Аркадий хотел похоронить жену под ее девичьей фамилией, но потом одумался и изменил решение. Но похоронили несчастную девушку на окраине кладбища, без права на «подселение». Аркадий Тихомиров не собирался после своей смерти присоединяться к пропащей жене. А через полгода он обвенчался с Викой Прокудиной.
* * *
Рита спала, свернувшись калачиком, и тихонько посапывала. Двигатель работал, климат-контроль поддерживал в салоне прохладу, но Рита не мерзла, во всяком случае, плед лежал рядом - между нами. Часы показывали без четверти двенадцать, до полуночи - всего ничего. И слышно, как ветви калины скребутся в окно. Или это покойники просятся к нам в гости?
Я вскочил как ужаленный, сел, растерянно озираясь. Почти двенадцать часов прошло с тех пор, как на меня навалился сон. Я, помнится, устроился на переднем кресле, Рита встала рядом, обнимала меня, прижималась, рассказывая свою историю. Я, кажется, выслушал ее до конца, но вопросов не было, сон срубил меня, как топор - тонкую макушку дерева. А спал я долго. Слишком долго для остаточного эффекта после снотворного. Может, Рита еще чего-нибудь прибавила? Или это сделал человек, которого я ошибочно принял за Горбыля?
Но где он, этот человек? В машине были только я и Рита. Заднее сиденье разобрано, совмещено с пустым багажником, мы с Ритой лежали головой к лобовому окну, наши ноги находились в багажнике. Места достаточно, Рита могла спать, не прикасаясь ко мне. Так оно, в общем-то, и было. А сам я спал как холодное неподвижное бревно. Как положили, так и спал. Но подложили-то меня к Рите, а не к пеньку под пышной вербой, ветви которой качались на лунном ветру.
Рита лежала ко мне спиной, я осторожно лег на бок, едва не касаясь ее. Волосы несвежие, на ночь она их точно не мыла, но пахло от них волнующе: там и знакомые фиалки, и зрелая пшеница, и папоротник… Почему папоротник? Я даже не знал, как пахнет папоротник, откуда такое сравнение?… Ну да, я почему-то подумал про ночь на Ивана Купала, когда русалки набирают особую силу и могут утащить к себе на дно любого, кто им приглянулся.
Но Рита не пахла ни тиной, ни ряской, ни болотными кувшинками. Теплая она, сухая, ну, может, слегка распаренная от сна.
Я не выдержал, легонько прижался к ней, она отреагировала почти мгновенно - дернулась, оттолкнула меня спиной. Я взял плед, с нежностью укрыл ее. Рита благодарно кивнула во сне, довольно фыркнула, как ежик. Ну какая она покойница?
Рита рассказывала про себя. Кто мог рассказать ей подробности о детстве и юности Лены Шелестовой, если мать убило молнией, а отчима засыпало в шахте? И с Викой Прокудиной все сходилось, я своими глазами видел ее на фотографии в компании с ее братом и его другом. Вика называла себя подругой Елены, и я слышал это собственными ушами.
А еще Рита рассказывала про следователя Черепанова, я тогда изо всех сил боролся со сном, поэтому и не смог спросить о нем. Оказывается, Черепанов давно уже в теме, возможно, он даже знал, кто убил Елену Тихомирову, просто не хотел сдувать пыль с этой истории, поэтому и сделал меня мишенью. Еще и Элли на свою сторону перетащил… Ну, не жучара?
- Тише ты… - не поворачиваясь ко мне, пробормотала Рита.
Я навострил ухо. Она разговаривала во сне и могла выболтать что-нибудь интересное.
- Спать не даешь.
Но, похоже, Рита не спала и обращалась ко мне, а не к кому-то другому.
- Завтра будешь возмущаться.
- Кем?
- Черепановым.
Я задумался, до боли вжимая палец в щеку. Возможно, я увлекся и вслух назвал эту фамилию. Но вдруг Рита умеет читать мои мысли? Особенно те, которые звучат в голове колокольным эхом.
- Завтра уже почти наступило.
Я глянул на часы - без одной минуты полночь.
- Не для меня. - Рита потянула плед на себя, накрываясь с головой.
- А если Черепанов нас ищет? - Рита не шелохнулась, казалось, она уже заснула. - Он знает, что ты у меня жила.
Рита не реагировала, но как только пробило двенадцать, вдруг вскочила, резко развернулась ко мне. Внутренне я был готов к этому, ждал, но все равно вздрогнул.
Но Рита не вцепилась в горло, не потащила меня на дно реки, она всего лишь прижалась ко мне, положив голову на грудь. И я, вмиг забыв о своих страхах, с нежностью обнял этот милый, теплый комочек. Окрыленное сердце шумно ударилось о грудную клетку, пытаясь вылететь из гнезда.
- Ты правда любишь меня? - спросила она.
- А это невозможно? - Я обращался и к ней, и к себе одновременно.
Я и сам хотел знать, насколько это ненормально - любить Риту. Если она действительно покойница, я должен был бежать от нее без оглядки. Но не бежал, даже не пытался. Накрыть человека может не только безумие, но и любовь, такая же потусторонняя, как сама Рита. Я думал об этом так же спокойно, как о смене времен года.
- Если ты любишь, значит, возможно.
- А если не люблю?
- Любишь! - Рита порывисто схватила меня за руку и приподнялась на локте.
Она верила мне, но боялась ошибиться - только так я мог истолковать ее взгляд.
- Черепанов знает, что у Лены Тихомировой не было детей.
- Конечно, не было, - почти без эмоций отреагировала Рита. Когда бы она успела? И с кем?
- Черепанов знает, что ты была у меня, когда приходил Антон. Он знает, почему погиб Антон и почему погибли его друзья… Он в сговоре с Викой Тихомировой.
- Он думает, что ты в сговоре со мной, - сказала Рита, кладя голову мне на грудь.
- Я это уже понял.
- И Вика так думает. Поэтому прислала за тобой своего человека.
- Кого?
- Он приехал за тобой. Вика хочет с тобой поговорить.
- И где он?
- У вас в Ростове такое замечательное озеро. - Рита нежно провела пальцами по моему животу, вызывая и вместе с тем обезболивая чувство леденящей пустоты в нем.
Если она утопила «Горбыля», значит, так нужно. Если она русалка, все равно… Никогда еще я так явственно не ощущал себя сумасшедшим, мне совсем не хотелось бороться за свое душевное здоровье.
- А может, и не надо было трогать его… - пожала плечами Рита. - Они собирались тебя убить. И положить на мое место.
- На кладбище?
Она продолжала подавлять мою чувствительность, поэтому страх во мне похож был на зубную боль, замороженную лидокаином. Я уже не удивлялся себе.
- Мне с тобой было бы так уютно… Но сначала на кладбище должна отправиться Вика.
- Крестовая дама.
- А за ней должен уйти крестовый король, - с тихой одержимостью сказала Рита.
- Ее муж?
Я еще не научился читать ее мысли, но уже не сомневался в своей правоте. А кто еще мог быть крестовым королем, как не Аркадий Тихомиров?
