
Следователь оставил Элли, рванул за мной, но я успел вставить ключ в замочную скважину. Только я его провернул, как последовал удар в дверь.
Некогда было вытаскивать ключи, я оставил их в замочной скважине. Межквартирный тамбур пустовал, дверь аварийного отсека была приоткрыта, я с трудом удержался от искушения спрятаться в этой нише. Было во мне сейчас что-то заячье, страх толкал под куст, а инстинкт самосохранения хватал за шкирку и тащил вперед. Сворачивая к выходу, я поскользнулся, с меня едва не слетела домашняя тапочка.
С лестничной клетки доносились голоса - старший лейтенант Шпатов с кем-то разговаривал, но меня он не видел. Я ухватился за свой шанс, нажав на кнопку лифта. Где-то внизу едва слышно сомкнулись створки, послышался тихий рокот электромотора.
Кабина лифта поднималась непозволительно медленно.
- Ну да, видел его вчера, - сказал знакомый мужской голос.
Как оказалось, помощник Черепанова разговаривал с моим соседом по этажу. Видно, Олег вышел покурить, там его и перехватили. Знакомство шапочное, Олег почти ничего про меня не знал, но мог видеть, как я вчера шатался по ночному двору, а это уже крамола.
Зазвонил телефон, Шпатов отозвался, а створки грузового лифта еще только открывались.
- Бегу!
Старлей рванул к моей квартире, но я уже был в кабинке и жал на кнопку. Я промахнулся, вместо «единички» нажал на «двойку», но это уже не имело никакого значения. Все равно меня поймают, скрутят, увезут, и все, прощай, свобода.
Створки лифта закрывались недопустимо медленно, я успел заметить пробегающего мимо человека. Это был Шпатов, он не мог меня видеть, поскольку створки лифта уже почти закрылись.
Шпатов бежал спасать Черепанова, ключи в дверях, задержек не будет. Секунд через шесть-семь за мной бросятся в погоню, а лифт опускался до скрипа в зубах медленно.
Шпатов допустил промашку: надо было сразу бежать за мной, но в следующий раз он будет умнее - не станет ждать пассажирский лифт, а бросится вниз по лестнице, перепрыгивая через перила, в одно касание перемахивая маршевые пролеты. Обгонит меня и возьмет на первом этаже под белы ручки. Может, и мне перейти на бег по вертикали?
Но пока остановится кабина, распахнутся створки… Потом еще нужно будет пройти расстояние до лестничной шахты, а это два поворота в то время, как на первом этаже лифт напрямую ведет к выходу. И еще я не должен забывать о своих тапочках, это не самая лучшая обувь для рискованных трюков. Тапочки будут спадать, рваться, лучше взять их в руки, до лучших времен.
Лифт остановился. Не дожидаясь, когда откроются створки, я снял тапочки, сложил их подошва к подошве, сунул под мышку. Пол в кабинке грязный, заплеванный, но это песенка, пляски еще только впереди - по камням и стеклам, которые ждут меня на улице… Может, сразу сдаться?
Я не ошибся, за мной действительно бежали, об этом свидетельствовал шум на лестнице. Но у меня была фора в два-три этажа.
Только вот смогу ли я ею воспользоваться? Вариантов практически нет. Ну, выбегу я из подъезда, а дальше? Даже по тротуару босиком далеко не убежишь, а через палисадники - тем более. И за кустами не спрячешься: день на дворе. Ну, и как мне быть?
Но сама судьба уводила меня от погони, подставив ладошку, вернее, кузов грузовичка с открытым фургоном. Автомобиль проехал мимо меня, обдав грязным выхлопом, я со всех ног рванул за ним. Пока догонял, несколько раз наступил на острые камушки, а может, и стеклышки, и это резко подняло в цене тапки, которые я не выпускал из рук.
Тапки я забросил в кузов, двумя руками вцепился в задний борт. «Газель» еще только набирала ход, и я без особого труда оттолкнулся от земли, подпрыгнул, перевалился через борт и рухнул в кузов, больно стукнувшись лбом об угол деревянного ящика. Еще и руку оцарапал о зазубрины на верхнем срезе борта.
Я осторожно, на мгновение, высунул голову и увидел своих преследователей. Они стояли у подъезда, лихорадочно рыская глазами по сторонам. Шпатов тянул руку к женщине, которая шла по тротуару. Я не мог знать, видела эта женщина меня или нет. Если да, то мне лучше спрыгнуть с грузовичка, пока еще не поздно.
Я провел пальцами по одной ступне, по другой, глянул на руку - крови вроде бы не было, значит, всего лишь по камушкам пробежался. В кузове грязно, я лежал между задним бортом и какими-то ящиками, острые углы кололи мне спину, но лучше плохо ехать, чем хорошо бежать.
Я нашел в себе силы выскочить из грузовичка и, обогнув мусорные баки, юркнул в сквер, которым смело можно было назвать двор соседнего дома. Высокие клены, липы, тополя - кроны деревьев над головой закрывали небо, солнце с трудом проникало под эти зеленые своды. Двор тихий, спокойный, пройти его можно было по дороге, запруженной припаркованными автомобилями, но я выбрал другой путь - тропинку, которая наискосок пересекала детскую площадку. И с первых же шагов наскочил на что-то мягкое, липкое и вонючее - голой ногой. И выругался, вспомнив о тапочках, которые остались в машине.
Услышав меня, молодая мамочка лихорадочно вцепилась в коляску, я даже заметил, как вздулась у нее венка на внешней стороне ладони. А как не испугаться орущего, небритого и к тому же босого мужика с дикими от страха и возмущения глазами?
А мне было страшно, и это порядком затрудняло движение, как будто кто-то хватал за шорты, пытаясь меня остановить. И еще - в любое время меня могли окрикнуть или даже выстрелить в спину. Мне было не до шуток, я даже не попытался извиниться перед мамочкой, пробегая мимо нее.
